Наша война - Листер Энрике - Страница 6

Перейдя границу в Сан Хуан де Лус, мы остановились в доме Кристобаля Эррандонеа вблизи Ируна. Когда я прибыл в Мадрид, товарищи Викторио Кодовилья, делегат КПИ на VII конгрессе Коммунистического Интернационала, и Висенте Урибе сообщили мне, что Политбюро решило назначить меня руководителем антимилитаристской работы (так называлась в то время деятельность партии в армии). Еще в 1932 году я в течение двух месяцев работал в Мадриде в казармах Викальваро.

С 1932 года партия стала уделять все больше внимания работе в вооруженных силах. Вспыхнувший 10 августа военный мятеж генерала Санхурхо ясно показал намерение реакционеров использовать армию для разгрома Республики.

После октябрьских событий 1934 года (восстание рабочих Астурии в октябре 1934 года), Политбюро приняло решение расширить работу в вооруженных силах до национальных масштабов, выделив для этой цели значительные средства. В 1935–1936 годах коммунисты развернули активную деятельность во многих гарнизонах. В результате усилий партийных организаций для руководства этой работой были выдвинуты опытные кадры.

До меня ответственным за этот участок был товарищ Мариано Кальво из Мадрида, которого называли «Хорхе» и «Эль Рубио». Это был молодой, способный, полный энтузиазма человек. Он погиб под Талаверой в сентябре 1936 года.

С ним работала группа мужчин и женщин. Среди них Клара Флорес, Алисия Эрраис, студент Анхел Уэрга, погибший в концлагере в Германии, Криспин, Баутиста и другие. Работа была очень опасной. Она заключалась в обеспечении контактов с казармами, передаче материалов и директив комитетам и отдельным товарищам, в сборе информации о положении в воинских частях и гарнизонах. Все это оказало немалое влияние на развитие событий в Мадридском гарнизоне, когда вспыхнул мятеж.

В частности, большую роль сыграло собрание делегатов казарм Мадридского гарнизона, организованное в период, когда военным министром был Хиль Роблес, а начальником Генерального штаба — Франко. Около сорока человек — капралов, солдат и несколько коммунистов — собрались в нежилом, подлежащем сносу доме на Пасео де лас Делисиас, ключи от которого достал один сотрудничавший с нами товарищ. Собрание было тщательно подготовлено. Для солдат и капралов подобрана штатская одежда, накануне завезена еда. Мы обсудили положение дел и наметили новые задачи.

Собрание оказало значительное влияние на дальнейшее развертывание организационной и пропагандистской работы не только в Мадридском гарнизоне, но и в общенациональном масштабе.

Сразу же после собрания Хорхе отправился знакомиться с положением дел в гарнизонах Андалусии; еще несколько товарищей выехали в другие воинские части.

В феврале 1936 года после победы Народного фронта правительство объявило амнистию. Однако характер работы вынуждал меня оставаться на нелегальном положении. В марте я выехал в гарнизоны, расположенные в Сеговии, Медине дель Кампо, Вальядолиде, Паленсии, Леоне, Асторге, Галисии, а на обратном пути посетил гарнизоны Саморы, Саламанки и Авилы. Поездка продолжалась два месяца. Во всех воинских частях была проведена организационная работа, подобраны руководители, налажена связь.

С конца 1935 года начала выходить ежемесячная газета «Красный солдат», которую рассылали и в провинции. Довольно часто выпускались листовки, информирующие о событиях в различных казармах, разоблачающие происки фашистов, злоупотребления и произвол офицеров. Ни один подобный факт не оставался незамеченным и непрокомментированным в листовках или на страницах нашей солдатской газеты.

С 1935 года мы перешли к более совершенным формам работы: солдаты и капралы — члены партии были объединены в партийные ячейки, одновременно были созданы группы солдат и капралов — антифашистов. Унтер-офицеры-коммунисты организовали свои партийные ячейки, не связанные с партийными группами солдат и капралов. С офицерами и командирами подразделений и частей — коммунистами поддерживалась индивидуальная связь.

