Валерий Харламов - Макарычев Максим Александрович - Страница 30

Мощные канадцы нередко мчались на «малыша» на предельной скорости, рассчитывая запугать и «размазать» его по борту. Но паренек был не робкого десятка: в последний момент — даже вроде бы случайно это у него получалось — он отодвигался чуть в сторону, и канадец пулей пролетал мимо него, при этом сам вступая в «соприкосновение» с бортом площадки, к которому намеревался припечатать своего невзрачного на первый взгляд соперника. Это уже был не просто класс игры, а высший класс! «Когда в сборную вошел Валерий Харламов, он сразу стал забивать, обыгрывать. Он был мужиком», — делился воспоминаниями нападающий сборной СССР Евгений Зимин.

Татьяна Харламова вспоминала в беседе, как, вернувшись домой, Валерий с улыбкой рассказывал о «противоядии», которое он нашел против канадцев. «Они же выше меня на голову были, постоянно пытались зацепить, схватить. Тогда я взял и во время одного из единоборств натянул на голову канадского защитника его хоккейный свитер. Он замахал руками, поскользнулся, но от меня канадцы малость отстали».

В ходе турне Валерий Харламов забил канадцам восемь шайб, на две меньше, чем лучший бомбардир этой серии Владимир Петров, и на одну — чем Александр Мальцев. Во время визита в Канаду советские хоккеисты посетили несколько игр профессионалов: тогда в НХЛ играло всего шесть команд.

После возвращения из-за океана Харламов в аэропорту Шереметьево дал первое свое полноценное интервью. Общался с корреспондентом ТАСС. «Хоккейная Канада — такая, как я ее себе и представлял: там очень любят эту игру. Для меня турне в составе сборной СССР было большим событием. Канадцы играют жестко, и, кажется, я эту игру воспринимал неплохо. Они большое внимание обращают на силовые приемы. Понравились мне вратари. У канадских нападающих хорошо поставлены броски. Но больше всего запомнилась игра двадцатилетнего защитника Бобби Орра», — заявил Харламов. Мастер мастера видит издалека. Спустя несколько лет хоккейные эксперты будут называть Бобби Орра лучшим заокеанским игроком, а Харламова — самым талантливым хоккеистом Старого Света. «Валера сразу заявил о себе, как о зрелом мастере. Мне, например, сразу стало понятно, что в наш хоккей надолго пришло явление, — признавался в беседе известный комментатор Владимир Писаревский. — Вспоминаю, как на Кубке “Известий” 1968 года его игрой восхищался Николай Николаевич Озеров, комментировавший матчи по Центральному телевидению. Однажды в перерыве Николай Николаевич, сняв наушники, искренне и с большим удовольствием говорил о том, что в нашей команде появился очередной самородок, какими были многие игроки сборной СССР в те годы. “Театр одного актера”, — произнес тогда с улыбкой Озеров, оценив индивидуальное мастерство Валеры».

Между тем в ходе первого полноценного для Харламова чемпионата СССР московскому ЦСКА приходилось туго. Перед последним туром спартаковцы не только выравнялись с армейцами, но и опережали их на одно очко. Для чемпионства «Спартаку» было достаточно ничьей, в то время как армейцам требовалась только победа. Матч двух команд, непримиримых антагонистов в советском хоккее, прошел в забитых под завязку «Лужниках» и стал одним из самых запоминающихся в истории советского хоккея.

В середине третьего периода команды тогда менялись воротами. Ровно по истечении десяти минут чистого времени. Счет к тому времени был 2:1 в пользу «Спартака». Армейцы давили на соперника, наконец Владимир Петров одновременно с сиреной забросил вторую шайбу. Табло свидетельствовало, что до смены ворот осталась одна секунда, однако судья за воротами сказал, что часы якобы испорчены. Главный судья Юрий Карандин взял время по контрольному секундомеру и, увидев, что время первой половины третьего периода истекло, дал свисток. Тарасов говорил позже, что свистка не слышал. Гол не засчитали.

Наставник ЦСКА вспылил, завелся, считая, что шайба была заброшена правильно, и увел команду в раздевалку. Игра задержалась на 39 минут. Была прервана прямая трансляция матча на всесоюзном канале, что считалось по тем временам чрезвычайным происшествием. Может быть, скандал был бы не таким оглушительным, если бы на матче не присутствовал сам генсек ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Поведение Тарасова было расценено как из ряда вон выходящее.

