Почти как люди. Город. Почти как люди. Заповедник гоблинов - Саймак Клиффорд Дональд - Страница 100

Пока я так тащился, мне показалось, что ночной мрак немного рассеивается, словно в небе разорвался и стал расползаться тяжелый облачный покров.

Я то и дело останавливался, чтобы передохнуть, и сейчас, сделав очередную остановку, я оглянулся назад в ту сторону, откуда я шел, и мне стало ясно, почему так просветлело. Позади меня в лесу пылал пожар; внезапно, на моих глазах, пламя огненным фонтаном взметнулось к небу и сквозь багровое зарево проступили контуры стропил.

Я понял, что это усадьба «Белмонт»; усадьба «Белмонт» горела!

Я стоял, смотрел на пожар и страстно мечтал о том, чтобы хоть часть их сгорела вместе с домом. Но я знал, что они уцелеют, что они спасутся в своих норах, которые ведут в какой-то другой мир. Я представил, как, подгоняемые пламенем, спешат они к этим дырам в стенах, как фальшивые люди, фальшивая мебель и прочие подделки превращаются в кегельные шары и катятся к черным отверстиям.

Это было великолепно, но ровным счетом ничего не значило, потому что усадьба «Белмонт» была только одним из штабов. А по всему миру разбросано множество других, есть тысячи других мест, соединенных туннелями с неким неведомым миром, родиной пришельцев. И возможно, что благодаря достижениям их науки и таинственным свойствам туннелей, эта их родина находится настолько близко, что попасть домой для них секундное дело.

Из-за оставшегося позади поворота вынырнули две широко расставленные горящие фары и устремились прямо на меня. Я замахал руками, закричал, потом неловко отскочил в сторону, пропуская машину, которая пронеслась мимо. Вслед за этим тормозные огни прожгли в ночи две красные дыры, и внезапно взвизгнули шины. Машина дала задний ход и, вернувшись, поравнялась со мной.

Из окошка водителя высунулась голова, и чей-то голос произнес:

— Что за черт?! А мы вас уже записали в покойники!

Огибая машину, ко мне бежала рыдающая Джой, и Хиггинс заговорил снова.

— Скажите ей что-нибудь, — попросил он. — Ради бога, поговорите с ней, она совершенно ополоумела. Она подожгла дом.

Джой стремительно налетела на меня. Она схватила меня за руки и изо всех сил стиснула их, словно желая удостовериться, что я не призрак.

— Один из них позвонил, — проговорила она, захлебываясь от рыданий, — и сказал, что ты мертв. Они сказали, что никому не удастся безнаказанно вести с ними двойную игру. Они сказали, что ты попытался их обмануть и они тебя прикончили. Они сказали, что, если у меня есть какой-нибудь план, мне лучше о нем забыть. Они сказали…

— Что это она несет, мистер? — с отчаянием воскликнул Хиггинс. — Ей-богу, она свихнулась. По мне, так это сущая бессмыслица. Она позвонила и стала выспрашивать про старика Пустомелю, прямо криком кричала — она и тогда уже была какая-то шальная…

— Ты ранен? — спросила Джой.

— Нет, разве что немного ушибся. Может, треснуло одно-два ребра. Но нам нужно спешить…

— Она уговорила меня отвезти ее к Пустомеле, — продолжал Ларри Хиггинс, — и сказала ему, что вы погибли, но он все равно должен выполнить вашу просьбу. Так он загрузил скунсов…

— Что?! — вскричал я, не веря своим ушам.

— Набил грузовик этими самыми скунсами и потрюхал в город.

— Я поступила неправильно? — спросила Джой. — Ты ведь тогда упомянул старика со скунсами и сказал, что говорил о нем с шофером такси, которого зовут Ларри Хиггинс, и я…

— Нет, — прервал я ее, — ты сделала именно то, что нужно. Ты не могла поступить правильнее.

Я обнял ее и привлек к себе. У меня слегка заныла грудь, но мне было на это наплевать.

— Включите радио, — сказал я Хиггинсу.

— Но, мистер, нам лучше побыстрей смотаться отсюда. Она ведь подожгла дом. Клянусь, я ни сном ни духом…

— Включите радио! — заорал я.

Недовольно ворча, он втянул голову в окошко и завозился с приемником.

