Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Точку поставит пуля - Словин Леонид Семенович - Страница 38


38
Изменить размер шрифта:

— Сейчас тебе будут звонить по этому поводу, — предупредил Егерь.

— Кто именно?

— Он сказал, ты знаешь… Не уходи!

Игумнов кивнул. Качан маялся рядом.

— Тебе лучше не лезть на глаза… Тут сейчас понаедет!

— Я знаю.

— Найди бригадира носильщиков. Скажи, что он мне нужен. И покажи ему убитого, пока того не отправили. Иди.

В дежурке людей было немного. Начальство у себя в кабинете кололо бригадира и проводника. Проводник вспомнил о втором пассажире, которого он впустил в вагон незадолго до потерпевшего. Это придало допрашивающим второе дыхание. Верило ли начальство в то, что проводник сам убил неизвестного — скупщика импортных головных платков, чтобы присвоить его товар?

— Коробки с платками у тебя? — спросил Игумнов у Егеря. — Я хочу взглянуть.

— Сейчас.

Дежурный скрылся в подсобке. Игумнов достал ручку. Паста закончилась, он поискал другую. Нацарапал несколько строк. «Не забыть…»

Что-то не сходилось весь этот долгий день. Не вспоминались уже ни похороны Деда, ни старуха Розенбаум. Слой за слоем события накладывались одно на другое.

«Кража у Больших Боссов… Раскол симферопольского каталы… Откровения инспектора из отдела разборов ГАИ…»

Дежурный вынес несколько платков.

«Японский импорт…»

Именно за ними приезжали Голубоглазый и его приятель к директору ресторана. На пульте раздался звонок.

— Тебя! Тот, что спрашивал…

Звонил разыскник из спорткомплекса над оврагом.

— Игумнов? Убили Лейтенанта! И Кабана!

— Где?

— Час назад! На Мытной! У стадиона! У вас нет ориентировки?!

— Есть! Но там — все неизвестные!

— Уже опознали! Третий — шофер, «персональщик»… Тоже у нас жил! Тут сейчас внизу их родители! Представляешь? — Он почти плакал.

— Понимаю. Я сочувствую.

— У тебя данные на какую-то конкретную группу… Может, мне подъехать?

— Ты у себя? — Игумнов увидел в дверях старшего опера, Качан показал головой на перрон. — Я перезвоню, как только определюсь…

Он положил трубку. Вышел.

— Аскер у автоматов с газировкой, — предупредил Качан. К электричкам спешили люди. Было светло от огней, но вся другая жизнь, вне станции, уже замерла, остановилась, В жилых домах на Садовом густо темнели окна. Привокзальная площадь за стоянкой такси была пуста. У автоматов с газированной водой, напротив мемориала с паровозом и вагоном, доставившими тело вождя со станции Герасимовка в Москву, ждал давешний носильщик.

— Мне показали убитого… — Малоподвижное плоское лицо носильщика было абсолютно непроницаемо.

Игумнов поискал в куртке монету. Носильщик уже допивал свой стакан.

— Это не тот, что приезжал в ресторан с Голубоглазым…

— Точно?

— Аб-солютно! Но, думаю, одна компания…

В его отсутствие передали еще ориентировку МУРа — и эта тоже была об убийстве.

«…В 23 часа 15минут у подъезда дома… с колото-резаными повреждениями в области легкого, печени, желчного пузыря и сердца… подобран…»

— Располосовали здорово!.. — поразился Егерь.

«…гр-н Республики… Али Шариф, 52лет, дипломатическая карточка… Сотрудник посольства… Русским языком не владеет… Направлен в Институт Склифосовского…»

Игумнова вдруг осенило: «Это же Хабиби! Продолжение той же драмы… Друг Голубоглазого. Потом Лейтенант. Теперь оптовик!»

— Надо срочно искать таксиста. Если он среди живых…

Игумнов достал спичечный коробок томской фабрики с выведенными на нем номерами, положил перед Егерем.

— Поручи найти это такси. 71-31! Фамилия водителя — Карпухин. Пусть передадут дежурному по городу…

Он еще раз проглядел все ориентировки — Пай-Пая среди убитых не было. В джинсовом костюме упомянут был только один человек — тот, кого проводник впустил в вагон в парке отстоя.

— Это он!

Егерь тоже перечитал ориентировку об убийстве иностранца.

— Доложить начальнику отдела? — дежурный показал в сторону кабинета.

— С кем там он?

— С проводником. И еще из управления люди. Похоже, замешан Голубоглазый, он помогал перегружать коробки с платками…

— Доложишь, когда я уеду. Машина есть?

