Записки чекиста - Смирнов Дмитрий Михайлович - Страница 18

Эту трудную задачу оперативно и быстро должны были решить чекисты. Кто мог оказать им в этом помощь?

Вот когда Санфиров вспомнил, что незадолго до сдачи в плен он присутствовал при разговоре Антонова со Сторожевым.

Бандитский главарь тогда поклялся:

– Живым меня не возьмут, до последнего вздоха буду отстреливаться! И сумеют ли ещё найти: есть наши люди, укроют… Пересижу трудное время, а там посмотрим, чей ещё будет верх!

И, обращаясь к Сторожеву, кричал:

– Ты тоже затаись, слышишь? Следы замети, чтобы сам черт не нашёл. Но и сидеть сложа руки не смей! Жги и разрушай, взрывай мосты, убивай, никого не щади. А придёт наше время, рассчитаемся с красными сполна!

Значит, ушли, затаились. А где?

Поисками главарей бандитского мятежа занимались тамбовские чекисты, которыми руководили в этой операции начальники отделов губчека Сергей Полин и Михаил Покалюхин. Чуть медлительный и уравновешенный Полин как нельзя лучше дополнял энергичного, быстрого на смелые решения Покалюхина. Взвесив и хорошенько проанализировав показания Санфирова и других добровольно сдавшихся мятежников, чекисты пришли к выводу, что ни братья Антоновы, ни Сторожев далеко от здешних мест не уйдут: за пределами Тамбовской губернии едва ли найдутся люди, которые согласятся укрыть у себя столь «знаменитых» деятелей. Стало быть, искать их надо здесь, в бандитских районах. Да и в губчека поступали сведения о том, что Антонова и его брата видели то на границе Кирсановского, то Борисоглебского уездов.

А Пётр Сторожев исчез бесследно, ни одного сигнала о нем не поступало в ЧК. Хитрый, изворотливый, он по-волчьи умело замёл свои следы. Недаром в народе его прозвали «Волком», а свою бандитскую шайку, которая состояла из отборных негодяев, он сам окрестил «волчьим» полком. Крупный кулак, Сторожев ещё при Керенском сумел пробраться на должность волостного комиссара и даже добился избрания в Учредительное собрание. Все эти посты усиливали его личную власть и влияние среди богатеев-кулаков Тамбовщины. Не мудрено, что после Октябрьской революции, когда земля стала народным достоянием, все они лютой ненавистью возненавидели Советскую власть.

Чтобы возвратить прежние порядки, Сторожев был готов пойти на союз с любыми врагами Страны Советов. Подвернулся авантюрист и властолюбец Антонов – Сторожев с радостью стал ближайшим и верным его помощником. А умение Антонова разбираться в людях и использовать их в выгодных для себя целях быстро подняло этого верного помощника бандитского главаря на недосягаемую ни для кого другого высоту.

Сторожев стал комиссаром внутренней охраны антоновского штаба и единовластным командиром всех карательных отрядов, наделённых «правами» военно-полевых судов.

Вот когда Волк получил неограниченные возможности сводить счёты с ненавистной ему беднотой и особенно с коммунистами! Каратели грабили совхозы, склады и магазины, разрушали и сжигали сельские Советы, школы, дома неугодных им крестьян, без суда и следствия расстреливали и вешали всех, кто хотя бы намёком выражал недовольство или осуждение кровавого кулацко-эсеровского разгула.

Сторожев сам выбирал объекты для бандитских нападений и чаще всего лично возглавлял налёты на них карателей. Так он решил однажды уничтожить все живое на станции Токаревка Юго-Восточной железной дороги. Но хотя и маленьким был красноармейский взвод на этой станции и всего лишь горсточка бедняков-крестьян помогала ему отбиваться от бандитов, сторожевским «волкам» пришлось затратить много сил и времени, прежде чем удалось сломить сопротивление осаждённого со всех сторон гарнизона. Беспощадно расправились двуногие звери со всеми, кто попал к ним в руки. Станция была разгромлена.

Много кровавых дел было на совести антоновского Волка. И вот теперь он, казалось, не без успеха сумел замести свои следы. Даже его ближайшие подручные, выловленные в лесах, не знали, куда ушёл, где скрывается Пётр Сторожев.