Мы ждали, и, когда радио заговорило, раздался взволнованный голос диктора:

— «… Их тысячи, миллионы! Никто не знает, что они из себя представляют и откуда берутся…»

Отовсюду, подумал я. Не только из этого города или из этой страны, а, вероятно, со всех уголков Земли, причем это только начало, ведь по ходу ночи известие будет распространяться все дальше.

Тогда под вечер, на склоне холма у них не было возможности быстро связаться с остальными, не было возможности донести до всех своих эту радостную весть. Потому что существо в облике человека, которое преследовало меня, и тот маленький осколок, что лежал у меня в кармане в виде денег, — они находились далеко от всех туннелей, вдалеке от каких бы то ни было средств связи.

Но теперь эта добрая весть летит во все концы, она дойдет до всех пришельцев, обосновавшихся на Земле, а может, и до их соотечественников за ее пределами, и это только начало. Еще до того, как все будут оповещены, вырастет целая гора из жаждущих насладиться этим новым ароматом.

— «…Вначале появились скунсы, — взволнованно продолжало радио. — В самом центре города, на пересечении Седьмой и Государственной, кто-то выпустил на волю множество скунсов. Излишне объяснять, к чему может привести подобная выходка, когда вокруг полно людей, возвращающихся из ночных клубов и со зрелищ.

Полиции сообщили, что скунсов подбросил какой-то чудаковатый старик с бородкой, который привез их на небольшом грузовике. Но не успела полиция пуститься за ним в погоню, как начали прибывать эти непонятные предметы. Пока никто не может сказать, есть ли какая-нибудь связь между скунсами и этими штуками. Поначалу их было совсем немного, но, раз появившись, они вскоре повалили со всех сторон, нескончаемыми потоками стекаясь к перекрестку. Они похожи на черные кегельные шары, и сейчас они запрудили весь перекресток и четыре ведущие к нему улицы.

Скунсы, когда их выпустили из грузовика, были утомлены и совершенно ошалели, поэтому они весьма интенсивно реагировали на все, что находилось поблизости. Естественно, что перекресток довольно быстро опустел. Все, кто там был, поспешили покинуть это место. Кварталы были забиты застрявшими машинами, и куда ни бросишь взгляд, повсюду можно было увидеть бегущих людей. И как раз тогда появились первые кегельные шары. По словам очевидцев, они прыгали, скакали и гонялись за скунсами. Вполне естественно, что скунсы дали на это дополнительную реакцию. К этому времени воздух в районе перекрестка несколько перенасытился их запахом. Люди, сидевшие в машинах на передовой линии уличного затора, побросали свои авто и пустились наутек. А кегельные шары все прибывали.

Сейчас они больше не прыгают и не скачут — для этого не осталось места. Они образовали сплошную колышущуюся и бурлящую массу, которая, затопив перекресток, растекается по улицам, вздуваясь буграми перед застрявшими машинами.

С крыш „Мак Кендлесс билдинг“, откуда мы ведем этот репортаж, перед нами открывается потрясающее зрелище. Никто, повторяю, не знает, что это за штуки, откуда и зачем они сюда явились…»

— Это же старый Пустомеля, — задыхаясь, проговорил Хиггинс. — Это он выгрузил тех скунсов. И похоже, что ему удалось смыться.

Джой взглянула на меня.

— Ты этого и хотел? Того, что там сейчас происходит?

Я кивнул.

— Теперь они знают, — сказал я. — Теперь будут знать все. Теперь они выслушают нас.

— Что это делается? — взревел Хиггинс. — Может, мне кто-нибудь объяснит? Еще один Орсон Уэллес, что ли…

— Садись в машину, — сказала мне Джой. — Нужно найти тебе врача.

— Послушайте, мистер, — взмолился Хиггинс, — я же не знал, что вляпаюсь в такую историю. Она попросила, чтобы я с ней поехал. Я завел свою клячу и покатил. Она сказала, что ей нужно побыстрей добраться до старика Пустомели. Она уверяла, что это вопрос жизни и смерти.

— Успокойтесь, Ларри, — сказал я. — Это действительно было вопросом жизни и смерти. Можете за это не переживать.

— Но она ведь подожгла тот дом…

— Я сделала глупость, — произнесла Джой. — Наверно, это был слепой ответный удар. Сейчас-то я понимаю всю бессмысленность такого поступка. Но я должна была как-то им отомстить, а ничего другого мне не пришло в голову. Когда они позвонили и сказали, что ты мертв…