След черной рыбы - Словин Леонид Семенович - Страница 20

— В сейфе.

— Возьми с собой. Обязательно запишешь его показания.

Вахидов в это время обернулся:

— Позвоните в облисполком! Они же все знали! Пусть приедут!

Силов вернулся в кабинет, собрал со стола документы.

— Я же объяснил: водная милиция не входит в здешние структуры. У нас свой прокурор — прокурор Бассейна. И те, кто тебя благословлял, нами не командуют.

— Свет не гаси. И включи радио, — сказал Тура. — Спустимся по черной лестнице. Только дверь запри.

Тура спешил, нервозность его передалась Силову.

— Я понял.

Вахидов не слушал их разговор, тягуче-безмолвно раскачивался на стуле.

— Пошли!

В приемной на гвозде висел ключ от черной лестницы. Тура снял его; незамеченные, они спустились во двор.

Мимо бежевой «Волги» Вахидова они прошли к «Ниве».

— Прошу, — Тура открыл «Ниву». Силов пропустил Вахидова вперед.

Машина рванулась с места.

На Морском вокзале играла музыка, шла посадка пассажиров на ночной паром. Освещенный огнями, он вырисовывался на фоне ночного моря.

Тура затормозил «Ниву».

Они вышли из машины, прошли в одно из невыразительных строений с вывеской:

«ЛИНЕЙНЫЙ ПУНКТ ВОДНОЙ МИЛИЦИИ».

На миниатюрном магнитофоне шла запись допроса. Саматов сидел за столом против Вахидова. Силов ходил по кабинету.

— … Мне давали адреса, я отправлял… — рассказывал Вахидов.

— Кто давал? — спросил Силов.

— В облисполкоме, в обкоме. В основном шло через Шалаева. «Надо послать в Главснаб… Утверждают лимиты…» Или — после того, как Кудреватых представили к Герою Соцтруда. «В Президиум такому-то…» Я отсылал.

— А квитанции?

— На комбинате. В сейфе.

— А как оформляли?

— Через ОРС. Как частиковую рыбу.

— Но ведь цены на частиковую несравненно ниже!

— …Часть рыбы шла в шашлычные и рестораны. Разница покрывала накладные расходы…

— И никто не проверял?

— Все об этом знали. И руководство тоже. — Тура посмотрел на часы, прервал допрос:

— Продолжай без меня, — сказал он Силову. — Я должен подъехать в отделение.

Незаметно, черной лестницей, Тура вернулся в кабинет, быстро включил настольную лампу и подошел к окну.

Он приехал в самое время.

В окне внизу он увидел въезжающую во двор черную «Волгу».

Тура быстро открыл сейф, выгреб из него кучу бумаг и бросил на стол. И тут же кто-то без стука властно распахнул дверь.

— Могу?

На пороге стоял, как всегда безмерно спокойный и доброжелательный к Туре, полковник Агаев. За ним собственной персоной выступал прокурор области Довиденко — длинный, под потолок, прокурорский колосс. На Довиденко была «генеральская» — государственного советника юстиции — форма.

— Какие люди!.. — фальшиво-удивленно пропел Тура.

— Вот он, возмутитель спокойствия!.. — вполне дружески, даже радостно, приветствовал Туру Агаев. — Навел, понимаешь, страху на всех, а сам сидит тут со своей макулатурой… — Он показал на наваленные в беспорядке бумаги на столе. — А начальник управления должен к нему на поклон ехать вместе с прокурором области… С генералом! В такой поздний час!

— Дежурный передал тебе, чтоб позвонил? — сухо спросил Довиденко. — А, может, забыл? С них станется…

Тура успокоил его:

— Передал.

— А чего не позвонил?

— Занят был. Не позвонил — и все! — спокойно сказал Тура.

— Как это? «Не позвонил — и все»? — попер Довиденко.

— Ну, как ты слышал сейчас. Ты ведь, как я понимаю, не прокурор Бассейна, в конце концов…

— Да я!.. Да ты знаешь… — Довиденко даже потерял дар речи.

— Пошел ты… — сказал Саматов.

— Да вы что, друзья? Бросьте… — Агаев встал между ними. С его приятного лица не сходила терпеливая, ласковая улыбка. — И ты тоже хорош! — Он обернулся к Саматову. — Мы к тебе в гости в первый раз… А ты? Разве гостей так встречают?

Словно по волшебству, в дверь в это время постучали. Дежурный — лейтенант Веденеев — внес на подносе чашки, тарелочку с миндалем и изюмом. В каждой чашке «для конспирации» торчала ложечка.