Самым опытным разведчикам-чекистам никак не удавалось напасть на его след.

Появилась надежда поймать его, когда стало известно, что оба брата Антоновы нашли временное убежище у некоей Наталии Катасоновой в селе Нижне-Шибряй, в глуби Уваровского района. Не исключалось, что Сторожев или уже находится вместе с братьями, или придёт к ним для встречи. И, разрабатывая план предстоящей операции, Сергей Полин и Михаил Покалюхин поставили перед чекистами оперативной группы трудную задачу: по возможности избежать кровопролития, постараться взять бандитов живыми.

В эту группу включили и Якова Санфирова: кто мог лучше его знать повадки бандитских атаманов?

Группа выехала на место скрытно, не привлекая к себе ненужного внимания посторонних, и в тот же день дом Катасоновой был окружён со всех сторон. Действовали чекисты так осторожно, что бандиты узнали об их приближении, только услышав предложение Покалюхина сложить оружие и сдаться. В ответ из дверей и окон загремели выстрелы, ни на шаг не подпускавшие оперативников к дому.

Тогда Санфиров решился на крайнюю меру: взвёл гранату и по-пластунски пополз к дальнему угловому окну дома. Но граната не попала в окно, откатилась и взорвалась в стороне, а ответный огонь стал ещё яростнее и чаще.

Оставалось последнее средство: выкурить братьев-разбойников огнём. Скоро дым густой тучей окутал весь дом, заполнил комнаты. Но бандиты по-прежнему не подпускали чекистов. Лишь когда вспыхнула сухая соломенная крыша и огонь охватил строение со всех сторон, из окна выпрыгнул сначала старший, за ним младший Антоновы. Продолжая отстреливаться, они бросились к огороду, чтобы через него проложить себе путь сквозь чекистскую цепь к недалёкому лесу.

Но дорогу бандитам преградили сотрудники губчека Ярцев, Беньковский, а рядом с ними поднялся Санфиров.

Один выстрел… Другой… И тишина: оба главаря бесславного контрреволюционного мятежа были убиты.

Третьего в догоравшем доме Наталии Катасоновой не оказалось: Пётр Сторожев на свидание со своим атаманом не пришёл.

Тем и закончилась кровавая авантюра эсеровского «героя» Антонова и его брата Дмитрия, которых и годы спустя проклинали тысячи обманутых ими людей. Со многими из этих обманутых, одураченных кулацко-эсеровской пропагандой мне пришлось беседовать ещё летом 1921 года, когда я работал секретарём специально созданной реввоенсоветом губернии и губчека комиссии, которая рассматривала дела участников контрреволюционного восстания. Начиналась уборка урожая, в деревнях Тамбовщины не хватало рабочих рук. Надо было принимать решительные меры, чтобы быстро восстановить разорённое гражданской войной и затянувшимся кулацким мятежом сельское хозяйство.

И заканчивая пересмотр дел заключённых, комиссия без задержки отправляла рядовых участников мятежа по домам, в их деревни, к семьям: живите, работайте, растите ваших чуть было не осиротевших детей. А участие в восстании пусть навсегда останется укором вашей совести…

Снова мир и покой наступили в недавно охваченном мятежом Тамбовском крае.

По инициативе Владимира Ильича Ленина Советское правительство оказало тамбовским крестьянам значительную помощь посевными фондами, сельскохозяйственным инвентарём, денежными ссудами на приобретение скота. Эта бескорыстная помощь раскрывала крестьянам глаза на большевистскую справедливость и всенародную правду. Постепенно сельское хозяйство разорённой губернии начало подниматься.

Лишь одно продолжало тревожить чекистов: среди убитых и попавших в плен наиболее активных организаторов и вдохновителей контрреволюционного восстания так и не нашли главного подручного Антонова, кровавого карателя и душегуба Волка-Сторожева.

Где он, не знал никто.

Пришлось настойчиво искать хотя бы следы ускользнувшего врага. Искать и идти по ним до тех пор, пока и этот садист не исчезнет с лица советской земли.