— Только отпусти сразу!

В Склифе было шумно и суетно. Посольство страны, которую в Москве представлял погибший, действовало оперативно. Спешное вскрытие было уже закончено. Медики констатировали четыре ножевых ранения, из которых по меньшей мере два были смертельны. Прямо из Склифа семья и сослуживцы покойного должны были перевезти тело погибшего в Шереметьево, чтобы транспортировать на Ближний Восток и как можно скорее предать земле. Следователи торопились: допрашивали жену убитого, нескольких его близких друзей — в основном слушателей военных академий, также приехавших в Склиф. Офицеры же выступали и в качестве переводчиков. Игумнову повезло: один из следователей прокуратуры вышел с сигаретой на лестницу. Игумнов узнал его: он входил в следственно-оперативную группу, расследовавшую дело таксистов-убийц, ночных охотников за одинокими женщинами в аэропортах. Дело это — в котором все жертвы были мертвы — оказалось трудным орешком. Поговорили коротко, рядом с заплеванной кафельной урной.

— Жена убитого Али Шарифа что-нибудь говорит?

— Ничего не знает. Восточная жена. Муж — глава семьи! — Следователь несколько раз глубоко затянулся. — «Хозяин приехал…», «Хозяин поел питу…», «Хозяин вышел пройтись…», «Знакомых среди жителей Москвы не имел…»

— А что другие?

— То же. Впечатление такое, что всем им в посольстве дали команду молчать… «Ничего не знаем», «Своими планами ни с кем не делился…»

— Кто его обнаружил?

— Старший сын.

— Кого-нибудь видел?

— Кто-то уходил под арку в конце двора… Но кто, что?!.

— А что медики?

— В момент нанесения повреждений погибший был обращен лицом к нападавшему…

— Зацеп какой-то есть?

Следователь пожал плечами.

— Семья твердит о том, что он не говорил по-русски. А тут сосед дал показания: «Али позвонил какой-то человек. Говорили по-русски. Я ничего не понял…»

— Уточняли?

— Никто не разрешит! Тут сейчас все быстро сворачивается… Их разведка. Наша разведка. Высокая Политика!

— Когда был этот звонок? Сегодня?

— Так бывало не раз. Соседу я верю: русским убитый наверняка владел.

— У погибшего дипломатическая неприкосновенность?

— Нет. Привилегии и иммунитет в объеме, предусмотренном для административно-технических сотрудников.

— Кем же он работал?

— Шифровальщик…

«Убийцу не найдут… Ни той, ни другой стороне неинтересно копаться в чужом грязном белье!»

Следователь затушил сигарету — ему надо было бежать.

— Звонил тут один шутник… — Он бросил окурок в урну — не попал, с пола потянуло дымком. — Убитый будто бы держал связь со спекулянтами импортными платками и московскими уголовными группировками!

— А почему «шутник»?

— Назвался главой частной сыскной конторы! Не хочет быть обвиненным в недоносительстве…

— Совершенно точная информация!

— И за это партнеры будто бы с ним рассчитались! Представляете: шифровальщик, он же уголовник…

— Думаю, так оно и есть.

Игумнов бросил сигарету, простился. Он знал, что ему сейчас следует еще сделать.

Генерал Скубилин поднялся из-за стола, закрыл сейф. Пора было ехать. Замминистра Жернаков не тревожил уже больше часа — отошел ко сну. Телефон прозвенел негромко. «Внутренний…» В такой час позвонить могли только из гаража и снизу — с вахты. Скубилин снял трубку.

— Товарищ генерал… — Звонивший не извинился за поздний звонок. — Это Игумнов. С Павелецкого. Я тут в управлении. У меня дело. Могу зайти?

Скубилин помедлил. Звонок был дерзкий.

«Завтра любой, постовой начнет звонить! У него, видишь ли, дело! Это — как если бы я в ночное время напрямую звонил министру!»

Был самый момент одернуть, но любопытство пересилило.

— Ну что ж! Заходи, Игумнов, коль до завтра не ждется… — Он не скрыл сарказма.

Здание было пустынным. Игумнов, шагая через ступени, поднялся по лестнице. Свет в коридоре был выключен, только в приемной горел свет. Дверь была полуоткрыта. Там было тоже пусто. Вход в генеральский кабинет — похожий на шифоньер — не охранялся. Игумнов отворил первую дверцу, постучал и сразу толкнул вторую. Прямо напротив — в конце кабинета — сидел начальник управления: огромный, с гренадерскими широченными плечами, тяжелой большой головой индийского божества.