След черной рыбы - Словин Леонид Семенович - Страница 16

Они ехали по городу.

— О чем вы думаете? — спросила Анна.

— Честно? — он улыбнулся.

— Да.

— Я думал о деле Пухова…

— Бедный Тура, — Анна погладила его по руке. — Никто не скажет вам правды. Побоится! Здесь все разуверились. Человек утром жалуется должностному лицу на мерзавца, который потребовал от него взятку, а вечером тот, на кого он жалуется, уже в курсе дела. И расплата грядет!

— У тебя есть хоть один пример?

— Конечно! Хотя, как ты понимаешь, у меня тоже только одна жизнь…

— Я обещаю защитить ее!

Мурадова покачала головой, грустно улыбнулась:

— Ты видел труп этого охотника в морге, которого привезли вместе с Пуховым? — спросила она.

— Сейфуллин? Несчастный случай на охоте?

— Чушь! Это никакой не несчастный случай.

— Бураков произвел проверку. Сейфуллин поехал с приятелем на ночную охоту. На качкалдаков. В темноте качнул лодку, прикладом случайно ударил о днище. Ружье — старое, спусковой механизм изношен. Экспертиза удостоверила. В результате — выстрел…

— Сейфуллина убили! — сказала Мурадова с горечью.

— Закатили ему в лоб полный заряд дроби. На берегу. У метеостанции. Принародно! И свидетели есть! Человек десять, а, может, пятнадцать, которые приехали за рыбой. Но они ничего тебе не скажут.

— Откуда тебе это известно? И про выстрел, и про свидетелей? — Он остановил машину недалеко от Судебно-медицинской экспертизы.

— Все знают!

— В том числе и вдова?

— Конечно!

— Вот ты и попалась, — Тура легко похлопал Анну по руке. — С ней тоже разговаривали. Она даже не намекнула на то, что ее мужа убили!

Анна рассмеялась:

— Господи! Да она боится! Я именно от нее и слышала об этом!

Саматов был сбит с толку.

— Поэтому я и говорю: ничего вы не знаете о здешних трагедиях! Сколько людей гибнет! И все списывают на несчастные случаи!

— Закон всеобщего молчания?

— Конечно! Сейфуллина убили, потому что он знал больше, чем требовалось, и не хотел держать язык за зубами… Ты поговори сам с этим очевидцем…

Анна вышла из машины и пошла к себе.

Дача Садыка Баларгимова не была роскошной — хозяин Берега довольствовался в жизни простым: безыскусный интерьер, немудреная одежда, неприхотливый стол.

Любовница Баларгимова — не поражающая воображение молодая женщина — уложила дочь спать, выключила свет, вышла на кухню.

Садык Баларгимов и его гость — майор Бураков как раз вставали из-за стола. У них шел серьезный разговор, он уже заканчивался.

— …Фамилия-то твоя все равно в допросах упоминается. Как ты не понимаешь! — говорил Бураков.

— Да плевал я на этого Хаджинура Орезова!.. — возмутился Баларгимов. — Подумаешь! Выйдет он на меня из-за того, что два года назад Мазута подрезали! Так Мазуту заплатили! И он сказал, что ничего не знает! Претензий ни к кому не имеет!

— Но фамилия-то твоя осталась! Саматов все равно на тебя выйдет. Или его новый зам, который приезжает. Тоже битый, прожженный… У них одна зацепка. Бинокль и фотоаппарат Пухова подбросил враг Мазута!

— Так пусть она исчезнет! Зацепка! Вместе с делом!

— Легко сказать!

— Ты-то для чего?

— Зачем тебе нужно было подкладывать пистолет именно Мазуту?

Баларгимов зашелся:

— Зачем? Чтоб знал, что хозяину надо отстегивать! Ты же деньги хочешь получать? Хочешь! Большие звезды на погонах носить хочешь? Так? Хочешь рыбку съесть и на хер не сесть… Так не бывает! Запомни! В жизни за все надо платить!

— Да много вы платите?!

— Дочке своей, инвалидке, лекарства покупать из-за «бугра» на валюту хватает?! Ты зачем ко мне пришел? На дачу посмотреть? Или посоветоваться?!

— И то, и другое!

— Так я тебе все сказал! Иди и думай! Все думайте… Да, ладно! Не расстраивайся. Может, выпьешь? — Баларгимов резко сменил тон.

— Нет, нет… Мне на работу! — Бураков никак не мог еще отойти после разговора. — И с Сейфуллиным не чисто! Чье ты ружье бросил в воду, знаешь? Саматов, он все поднимет! Недаром тебя вызвал!

