Лоббизм в государственном управлении. Курсовая работа - Горунович Михаил Владимирович - Страница 5

Что же тогда представляет из себя “цивилизованный лоббизм”?

“Цивилизованный лоббизм” – это процесс продвижения интересов некоррупционными методами. Данный вид лоббизма распространен, в основном, в странах с развитой системой “сдержек и противовесов” и зрелым гражданским обществом (Канада, страны Западной Европы, США и Великобритания) [3].

На наш взгляд, очевидно, что однозначно отрицать коррупционную сущность лоббистской деятельности эксперты не решаются. В лоббизме есть и привлекательные черты, которые можно назвать демократическими, то есть он не лишен справедливости, законности и гуманности. К тому же, как уже отмечалось выше, существует западная (американская) практика узаконения, легализации лоббизма. Вследствие ее применения появились такие понятия, как легализованный, “цивилизованный лоббизм”, который противопоставляется теневому, незаконному, коррупционному.

В последнее время в отечественной политологии появились такие понятия, как “черное” и “белое” лоббирование. Все это делается для того, чтобы как-то теоретически обосновать необходимость принятия закона о лоббизме. Отсюда и попытки противопоставлять теневой лоббизм так называемому “цивилизованному лоббизму”.

В итоге, лоббизм в хорошем смысле этого слова существует, и его надо легализовать. Но есть плохой, негативный, порочный лоббизм, с которым нужно бороться. Получается, что одно и то же явление имеет две стороны медали, две сущности. Лоббизм в определенных случаях может менять одну маску на другую.

2.4. Меры по антикоррупционному регулированию лоббизма

Анализируя практику лоббирования, можно привести ряд аргументов, которые, на наш взгляд, препятствуют просачиванию коррупционных элементов во взаимоотношения политиков и лоббистов. К ним можно отнести:

1. Усиление контроля за расходованием финансовых средств. Когда говорят о финансовых выплатах государственным чиновникам, зачастую приводят пример коммерческих структур, имеющих необходимые связи и финансовые возможности. Однако если ввести жесткую систему финансового контроля, то это сделает процедуру вывода значительных финансовых средств, которые могут быть потрачены на подкуп политических деятелей, весьма затруднительной;

2. Многогранность в принятии политических решений. В странах с развитой политической системой управления механизм выработки решений распределен между различными институтами, которые имеют свой интерес. В разработке закона, касающегося интересов определенной отрасли, принимают участие множество ведомств, структурных подразделений Правительства, Парламента, каждое из которых имеет свои мотивации и интересы. Вовлечение большого количества субъектов управления, с одной стороны, препятствует возможности подкупа (всех коррумпировать невозможно), с другой стороны, даже если это теоретически возможно, то перспективы такого явного лоббирования весьма условны, так как они легко вскрываются, а политик, уличенный в этом, сильно рискует потерей своей репутации и своим политическим будущим;

3. Усиление антикоррупционной деятельности мирового сообщества. В последнее время противодействие коррупции стало важной международной задачей. Приняты международные соглашения, документы ООН, Совета Европы и Евросоюза, Организации экономического сотрудничества и развития и других международных организаций, которые оказывают значимое влияние на изменение местных законодательств, что, в свою очередь, приводит к неприятию коррупции в общественно-политической среде, а также к совершенствованию системы контроля и прозрачности;

4. Естественный рост благосостояния чиновников. Повышение официального уровня доходов госслужащих, грамотная система мотиваций может позитивно повлиять на предотвращение коррупции и снижение ее уровня в государственном аппарате.

Совершенно бесспорной, на наш взгляд, является необходимость законодательного регулирования лоббизма. На сегодняшний день существуют две модели правового регулирования лоббизма в целях борьбы с коррупцией:

– Англосаксонская модель (США, Канада и др.) предполагает обязательную государственную регистрацию лоббистских организаций и определение допустимых рамок деятельности групп интересов;

– Континентальная модель (Германия, Италия и др.) подразумевает, что группы интересов могут воздействовать на государственные органы власти посредством официального участия в работе специально созданных при данных органах власти совещательных структур [14, с. 133 – 134].

Одной из причин существования коррупционного лоббизма является, на наш взгляд, пассивность представителей исполнительной и законодательной власти, которые не способны разрешить возникшую социальную проблему легитимным способом.

“Признавая необходимость правового воздействия на коррупционный лоббизм, следует учитывать, что такого рода неправомерная деятельность иногда является ответом на бездействие властей. Поэтому борьба с коррупционным лоббизмом эффективна лишь при одновременной оптимизации функционирования органов государственной власти. Коррупционный лоббизм представляет существенную угрозу национальной безопасности” [15].

Подводя итог главе, отметим, что лоббизм является вполне самостоятельным, самодостаточным методом влияния заинтересованных групп на политические процессы. К тому же он весьма эффективен, так как располагает различными методами воздействия.

За рубежом политологи и государственные мужи вполне отчетливо представляют себе технологию и сущность лоббирования, чего нельзя сказать об отечественных представителях политической науки и государственных деятелях. Бесспорно, что мы далеко отстаем от представителей Запада в плане регулирования лоббистской деятельности. Сегодня некоторые отечественные законодатели не вполне отчетливо представляют себе сущность лоббизма и как противодействовать его негативным проявлениям, в том числе и коррупции.

Что же касается самой Российской Федерации, то, несмотря на всю медлительность и неповоротливость законодателей, следует все же отметить, что процесс законодательного оформления лоббизма уже сдвинулся с места. По крайней мере теоретически: уже встал вопрос о применении законодательных рамок в отношении лоббистской деятельности. Конечно, дебаты по этому поводу будут продолжаться еще долгое время, но, как бы там ни было, начало процессу положено. Остается только пожелать, чтобы государственные деятели, принимая во внимание западный (особенно американский опыт), все же выработали свою, отечественную модель легитимизации деятельности групп давления, так как та модель, которая нашла свое применение в США, на наш взгляд, не сможет адаптироваться к условиям постсоветского пространства и не будет жизнеспособной.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Лоббизм как форма продвижения интересов представляет собою многогранный феномен, присущий любым политическим системам. Особенности политического устройства определяют удельный вес лоббизма в механизмах взаимоотношений общества и государства. Можно утверждать, что все сферы общественной жизни, где пересекаются интересы власти и других участников социальной деятельности, в той или иной мере вовлечены в процесс лоббирования.

Лоббистская деятельность возникает с появлением заинтересованных групп и приобретает статус инструмента реализации их интересов. Можно выделить плюралистическую и корпоративную модель лоббирования, но, как правило, чистые формы представительства интересов встречаются редко, в реальной практике превалирует сочетание плюралистических и корпоративных структур.

В ходе своего развития лоббистские структуры могут трансформироваться из инструмента в заказчика, становится сетевыми структурами и развитыми группами влияния. В свою очередь государство, в определенных рамках, может само образовывать группы интересов.

Стоит отметить, что развитые группы интересов, могут представлять потенциальную угрозу для слабого государства, но сильному государству они оказывают серьезную поддержку. В современном обществе, имеющем сложную, многоуровневую структуру, государственная администрация редко обладает информацией, которая предоставляет возможность точно просчитывать последствия большинства политических решений. Группы влияния заполняют эту брешь, поддерживая связь между властными структурами и гражданским обществом.