Недоверчивые любовники - Смайт Шеридон - Страница 11

Остин запустил зубы в сандвич и раскусил нечто хрустящее. С осторожностью приподнял верхний кусок хлеба и заглянул внутрь.

— Огурцы, — торжественно объявила миссис Мерриуэзер. — Миссис Дейл нуждается в овошах.

Остин заставил себя проглотить кусочек огурца. Он терпеть не мог огурцы, но скорее провалился бы в ад, чем доставил миссис Мерриуэзер удовольствие узнать об этом. Перехватив взгляд Кэндис, он подмигнул. Она порозовела и почти улыбнулась.

Так. Она поддается. Он знал, что добьется своего. Через пару недель верхняя пуговица будет расстегнута. Проглотив еще кусок сандвича. Остин спросил:

— А вы не собираетесь поесть?

Ей необходимо питаться как следует. Она такая худенькая, а ведь ребенок растет… Где-то он читал, что будущая мать должна есть за двоих.

Кэндис покачала головой и слегка сдвинула брови.

— Я уже ела, благодарю вас.

Несколько кусочков моркови и стебелек сельдерея — это значит поела? Леди явно нуждается в присмотре, и он как раз тот мужчина, который может за всем этим проследить. И не желает, чтобы его ребенок оказался недокормышем. Остин пододвинул к ней тарелку с сандвичами, но Кэндис вернула ее на прежнее место. Внезапная искорка недовольства в ее глазах удержала Остина от того, чтобы настаивать. Не пришел еще час жарить во дворике мясо в гриле.

Пока.

— Значит, вы не читаете газет? — недоверчиво спросила Кэндис.

— Нет. Просто нет времени на это.

Газет он и вправду почти не читал. Они его угнетали. Особенно после того, как он прочел эту гнусную заметку о Кэндис.

Последовало недолгое молчание, потом прозвучал новый вопрос:

— Как давно вы знаете доктора Джека?

Остин чуть не подавился. Схватил стакан с лимонадом и сделал основательный глоток. Эта леди признала бы более подходящим имя доктор Джекилл, если бы знала, что Джек сделал с ней.

Решив, что смерть от удушения ему уже не грозит, Остин сказал:

— Почти всю жизнь. Мы с ним… учились в одной школе.

Что ж, это так и было. В одной и той же частной школе в Швейцарии. Но эту информацию, как ему почему-то казалось, миссис Дейл или грозной миссис Мерриуэзер нелегко было бы переварить.

Он перехватил многозначительный взгляд, брошенный Кэндис на экономку, которая стояла возле кухонного стола и явно не намеревалась удалиться. Миссис Мерриуэзер издала некое подобие недоверчивого фырканья.

Черт побери, этот сержант в юбке вряд ли верит, что человек побывал на Луне.

— Можете связаться с Джеком, если считаете это необходимым, — добавил Остин.

Джеку он написал все, что следует, и если этот кретин снова его подведет, он его попросту убьет. Кэндис была явно смущена.

— В этом нет никакой необходимости, мистер Хайд. Я уверена, что вы совершенно безопасны.

И снова фырканье миссис Мерриуэзер.

Остин не мог отказать себе в удовольствии.

— Вы правы. В конце концов я имел полную возможность утопить вас в бассейне.

На сей раз миссис Мерриуэзер прямо-таки задохнулась от возмущения, зато Кэндис, к вящему наслаждению Остина, весело рассмеялась. Ее сердечный, чуть хрипловатый смех странным образом воздействовал на его паховую область.

— Я сказал что-то смешное?

Кэндис, все еще улыбаясь, опередила миссис Мерриуэзер, которая намеревалась ответить.

— Ничего особенного, так, одна история, я вам как-нибудь расскажу.

— Ни под каким видом! — С этими словами миссис Мерриуэзер схватила со стола тарелку с сандвичами как раз в тот момент, когда Остин собирался взять второй. Не успел.

Черт, мужчина должен есть!

— Вам пора вернуться к работе, мистер Хайд. Займитесь-ка прежде всего протечкой в трубе под раковиной. Надеюсь, вы с этим справитесь… А вы… — Экономка повернулась к Кэндис, которая безуспешно пыталась изобразить раскаяние. — А вам пора отдыхать, миссис Дейл. Я считаю, что для одного дня вам вполне хватило беспокойства. Нужно полежать в постели. Вы можете воспользоваться восточной комнатой для гостей наверху, чтобы наш великий труженик не беспокоил вас шумом и грохотом, которые он поднимет.