Агаев взял одну из чашек, понюхал, поставил на место.

— Школа твоего предшественника… — Агаев кивнул на переговорное устройство. — Скажи, пусть унесет!

Веденеев в это время внес заварочный чайник и ормузы — стаканчики из цветного стекла.

— А это унеси, — Тура показал на первый поднос. Веденеев взял поднос и вышел. Агаев налил всем чая, начал пить.

— Молодец! Чисто провел операцию, грамотно…

— Чего уж тут грамотного… — снова завелся.

— Ну, вы тут с этим сами разберетесь… — Агаев простился с Турой. — Заходи… Лора уже спрашивала о тебе. Можно вдвоем… Ну, ладно, — он обернулся к Довиденко. — Ты не очень-то на моего друга наступай…

Он вышел, Саматов поднялся его проводить. В приемной из-под двери кабинета Силова тянулась узкая светлая полоска.

— Довиденко мужик ничего, — сказал Агаев Туре. — Но я уже тебе говорил… У него насчет нас одна мечта: чтобы слово «прокурор» мы писали только с большой буквы. — Закончил он просьбой. — Не возражаешь — я возьму машину в дежурке, пусть отвезет…

Когда Тура вернулся, Довиденко стоял на пороге, глядя на узкую полоску света под дверью.

— Я знаю, зачем ты приехал, — сказал Саматов. — Чтобы я отдал тебе Вахидова.

— Ты отхватил кус не по зубам, — заметил Довиденко. Они вернулись в кабинет.

— Это решать водной прокуратуре Бассейна…

— Пойми меня правильно, — начал Довиденко примирительно. — Вам не раскрутить это дело… Какие у тебя силы для этого?

— Сил не густо, — признал Тура.

— Да-а… Вот видишь…

Довиденко вынул расческу, тронул ею макушку.

— А дело серьезное… Тут целой бригаде работы на несколько лет. Надо включать не менее десятка специалистов. И немедленно, пока время не ушло. Срочно изымать всю документацию на комбинате. В порту… Назначать судебно-бухгалтерскую, судебно-экономическую экспертизы… Осетровые они оформляли, видимо, как частиковую, полученную в рыбколхозах… Судебно-ихтиологическую… Бо-о-льшое дело!

Тура молчал. Довиденко продолжил:

— Допросить шоферов, экспедиторов… Осмотреть холодильные установки и допросить мастеров, они должны были видеть, чем загружены холодильники… Дело это только началось в море, — гнул свое Довиденко. — А ниточки-то его все равно тянутся на сушу. Вглубь города, в область. Вам, водникам, не пробить противодействие, которое наверняка начнется. Вы же не знаете расстановки здешних сил. Область бы это дело потянула! Согласен?

Он плеснул себе чая.

— Как ты поступишь с Вахидовым?

— А как ты посоветуешь?

Довиденко сделал вид, что пока еще не решил.

— Он, хоть и мерзавец, но целая куча детей. К тому же коммунист. Характеризовался положительно. На городской Доске почета…

— Советуешь отпустить?

— Мы сами ему изберем меру пресечения… — Он отпил чай.

— Не остыл?

— Пить можно… — Тура налил себе чая.

— Честно говоря, я уже разговаривал с прокурором Бассейна, твоим шефом… — признался Довиденко.

— Да?

— Можно ему сейчас позвонить домой. Он подтвердит. Кроме того, я связался с Транспортной прокуратурой в Москве. Обком тоже за то, чтобы дело это расследовала область. Слишком много злопыхателей вокруг. Помочь — не помогут, а на весь Союз ославят… А у тебя хватит дел с одним этим убийством инспектора Рыбнадзора. С Пуховым…

— Значит, виновность Касумова-Мазута не доказана!

— Нет, — Довиденко покачал головой. — Пистолет действительно тот, из которого совершено убийство, но тайник расположен вне «козлятника». Оружие мог подложить любой. Завтра ты получишь Мазута… Я распоряжусь. А, впрочем… — Он решил ковать железо, пока горячо. — Я сейчас позвоню начальнику следственного отдела. Он все подготовит…

Довиденко подвинул к себе телефонный аппарат, набрал номер:

— Гусейнов! Спишь? С утра перечислишь Мазута за водной милицией. За Саматовым. Что? Допроси и перечисли. Все!

Тура допил чай.

— Хорошо, — он подвел итог. — Поскольку я уже послал на обыск, дело все-таки возбудим мы. Допросим Вахидова и отпустим. Дело передадим завтра с утра.