Последний танец за мной - Серова Марина Сергеевна - Страница 19

– А в чем дело-то?

– Да я тут взялась за уборку, Жень… Дом ведь пустой стоял, нетопленый. А эти… никто даже не помог! Юлька эта ногти портить не захотела. От мужа ее толку, как от хряка. Лежит себе, газеты читает! Старик слег в постель.

– Что случилось? – встревожилась я. Еще не хватало уморить свидетеля! Кстати, только что встретила Штильмарка во дворе, и он вовсе не выглядел больным.

– Да аллергия у него на траву какую-то! Лето же… Медсестра с ним сидит, от него не отходит, будто он при смерти. Дочка ее малахольная слоняется целыми днями вокруг дома, не знает, чем себя занять. В общем, жуть просто. Знала бы, не приглашала бы к себе всю эту компанию, – с обидой повторила Люба.

Я заметила, что про обожаемого сыночка и невестку не было сказано ни слова.

– А эти охранники… не спорю, с ними куда спокойнее… Но ведь их надо кормить три раза в день! Я, Жень, готовить люблю, но не на отряд же! Слушай, а может, этот киллер уже раздумал нас убивать, а?

– Сейчас все уладим, – успокоила я хозяйку, которая и правда находилась на грани нервного срыва.

Вообще-то я не рассчитывала задерживаться в Хмелевке дольше, чем на несколько часов. «Вот выясню все, что надо, проинспектирую, как несут свою службу «кузнечики», и поеду в Тарасов. Там у меня куча дел», – так рассуждала я по дороге сюда. Что ж, ситуация требовала немедленного вмешательства. Так что с идеей уехать сегодня пришлось распрощаться.

Прежде всего я попросила парней собрать всю публику во дворе перед домом. Там был навес – старушка покойница хранила под ним сено для коз. «Кузнечики» притащили из дома длинные лавки, так что получилось что-то типа летнего кинотеатра, только без экрана.

Супруги Стаценко пришли первыми. Юлия недовольно морщила носик и разглядывала ногти.

Вера Мышкина привела Штильмарка. Маленькая женщина держала старика под руку, а он опирался на палку. Но выглядел Александр Робертович вполне здоровым, был свежевыбрит и даже распространял приятный запах цитрусового одеколона, так что я перестала за него волноваться.

Сашенька возникла непонятно откуда, как белокурое привидение. Школьница была заплаканной и демонстративно, как мне показалось, села отдельно от матери в первый ряд.

У Никиты Южина на щеке отпечатался явственный след от подушки – это в пять часов вечера-то! Парень уселся рядом с Любой.

Алена пришла последней, на ходу вытирая руки полотенцем.

– Где тебя носит? – недовольно спросил Никита.

– Так козу доила! – громко и радостно заявила Алена. – Ой, столько молока! Будем сыр делать, а не то пропадет!

От всегдашней апатии девушки не осталось и следа. Будущая мать звонким голосом излагала свои планы по обустройству запущенного хозяйства, но никто ее не слушал.

– Добрый вечер всем! – Я устроилась на первой скамейке лицом к публике. Не хотелось говорить стоя – в конце концов, я не оратор на трибуне.

– Кому добрый… – вполголоса произнес Никита.

– Понимаю ваши затруднения, – сочувственно сказала я. – Однако хочу довести до вашего сведения один интересный факт.

Все навострили уши. Алена приоткрыла рот.

– Помните, в нашу первую встречу я рассказывала вам про свидетельницу, которая отказалась прийти? Так вот, сегодня ночью эта женщина была убита в своей квартире.

Последовала немая сцена. Я обвела суровым взглядом обращенные ко мне лица и безжалостно закончила:

– Так что жизнь каждого из вас по-прежнему в опасности. И вы приняли абсолютно верное решение, когда согласились приехать сюда.

Все заговорили разом, перебивая друг друга.

– Чего вы нас пугаете?! И так по ночам спать не можем…

– А я что говорила? Я говорила, что будут новые убийства? Говорила или не говорила?! – торжествовала Люба Южина.

– Мама, хватит!

– Нас всех зарежут в собственных кроватях! Я тут ни минуты не останусь!

– Юлек, успокойся! Да кому ты нужна-то!

– Ну, спасибо! Я всегда знала, что ты свинья…

– Ти-хо! – скомандовала я, и свидетели замолкли. – Без паники. Никого в кровати не зарежут. Ситуация под контролем.

