Князь лжи - Смирнов Андрей - Страница 21

– Что он вообще говорил о ней?

– Не говорил, а писал. Три месяца назад, отправляя очередную партию, в сопроводительном письме упомянул о книге, которая может меня по-настоящему заинтересовать. И все, больше ни слова. Затем я узнал о его смерти...

– Из письма Аронгобана?

– Нет, оно пришло позже. Мне сообщил об этом один... одно существо, приставленное к Нарверишу.

– Какое еще существо? – поинтересовался Эдрик.

– Ты скоро с ним познакомишься. До последнего времени он занимался другими делами, но как раз на днях вернулся в Башню. Я отправлю его к тебе.

– Но...

– Слушай и не перебивай. При Нарверише он выполнял обязанности гонца. Перед тем как исчезнуть, Ёнко послал его ко мне с совершенно идиотским поручением. А когда гонец вернулся, его уже не было.

– Может, ты все-таки скажешь, что это за существо? – хмуро спросил Эдрик.

– Тайвэ. Особый вид песчаных демонов-ищеек.

– А что за поручение?

– Якобы очень важное и срочное письмо, содержания которого тайвэ, естественно, не мог знать. На деле – чистый лист. Я решил было, что это либо дурацкая шутка, либо Нарвериш, по рассеянности, перепутал бумаги. Тайвэ опять прибыл в Рендекс, не обнаружил Нарвериша и занялся его поисками. Ничего не найдя, он вернулся ко мне. Я опять послал его в Рендекс, на этот раз – к Маскрибу, полагая, что хоть он, возможно, что-то знает о странном поведении Ёнко и его нынешнем местоположении. Тут и выяснилось, что Маскриб – убит. В этом деле есть еще несколько странных моментов, но о них пусть лучше расскажет демон, когда тебя найдет.

– А он найдет?

– Найдет.

– Ему не надоело метаться между Рендексом и твоей Башней?

– Тайвэ могут перемещаться в Нижние Миры и таким образом сокращать себе путь.

– Хмм... Похоже, ты повесил на них хорошие подчиняющие заклятья.

– Они свободные существа, и я закрываю тему об их способностях и причинах, по которым они мне служат, – отрезал Фремберг. – Ты еще что-то хотел узнать?

– В общем-то да. Что значит «искал, но не нашел»? Как искал?

– Я же сказал: это демон-ищейка. Он способен учуять эфирный след любого существа и найти его в любом из доступных ему миров.

Эдрику вспомнились слова Аронгобана о том, что демоны и люди, перерабатывая энергию, наделяют ее своим «запахом».

– Как я понимаю, след растворяется уже через несколько часов... – полувопросительно произнес он.

– Это кто тебе такое сказал?

– Аронгобан.

– Аронгобан – смертный, пользуется амулетами и прочей ерундой, – в голосе Пепельного Мага отчетливо проскользнули снисходительные нотки. – Тайвэ может взять след даже несколько месяцев спустя.

– Почему же не взял?

Насмешливый тон, которым был задан вопрос, Фрембергу явно не понравился.

– Спросишь у него самого, – буркнул он. – Что-нибудь еще?

– Пожалуй, все. Будем ждать твою нечисть.

– Займись пока книгой. Да, и вот что...

– Что?

– Если ты найдешь ее... я надеюсь, у тебя хватит ума не пользоваться ею. Если Маскриба сгубило собственное колдовство, а не что-то еще, то причиной смерти могло стать одно неверно сказанное слово в ходе ритуала. А Маскриб знал Наречье почти как свой родной язык. Он всю жизнь только им и занимался.

– Потрясающая забота. – Эдрик сделал удивленное лицо. – А я-то думал, что всего лишь на тебя работаю.

Фремберг скрипнул зубами:

– Не зли меня.

– Как можно.

– ...и прощай.

Образ расплылся, ощущение присутствия покинуло Эдрика. Его сознание устремилось по вытянутому пути, в скором времени сжавшемуся в крошечный обсидиановый шарик, лежащий на ладони. Увидев ладонь и шар, он обвел взглядом свою комнату в гостинице и понял, что проснулся.

...В это же самое время далеко на западе, в башне из живого обсидиана бессмертный чародей Фремберг Либергхам устало откинулся в кресле. Разговор с Эдриком его утомил.

