Под крестом и полумесяцем. - Смирнов Алексей Константинович - Страница 10

Опасаясь за свое здоровье, я сел на велик и поехал в приемный покой больницы №…, где мне оказали квалифицированную помощь».

Через несколько дней с подстанции скорой помощи пришло донесение. В нем сообщалось, что доктор Р., одетый в валенки, трусы, майку и фонендоскоп, направлен в психиатрическую больницу №3 с диагнозом: острый алкогольный психоз».

Соль эпизода: между визитом больного велосипедиста и ответом с подстанции скорой помощи прошло несколько дней. Судя по всему, на протяжении этого времени доктор Р. продолжал являться на работу в трусах, майке, валенках и фонендоскопе.

* * *

Автор познакомился с некоторыми моментами эксплуатации больничного лифта.

— Сто граммчиков не желаете? — спросил лифтер, с трудом державшийся на ногах.

С лифтером автор пока еще не пил. Желает!

Р-раз! Нажатие кнопки — и лифт висит между этажами, а из сетки вынимается портвейн-72.

…Сколько их еще, интересно, тайных сторон существования, секретов зазеркалья?

* * *

В ординаторской раздался телефонный звонок. Просили заведующую отделением.

Автор сунул голову в кабинет:

— Возьмите, пожалуйста, городскую трубочку!

Заведующая сидела и что-то царапала, прикрываясь рукой. Она встретила автора тяжелым взглядом.

— Зачем?

* * *

Больные ужрались. Сестры стали вынимать одного из коляски, чтобы переложить на кровать, и сорвали спины. Пришлось бросать на пол. Призвали дежурного врача А. В., заведующего одним из неврологических отделений. Когда тот явился, один из преступников назвал всех козлами и велел убираться.

А. В. устроил генеральный шмон. В авоську он сложил немыслимое количество пустых бутылок и отправился в кабинет заведующей. Не обращая на нее внимания, он зашел в сортир, закрылся в нем и пустил воду.

А. В. пробыл там очень долго, повергая сотрудников в недоумение. Оказалось, он отклеивал этикетки.

— Посмотрите, какая прелесть! — вышел он, помахивая мокрой бумажкой.

А. В. их коллекционировал.

* * *

Начмед корпуса, проводя совещание заведующих, выступил с двумя предложениеми. Первое: организовать в одном из залов для лечебной физкультуры дискотеку — с целью увеселения больных. Все содрогнулись, когда поняли, что он не шутит. Второе предложение: устраивать экскурсии по курорту, находящемуся рядом, а также по местному кладбищу. Там похоронен Зощенко — вероятно, ради него, не хочется думать о начальнике плохо.

* * *

Заведующей отделением вежливо предложили уйти по-хорошему.

— Только попробуйте, — пригрозила она. — Я на вас в суд подам.

* * *

Из воспоминаний доктора С.

Давным-давно сотрудников больницы посылали на сельхозработы. Однажды поехали: он, заведующий реанимацией доктор А., заместитель главного врача по гражданской обороне и окулист по совместительству Н. А., а также начмед Г. — та самая, в брючном костюме, гарпия с двумя членами в одном месте.

Ночью устроили пьянку. Г. послала Н. А. утихомирить буянов. (Как все сложно! Увы — никаких имен).

— Коля, садись! — приказал ему А., и Коля сел, как был, в трусах и майке. Когда Г. явилась лично, он уже пил из стакана.

— Сколько можно! — стала возмущаться Г., капая в рюмку валокордин. — Два часа ночи!…

А. откинулся на спинку стула и сыто сощурился:

— Сердце больное, но доброе!…

* * *

Автор вошел в кабинет заведующей.

— Снимите трубочку, Вас ждет у телефона начмед !

— Ну и что из этого?

* * *

Во время совещания Д., одна из заведующих, которой палец в рот не клади, орала по какому-то поводу на начмеда корпуса:

— Вы разве — отец русской реабилитации? Вы мачеха русской реабилитации! Мачеха!

— Бу-бу-бу, — растерянно защищался тот. — Я отец, отец…

— Нет, мачеха!…

* * *

Пришел онколог, инвалид по психзаболеванию, осмотрел больного, забрал снимки, сделал запись:

«Снимки взяты для получения консультации в ЦНИИРИ».

Потом он снимки потерял. В истории болезни появилась новая запись:

«Снимки утеряны, идут поиски».