Остин ухитрился за спиной у рассерженной толстушки стащить с тарелки еще сандвич и подмигнул Кэндис, которая поспешила вскочить со стула и покинуть комнату. Однако он успел заметить ее улыбку и улыбнулся сам, хотя миссис Мерриуэзер смотрела прямо на него.

— Хватит глазеть, займитесь делом!

Остин сунул в рот украденный сандвич и вытер руки о мокрые шорты.

— Слушаю, мэм. Покажите мне трубу, и я приведу ее в порядок. У вас есть клей?

Миссис Мерриуэзер чуть не уронила тарелку. Рот ее округлился, но прежде чем она набросилась на Остина, тот поднял руку.

— Я пошутил.

Вот именно. Пошутил. Разве он не справится с какой-то там трубой? Неужели это так сложно?

Спать? Ха! Невозможно, если думаешь только о том, что Остин Хайд сидит внизу, все еще облаченный в мокрые шорты, облепившие его… все! Кэндис нервно рассмеялась, но тотчас умолкла при звуке тихих шагов в коридоре.

Это миссис Мерриуэзер, решила она, проверяет, действительно ли хозяйка спит, как было велено. Кэндис закрыла глаза и постаралась дышать ровно — немалый подвиг, если учесть, какие на удивление шалые мысли ее одолевали.

Дверь почти неслышно приотворилась и через несколько секунд закрылась с легким щелчком. Кэндис выждала добрых пять минут, прежде чем встать с постели и подойти к окну. Тихонько приподняла жалюзи и удобно устроилась на диванчике у окна.

Взгляд ее немедленно устремился на живую изгородь. Миссис Мерриуэзер была права: кусты напоминали фигуры животных. Вот он страус! А кто дальше? И вправду слон, а рядом с ним — носорог. Если мистер Хайд продолжит создание этих необычных существ, подстригая кусты, ее ребенок станет радоваться причудливым фигурам, как радуется им она сейчас.

Мистер Хайд оказался вовсе не мастером на все руки и к тому же не умеет плавать. Зато он ее смешит. И хотя миссис Мерриуэзер ничем этого не показывала, Кэндис подозревала, что и она расположена к их новому помощнику.

Ради чего он здесь? Из-за денег, как он заявил, или правда заключается в его словах о том, что, по его мнению, она в ком-то нуждается? В друге, в настоящем надежном друге.

Странная, щемящая боль пронзила ее сердце при мысли о такой возможности. Иметь рядом защитника, который заботился бы о ней, но по-другому, чем миссис Мерриуэзер, в качестве… кого?

«Хватит мечтать», — сказала себе Кэндис. Она ценой тяжелого опыта уже научилась тому, как жестоко ранит крушение неоправданных иллюзий.

Кэндис принудила себя сопоставить факты, перечислила в уме причины, по которым такой человек, как Остин Хайд, не мог искренне желать заботиться о ней. Для начала они почти незнакомы. И она беременна. Ее обвиняют в том, что ребенок нужен ей, только чтобы получить деньги Ховарда. Это неправда, но многие верят. Принадлежит ли Остин Хайд к числу именно таких?

Все они заблуждались. Кэндис хотела ребенка больше всего на свете. Отчаянно хотела еще до того, как умер муж. Он обещал ей это, и поскольку она не беременела, согласился обратиться в клинику. Кэндис не считала, что смерть освободила Ховарда от ответственности. Он должен был ей этого ребенка, она его, черт побери, заслужила, И деньги тоже.

Адом на земле была жизнь с таким собственником, как Ховард Вансдейл. Она должна была оставить его, однако…

Кэндис вздохнула и уставилась в окно, опершись подбородком на ладонь. За что она наказала себя? Простая истина заключалась в том, что у нее не хватило твердости бросить Ховарда. Как она могла отвергнуть человека, который, стоя на коленях, умолял дать ему еше один шанс? Ей всегда казалось, что ее долг — дать Ховарду возможность сохранить их брак.

Снова и снова.

Ответственность была той мощной силой, которую Кэндис познала в раннем возрасте, когда дала слово умирающей матери заботиться об отчиме. И она заботилась, несмотря на его патологическую жестокость и холодное молчание. Обязательность стала едва ли не основной чертой ее характера.