Глава шестая

Лассур Эридельт, второй сын барона Римбокского, капитан стражи Миррабата встречал гостя в своем новом кабинете. Стоило посмотреть, с какой заботой и любовью Лассур Эридельт устроил здесь все. Здесь не было избыточной роскоши, но все – мебель, ковры, обитые тканью панели на стенах, тяжелые занавески, изящные металлические узоры, защищавшие окна вместо обыкновенных решеток, – решительно все свидетельствовало о внимании Лассура к самым, казалось бы, незначительным мелочам. Все так удачно подобрано, так соответствовало друг другу, создавало такую непринужденную, гармоничную, и лишь самую чуточку роскошную обстановку, что, хоть однажды войдя в кабинет Лассура Эридельта, хотелось больше никогда его не покидать, избрав местом своего обитания одно из больших мягких кресел, а объектом исследования – один из переполненных книжных шкафов. На человека, относящегося к хозяину кабинета с опаской или даже настроенного враждебно, чары комнаты производили расслабляющее, успокаивающее воздействие, заставляя его, даже против воли, общаться в дружеском, непринужденном тоне, выбалтывая по ходу то, о чем говорить пришелец изначально вовсе не собирался. На самого Лассура, а также на безусловно преданных ему людей, кабинет производил иное действие: здесь работалось лучше и комфортнее, чем где-либо еще в Витхаллаберском княжестве, совершенное устранение тревог и беспокойств внешнего мира способствовало скорейшему сосредоточению мысли на исследуемом предмете. Толстые стены и тройной ряд оконных стекол создавали в помещении совершенно изумительную звукоизоляцию.

Но гость, навестивший сегодня капитана стражи, остался, похоже, равнодушен к убранству кабинета. Гость – мужчина высокого роста, одетый богато, как и подобает благородному человеку. Сильное гибкое тело, выдающее умелого воина и танцора. Прямой взгляд, уверенность и непринужденность. Чтобы завершить образ дворянина, ходящего в фаворитах Витхаллаберского князя, не хватало только одной мелочи – оружия. Да, клинка у него не было. Конечно, отсутствие клинка в ножнах на поясе гостя именно здесь и сейчас могло оказаться странной случайностью, но не похоже было, чтобы он вообще его носил. Гость не казался человеком, ощущающим себя «голым» без оружия – а для дворянина это, как минимум, странно. Впрочем, гость вообще переставал казаться обычным человеком, стоило только заглянуть ему в глаза. В спокойные и немного скучающие желтые глаза с вертикальными кошачьими зрачками.

Лассур Эридельт не стал предлагать Гилькару эс-Салькиру (именно так звали гостя) ни пищи, ни вина. Не потому, что капитан стражи считал ниже своего достоинства разделить с ним трапезу. Напротив. Гилькар принадлежал к числу тех немногих, чью дружбу Лассур Эридельт заполучить бы хотел, но по каким-то причинам не мог или еще не успел это сделать. Однако он достаточно хорошо знал своего гостя, чтобы не оскорблять его предложением отведать жареного мяса. Вино Гилькар, может быть, и выпьет – из вежливости. Так же, как из вежливости вертит в руках полупустой кубок на княжеских пирах. Но вино – не способ установить с ним доверительные отношения. Вино – это то, что он, так уж и быть, готов перетерпеть. И делает это только в силу того, что официально Лассур Эридельт считался (после самого князя) его прямым начальником. Хотя и прекрасно осознает всю относительность и условность своей власти...

Но сегодня он позвал Гилькара как раз для того, чтобы этой властью воспользоваться. Использовать занимаемую должность для того, чтобы распорядиться временем и силами этого... этого существа.

Не раздражая оборотня ни суетливостью, ни лишней болтовней, Лассур Эридельт протянул ему несколько листов бумаги.

– Читать сейчас? – Гость вопросительно посмотрел на Лассура.

– Хотя бы просмотри.

Гилькар пробежал взглядом записи. Лассур исподтишка наблюдал за его лицом. Никаких изменений. Спустя минуту гость оторвался от чтения. Все так же – сочетая внимание и равнодушие – взглянул на хозяина кабинета.

– По этому делу есть еще кое-какие сведения, – Лассур дотронулся до кожаного тубуса, полученного несколько дней тому назад. Но открывать его не стал. – Прислали недавно из Алмазных Княжеств.