– Ага, как же! – не унималась Юлия Стаценко. – Стоит киллеру догадаться, куда мы все свалили, как он примчится сюда! И кто нас защитит в этой деревне, а? Здесь и полиции-то нету! Какой-то участковый Анискин на мопеде, один на десять деревень…

– Свидетельницу, имени которой я вам не назову, убили в городе, – негромко проговорила я. Юлек надулась.

– Если убийца пожалует сюда, эти приятные молодые люди сделают из него отбивную, – неожиданно подал голос Штильмарк.

– Совершенно верно. Кроме того, наше главное оружие, точнее, защита – тайна. Не случайно мы приняли такие меры предосторожности, эвакуируя вас из города. Пока киллер ищет свидетелей, мы тоже не сидим на месте.

– Уважаемая Евгения Максимовна! – рассудительно произнес старик. – Лично я не пожалею никаких денег, лишь бы этот кошмар закончился поскорее. Все мы люди небедные…

– За себя говорите! – успела вставить Юлия.

– …и готовы достойно вознаградить вас за работу. – Штильмарк не обращал ни малейшего внимания на склочную даму. – Поэтому от лица всех присутствующих я прошу вас удвоить усилия по поимке преступника. Если вам нужны помощники – действуйте, мы все оплатим.

Наверное, Александр Робертович в допенсионные времена был очень крупным начальником. Отсюда властный голос и привычка говорить по существу. Хотя, возможно, тут еще влияние немецкой крови – точность, пунктуальность, любовь к порядку. Мои соотечественники, будучи начальниками, норовят превратиться в тиранов, пусть мелких, но таких, от которых все стонут, – с приступами самодурства и истериками… не все, конечно, но многие. Наш инструктор-психолог в «Сигме» говорил, что спорить с национальным менталитетом бессмысленно и опасно для жизни…

– Что ж, я учту ваши пожелания и постараюсь разобраться в этом деле как можно быстрее. А пока… Думаю, мы должны по мере сил помогать хозяйке этого гостеприимного дома.

– Послушайте, мы все-таки не пионеры, – мрачно сказал Семен. – Не надо нас воспитывать, а?

– Что вы, я и не собиралась. Просто Любовь Витальевна нуждается в помощи. Вам предстоит провести в этом доме несколько дней, возможно, неделю… Давайте по мере возможности действовать сообща.

– Ну, блин, точно! Прям как тогда – пионерский отряд имени Зины Портновой! – ухмыльнулся Семен Стаценко. – Типа, кто чище всех моет полы, получит вымпел?

– Что-то вроде того, – ответила я. – Он получит право выжить. Устраивает?

После этого никто не пытался возражать и спорить. Люба раздала каждому задания, и свидетели разбрелись выполнять. Кое-кто недовольно ворчал, но вслух возмущаться не решался. Я сделала вид, что не слышу. В конце концов, все взрослые люди…

Мы с Любой уселись покурить в тенечке. Семен лениво тюкал молотком, приколачивая спинку к скамейке. Саша старательно мыла полы в доме. С кухни доносился яростный стук ножей – это назначенная дежурной по кухне Юлия Стаценко рубила капусту. В помощь к ней откомандировали Верочку. Один Штильмарк оказался без дела – я не рискнула нагружать пожилого человека какой-нибудь работой. Кто знает, как у него с сердцем… Хозяйка дома вздохнула:

– Ой, Жень, и как у тебя получается всеми командовать?

– Да куда мне до вас, Любовь Витальевна! – отшутилась я. – Будь вы мужчиной, давно бы стали генералом!

Люба заулыбалась:

– А ведь и правда стала бы!

Так, кажется, пора вспомнить, с чего началась эта запутанная история. Вернуться в начальную точку. Тем более все заняты делами, и я наконец могу поговорить с Южиной без лишних ушей.

– Люба, скажите, почему вы оказались на улице, когда Серафима Ёжикова выпала из окна?

– Не поняла, – нахмурила брови Южина.

– Ну как же, Сима мыла окна в вашей квартире, а вся ваша семья находилась в этот момент на улице. Марья Семеновна, Петр Петрович, вы, Алена и Никита…

– А, вспомнила! – хлопнула себя по лбу Люба. – Петеньке стало нехорошо. У Симы всегда были такие вонючие средства для мытья… Нет, приятно пахнет, но очень сильно. И любую грязь берет! Ну, мы и решили прогуляться в скверик, пока в доме идет уборка.