— С Сейфуллиным — мои проблемы. Я знаю, как себя вести!

Говорившие поднялись из-за стола и вышли в гостиную. Впереди, сопя, вытирая со лба пот, шел Бураков.

— Где там его кабинет? — спросил Баларгимов. — Наверху?

— Саматова? — переспросил Бураков. — Да, на втором…

Тура в кабинете сидел за бумагами, когда в дверь постучали.

— Войдите!

— Баларгимов Садык… Меня вызывали по делу Сейфуллина…

В Баларгимове не было ни робости, ни страха. Подвижный, с острыми глазами, не лезущий за словом в карман. Он сел, не спрашивая разрешения.

— Расскажите, как это все произошло с Сейфуллиным… — спросил Тура.

— Да мне его, дурака, самому жалко, — начал Баларгимов. — А как вышло?

Он не успел ответить — в приемной послышался громкий, такой знакомый Туре голос из давешней его, дотюремной жизни.

Гезель что-то ответила. Дверь в кабинет распахнулась и — Тура вздрогнул! — на пороге стоял улыбающийся Силов.

Тура хотел подняться навстречу, но Силов мгновенно оценил ситуацию:

— Все в порядке… — Тихо, чтобы не мешать, прошел в угол к свободному стулу. — Я тут пока посижу…

— А как вышло? — повторил Садык Баларгимов.

Он только на долю секунды внимательным взглядом коснулся вошедшего и снова превратился в грубоватого рыбака, рубаху-парня, которому нечего скрывать.

В кабинете встретились достойные противники.

— Можно, начальник? — он достал сигарету, показал Туре.

— Курите.

— …Пошли в ночь. На качкалдаков. Птица, известно, глупая… — Баларгимов прижег сигарету, затянулся. — …Плывем! Я на веслах, Сейфуллин с заряженным ружьем на носу. Прикурил, как я вот сейчас… Перегнулся, стал мне давать… Ну и качнул лодку! Тут сразу и рвануло!.. Я — в воде! Где Сейфуллин, где лодка…

Тура и Силов внимательно слушали.

— …Отплыл немного, чувствую — дно. Встал! Кричу: «Ты где?»… А темно! Мы ушли метров на сто от берега. Хоть глаза выколи… Где его искать? Сам мокрый. Все у меня утонуло. Думаю: «Э, не маленький! Сам выплывет…» Дрожу! Еле домой добрался. На другой день никуда не ходил. А на второй день прихожу к жене его, спрашиваю: «Сашка дома?» Она: «Нет!»

— Заявили в милицию? — спросил Тура. Баларгимов качнул головой:

— Нет! Подумал: «Может, нажрался с радости, что не утоп. Спит где-нибудь!» Потом уж пошел. Написал объяснение Буракову. Возили на место. Я показал. Там под водой камень. И ружье там нашли. И рюкзак.

— А что с вашим ружьем?

— В рюкзаке осталось. Так и не собрал его.

— Вы член общества охотников?

— Был. Сейчас уж выбыл. Думаю снова вступить… А что этой бабе надо — жене Сейфуллина? На меня что ли бочку катит? Да если б я его уделал, зачем бы я к ней пошел! Она и не знала, что он на охоте, и с кем! Я сидел бы дома, молчал в тряпочку…

Тура спросил:

— Работаете?

— А как же! Осмотрщиком кабеля. На Южном участке.

— Зарплата большая?

— Какая там зарплата! — он махнул рукой. Тура обернулся к Силову:

— Товарищ майор, у вас будут вопросы? — Баларгимов тоже обернулся к Силову. Силов спросил:

— Как вы охотитесь на качкалдаков в темноте?

— Еще лучше! — Баларгимов с любопытством взглянул на него. — Птица ведь не видит. Подпускает совсем близко.

— А как подбираете дичь?

— Так и подбираем. С фонарем. Много, конечно, теряется…

— А фонарь нашли?

— Нет, так и не нашли… Хороший фонарь был!

— У меня больше нет вопросов! — объявил Силов.

— Ну, хорошо, — сказал Тура. — Идите. Если понадобитесь, мы вас вызовем.

Когда Баларгимов вышел, Силов сказал:

— Крутой мужик тебя посетил! За ним, думаю… ого-о… — протянул он. — Лет сто неотбытого срока…

В дверях показалась Гезель:

— Разрешите? Звонили из управления: в городе — заместитель министра прибыл, генерал Амиров, будет лично возглавлять операцию «Невод»…

Тура кивнул.

— Гезель, вот что: пригласи, пожалуйста, офицеров. Я им представлю своего зама…