Полночный детектив - Словин Леонид Семенович - Страница 4

Я последовал полученным указаниям.

Открыть почтовый ящик [email protected] /* */ было минутным делом. Как и получить обещанное сообщение.

Мессидж, отправленный мне, не был кратким.

В нем формулировались основные положения заказа. Они не были просты.

В случае моего согласия мне предписывалось установить средства наблюдения и внутриквартирной видеосъемки по адресу, который мне будет сообщен в последнюю минуту. С этой целью в мое распоряжение должен был поступить комплект ключей от помещения и входной двери подъезда…

Потенциального клиента интересовала молодая особа в период с утра, когда она выходила из дома, и до оставления ею машины на автостоянке, примерно в течение часа, а также вечером по окончанию ею работы с момента появления на автостоянке и до отбоя…

И так ежедневно, в течение ближайших трех недель.

Имя особы мне открывать не предполагалось, в моих отчетах я мог именовать ее просто «девушка». Девушка жила одна. В квартире вместе с ней обитала только собака крупной породы…

Мне фактически не вменялось в обязанность ничего, кроме слежки и видеозаписи, я не должен был добывать дополнительные данные о том, где эта особа трудится, чем занимается на службе. Рисковать, ставя жучки в служебных помещениях, я тоже не должен был…

«Итак, только во внерабочее время объекта… Ответ ожидается в течение часа…»

Неслабо, однако…

Для начала мне требовалось все как следует обдумать.

Я снова перечитал предлагаемое.

«Чтобы предотвратить возможность расшифровки при сопровождении объекта, наблюдение вести только до места парковки машины на Ленинградском проспекте. Обратное сопровождение начинать с указанной автостоянки. В случае, если объект не появится в течение получаса, возобновлять наблюдение по возвращению объекта домой…»

Сформулированные в весьма осторожных выражениях условия заказа сразу вызывали недоуменные вопросы.

Точнее, подозрения:

«Не собираются ли меня использовать в преступных целях?»

Моим заказчиком вполне мог оказаться криминальный деятель. А это грозило не только привлечением меня к уголовной ответственности в качестве соучастника.

По выполнению подобных стремных заказов исполнителей нередко убирали сами клиенты…

Не ждало ли в конечном итоге и меня то же?!

Я вернулся к началу послания.

Итак, если я приму заказ, от меня требовалось предварительно проникнуть в квартиру объекта («соседи по лестничной площадке бьльшую часть суток отсутствуют…» – предупреждал заказчик), установить записывающую и передающую аппаратуру…

Сделать это в те часы, когда хозяйка находится на службе, я не мог – в доме оставалась собака. Для этого в моем распоряжение был короткий отрезок времени, пока хозяйка выгуливала пса. Сработать следовало за каких-то двадцать минут, профессионально, не теряя ни одной секунды из отпущенных, не наследив, не попав на глаза никому из соседей…

Малейшая оплошность – и меня могли взять с поличным в чужой квартире как вора. Правда, потом, в отделении милиции, быстро разобравшись, статью, скорее всего, переквалифицировали бы, и моя злополучная история могла попасть в материалы уже следующей Всероссийской конференции в Кремле на тему частных охранных предприятий. А сам я – в следственный изолятор, в Бутырку…

– Танюша! – крикнул я в закрытую дверь. – Не в службу, а в дружбу…

– Повторить? – Она услышала.

– Пожалуйста…

«В то же время против кого может быть использована видеозапись происходящего в доме? Только против преступника! – Мне показалось, я рассуждаю здраво. – Против вора, убийцы – буде они совершат преступления в квартире. И только в качестве доказательства вины… Преступник никогда не предложил бы мне этот заказ. С какой стати он стал бы оплачивать улики против себя?!»

Я с трудом дождался второй чашки.

– Пожалуйста… – Змейка поставила передо мной чашку и грациозно удалилась.

Я взглянул ей вслед – аккуратная кофточка, короткая юбка. Короткая стрижка. Оголенные локти она чуть отставляла в стороны, словно мокрые, будто боялась коснуться одежды.

«Три недели наблюдения за молодой особой в ее квартире…»

Я сделал долгий глоток и вновь вернулся к своим догадкам.

«А может, речь идет всего лишь об адюльтере…»

Это объяснение показалось мне наиболее логичным: заказчику понадобились доказательства супружеской неверности – обычное поручение, принимаемое частными сыщиками во всем мире.

Таких обращений было немало и в России. Я знал многих московских детективов, в том числе весьма солидных, которые принимали заказ на наружку за любовными парами и в финале помогали обманутому супругу брать суженую или суженого на горячем.

Рембо отказывался от предложений, исходивших от супругов.

Дело было не в одной только аморальности заказа.

Мы оба начинали сыщиками еще в Советском Союзе.

Когда надо было вторгаться в чужую частную жизнь, это никого не смущало, хотя официально выдавалось за грубейшее нарушение Конституции, социалистической законности, оскорбление прав граждан… Смертный грех!

На деле достаточно было распоряжения руководства. И даже не письменного. Упаси Бог: никаких следов на бумаге! Двух слов, сказанных начальством в коридоре, – и этого достаточно. И лучше, чтобы бе» свидетелей! Ведь, возможно, твой начальник, как и ты, тоже в коридоре или даже в туалете получил приказ нарушить Закон – толстый намек на тонкие обстоятельства…

Для борьбы с преступностью хороши нее сродства.

Супружеская неверность – отличный компромат, чтобы взять за жабры неверного супруга, чаетпнить работать на уголовный розыск, принудим, сдан, милиции убийцу, грабителя, скупщика краденого…

И, конечно, мне приходилось заниматься и слежкой, и тайно входить в чужой дом – то было моей профессией, показателем уровня оперативною мастерства – меня обучали ему в Академии МВД СССР и постоянно совершенствовали на различных семинарах и месячных курсах…

Это не считалось криминалом, хотя мент не мог не знать, чем ему грозит поимка с поличным и чужой квартире и передача материалов » прокуратуру начальство вверх по вертикали никогда не пришлет отданный приказ…

Поэтому оно и отдало его один па один в коридоре, чтобы никто не слышал…

Мент шел на нарушение закона по приказу свыше, выполняя служебный долг, и потому гоже, что считал раскрывая еще кражу, еще убийство, он действует па благо общества – приближает конец уголовной преступности, окончательное наступление Золотого Века…

Сегодня иллюзий не было! Газеты, телевидение опустили имидж мента до самой низкой отметки, ниже уровня городской канализации…

В случае провала общество первое потребует, чтобы нарушителя законности упрятали за решетку и надолго…

На этот счет теперь были четкие установления:

«Незаконное собирание сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, из корыстной или иной личной заинтересованности…»

Все так!..

И в то же время, в чем же еще суть тайного сыска, его живое сердце, как не в слежке – скрытом наблюдении и подслушивании?! Вовсе запретить следить невозможно, как воспретить совать нос в чужие дела. А взять папарацци, любимую телевизионщиками «скрытую камеру» и то же самое подглядывание за человеком, не подозревающим, что за его действиями наблюдают миллионы! Так что…

Частный детектив обычно готов к наружному наблюдению и смотрит на это иначе, чем закон, который формулирует несколько составов преступлений…

В том числе такой:

«Незаконное проникновение в жильё, совершенное против воли проживающего в нем лица…» По части третьей этой статьи Уголовного кодекса можно было схлопотать до трех лет лишения свободы.

И, наконец, превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб. Часть третья – лишение свободы на срок от четырех до восьми лет с лишением права заниматься определенной деятельностью…