* * *

Очередная попойка. Хирург Т., едва не плача, жалуется:

— Представляешь, родной отец назвал меня олигофреном! Так и сказал: «У нас в роду олигофренов не было, но ты — олигофрен». А разве я олигофрен?

Доктор С., ворочая языком из последних сил, ударил его по плечу:

— Крепись!..

* * *

В отделении есть медсестра, гадающая больным по сырому яйцу на будущее: жилец — не жилец.

* * *

Дело, похоже, идет к развязке. Как уже не однажды случалось, заведующая отделением пришла на работу субботним утром. Дежурная сестра, встретившая ее в коридоре, удивленно спросила:

— Зачем вы пришли?

— Как это зачем? На работу!

— Но сегодня же суббота, — осторожно возразила сестра.

— Почему?

— ???

— Нет, сегодня пятница!

Наконец, ее убедили. Заведующая, улыбаясь, тут же уехала домой.

Однако в воскресенье история повторилась. Повторился и диалог — уже с новой сестрой, возле лифта.

— Я пришла на работу!..

— Помилуйте — но если вчера была суббота, то сегодня — что?

Сколь веревочка не вейся… На сей раз добром все это не кончилось. События выходных дней неожиданно получили широкую огласку, и больничное руководство, судя по всему, на что-то решилось. Затевается какая-то смутная возня, тучи начинают сгущаться.

* * *

…Нет, напрасные надежды. Руководство, получив отказ в подлом предоставлении конкретных порочащих фактов — к тому же, документированных, улыбнулось усталой улыбкой и спросило: «Ну что, еще потерпите?»

* * *

23 февраля. Праздник!

В ординаторскую вкатила на коляске больная К. и встревоженно обратилась к автору:

— Доктор! У нас в палате Олечке П. плохо!

Боже ж ты мой! Что еще с утра пораньше? Олечка! С ней-то что могло случиться?

Вбежал в палату. Там — ликующе:

— Доктор! Мы пошутили! Мы хотели вас поздравить! Вот, возьмите!..

И — подарочек.

* * *

Автора угостили вчерашними блинчиками с капустой. Холодными, разумеется.

Как известно, благие намерения выстилают дорогу кое-куда. Автор поделился с доктором М., коллегой — женщиной больной, как она считает, и нервной, как считают все.

Та обрадовалась, но решила подогреть блинчики в сестринской. Разумеется, слегка спалила, пропитала мерзким салом, проглотила и стала жаловаться на живот. Но главное — главное, вот что:

— Вы представляете?.. Пока я их ела, минимум трое заглянули через плечо — что там, мол, такое? А эта — сестра-хозяйка — так даже на цыпочки встала и глаза таращит: м-м?.. м-м?… Вы знаете, это ведь очень плохо — так вот смотреть на еду глазами. Очень нехорошо, это вредно — чужим глазом на еду смотреть.

* * *

23 февраля состоялось общее застолье. Чествовали автора, единственного мужчину в коллективе. Ну, и начмед пришел на всякий случай. Сели кушать и выпивать.

…Подали самодельные пельмени. Стоило автору, заедая чистый спиртик, проглотить, не жуя, одну штуку, как перевязочная сестра Л. радостно объявила:

— В одной пельменине — сюрприз! Кто найдет — несет пузырь к 8 марта!

Не больше, не меньше. Сидят все, едят — начмед, заведующая отделением, доктор М. Зная, чем это пахнет, автор стал проверять каждый пельмень вилкой.

И не зря!

Сюрприз попался доктору М.

Это была мелкая монета… Ее, слава Богу, успели выплюнуть и, лежащую на тарелке, тупо рассматривали.

* * *

Мы едва не осиротели: могли остаться без президента и премьера.

Заведующий лечебной физкультурой, доктор С. чувствовал себя плохо — на дворе было 24 февраля. Не было ни денег, ни лекарства.

Телевизор между тем рассказывал о похоронах Собчака, на которые прибыл Путин.

У Ступы загорелись глаза:

— Я бы замочил! Басаев два миллиона обещает…

Премьера спасло Ступино безденежье: не было пятнадцати рублей доехать до города и трех — на метро.

* * *

Заведующий содружественным отделением С., войдя в платную палату, неприятно удивился, найдя там нового больного — непредусмотренного, незваного, по имени Албул: просто и коротко, ни отчества, ни фамилии. Тут не обошлось без начмеда, подумал С.