«За долгие годы работы тренером не раз случалось сталкиваться с подлостью, — вспоминал годы спустя Анатолий Тарасов. — При Брежневе Спорткомитет возглавил Павлов, переведенный после отставки Хрущева из руководителей комсомола. Для него это было явное понижение… Сейчас мне стыдно за тот поступок. Понимал, что налицо жульничество, но это не давало мне как тренеру права так поступать. Спасибо моим игрокам. Они проявили со мной солидарность. Не поддались на уговоры Павлова, спустившегося к скамейке запасных из правительственной ложи. Павлов мне тогда говорит: “Ты разве не знаешь, что на матче сам Брежнев? Он ждет, когда игра будет продолжена”. А Брежнев ничего не ждал. Он пошел из своей ложи в буфет и там оставался во время паузы».

«Вскипели яростные споры. Нам было до слез обидно. Это была явная несправедливость. Злость была страшная. Игра долго не клеилась, наконец-то мы почувствовали игру, захватили инициативу, гол стал бы переломным в ходе борьбы, и вот на тебе… Мне эта история была досадна еще и потому, что я той весной впервые стал чемпионом мира, однако стать чемпионом СССР не смог», — вспоминал Валерий Харламов в книге «Три начала».

Лишь после уговоров чиновников, грозивших санкциями, Тарасов нехотя вывел армейцев на лед. Последние десять минут прошли при полном преимуществе «Спартака», хоккеисты которого забили в ворота психологически надломленного ЦСКА еще один гол, в итоге одержав победу в матче, а с ним и в чемпионате СССР.

«Так как этот матч судил я, то долгое время не мог найти себя при встречах с Анатолием Владимировичем. Казалось, и не в чем винить себя, а на сердце тяжесть…» — писал позже в своей книге Юрий Карандин. На коллегии Спорткомитета было принято решение лишить Тарасова звания заслуженного тренера СССР. «Мол, есть указание сверху», — заявил Павлов. «Я ему ответил: “Не имеете права, потому что я воспитал 50 чемпионов мира, а заслуженного давали даже за одного”, — писал позднее Тарасов. — Да и указания сверху никакого не было. Просто Павлов хотел выслужиться перед Брежневым, который его недолюбливал».

Анатолий Владимирович слег в больницу. Тарасова тогда завалили письмами поддержки болельщики ЦСКА. За него заступился министр обороны Гречко. В итоге, как говорили, по указанию самого генерального секретаря, звание заслуженного тренера Тарасову вернули. «После матча с папы сняли звание заслуженного тренера СССР. Это был большой удар. Он упал на кровать и заплакал, — вспоминала дочь Анатолия Владимировича, знаменитый тренер по фигурному катанию Татьяна Тарасова. — Через несколько месяцев звание восстановили. Отец тогда сказал: “Понимаю, за что отобрали, не понимаю, за что вернули”».

В итоге «Спартак» с 38 набранными очками занял первое место в первенстве Союза, армейцы с 35 остались на второй позиции. Хотя пропустили заметно меньше красно-белых (79 шайб против 91). Да и забросили гораздо больше — 171 против 150. Весом был вклад в эту победу звена Петрова.

Не став в свой первый полноценный сезон чемпионом СССР, Харламов получит сатисфакцию уже через месяц, когда блестяще сыграет на чемпионате мира. Перед чемпионатом сборная СССР проводила товарищеский матч с командой Швеции. В этой игре вместе с Харламовым и Михайловым в тройку поставили Владимира Юрзинова, будущего прославленного тренера сборной СССР.

«Борю-то Михайлова я знал, а этого нет. Когда меня поставили с ним в тройку, думаю про себя: а это что за конек-горбунок. Как тогда говорили, ни кожи ни рожи. Как он в ЦСКА играет, ведь там такая мощная школа? — вспоминал в беседе хоккейный мэтр. — И тут мы выходим на разминку. Что же я вижу? На льду резвится настоящий жеребенок. Выпрыгнув на лед, Валерка как понесется на глазах у изумленных шведов. Резвясь, будто тот самый жеребенок от радости. От неимоверного счастья».