Через низовые парторганизации и отдельных коммунистов партия поддерживала контакты с сотнями солдат, капралов, сержантов и офицеров, объединяя их в комитеты, боровшиеся в защиту прав солдат, против произвола реакционного и фашистского командования.

Организации партии существовали во всех казармах Мадрида, главным образом среди солдат, капралов и унтер-офицеров. В провинции же партийные организации в армии были значительно слабее. В некоторых гарнизонах их вообще не было, ибо у нас туда не доходили руки.

Больших успехов добились мы в создании партийных организаций в военно-морском флоте и авиации. Особенно сильной была партийная организация авиационных механиков в Мадриде. Когда вспыхнул мятеж, наша деятельность в вооруженных силах была в самом разгаре.

Среди командного состава армии существовало две организации. Одна из них — УМЭ (Военный испанский союз) объединяла реакционных командиров и офицеров. Именно УМЭ и стала организационным центром заговора. Душой этой секретной военной организации и самого восстания был генерал Мола. Остальные: Кейпо де Льяно, Санхурхо, Годед — были скорее исполнителями, чем организаторами. Франко же действовал крайне осторожно до тех пор, пока не увидел возможности одержать победу. Только в июне он принял окончательное решение и тайно перебрался с Канарских островов в Марокко. В это время Санхурхо, направляясь из Португалии в Испанию, погиб в авиационной катастрофе. Все сказанное не означает, конечно, что Франко не участвовал в организации заговора против Республики.

В 1945 году господин Портела Вальядарес, бывший глава правительства (Портела Вальядарес возглавлял «центристское» правительство Республики с декабря 1935 по февраль 1936 года), рассказал мне, что в феврале 1936 года за несколько дней до выборов в кортесы его посетил Франко и просил оказать поддержку мятежникам. Портела отказался. В день выборов, когда победа Народного фронта стала очевидной, Франко вторично посетил его, потребовав не передавать власть левым силам. Остальное, заявил он, военные возьмут на себя. Портела вновь отказался. Я не сомневаюсь, что Портела использовал все средства, имевшиеся в его распоряжении, — власть и государственные деньги, чтобы на выборах депутаты центра получили такое количество мест, которое позволило бы им быть в кортесах арбитрами между правыми и левыми. Не добившись своей цели, он наотрез отказался покровительствовать мятежникам.

В противовес УМЭ в Мелилье в 1934 году возник УМА (Военный антифашистский союз), который объединял офицеров-республиканцев. Позже УМА принял более четкий антифашистский, республиканский характер и был переименован в УМРА (Антифашистский республиканский военный союз).

В то время, о котором идет речь, я вел работу в армии, опираясь на Антифашистскую рабоче-крестьянскую милицию (АРКМ).

Франкистская пропаганда изображает довоенную народную милицию как многочисленную организацию, хорошо вооруженную, имевшую серьезную военную подготовку. Как бы мы хотели, чтобы так было на самом деле!

Группы милисиас начали создаваться социалистической и коммунистической молодежью после 1934 года для защиты манифестаций, митингов и т. п. от нападений наемников-фалангистов. Инструкторами этих групп зачастую были офицеры и унтер-офицеры. Милисиас дефилировали по улицам на глазах у сил Общественного порядка. После победы Народного фронта отряды народной милиции поддерживали правительство. Таким образом это была абсолютно легальная организация, созданная для защиты демократии. На вооружении она имела небольшое количество пистолетов.

Глава вторая. Восстание

Канун восстания. — Капитулянтское поведение правительства. — Восстание в Мадриде. — Гвадаррама. — Первые стальные роты. — Что же происходило в других районах Испании? — Кто восстал?

Канун восстания

По мере приближения намеченной фашистами даты начала мятежа агрессивность реакционных сил возрастала. Убийство Кальво Сотело, к которому мы, коммунисты, не имели абсолютно никакого отношения, фашистские главари использовали как предлог, чтобы поднять уже подготовленный мятеж.