Алая королева - Авеярд Виктория - Страница 15

— Что угодно, сэр? — обратилась я к главе семейства.

Про себя я тотчас же выругалась. Правило гласит: «Ни с кем не заговаривай первой». И я его нарушила.

Но патриарх, кажется, не обратил внимания на мою бестактность. Он со скучающим видом протянул мне пустой стакан для воды.

— Они с нами в игрушки играть задумали, Птолемей, — обратился старик к молодому мускулистому мужчине, сидевшему рядом.

Как же не повезло парню! Его назвали Птолемеем…

— Всего лишь демонстрация власти, отец, — ответил Птолемей, осушая свой стакан.

Он протянул мне стакан, и я, не помедлив и секунды, приняла его у мужчины.

— Они заставляют нас ждать, потому что могут себе это позволить.

Они — это члены королевской семьи, которые еще не появились в своей ложе. Слышать, как серебряные с таким презрением отзываются об августейших особах, было, мягко говоря, необычно. Вообще-то красные любят поругать короля и прочих благородных, если это ничем им не грозит. Просто раньше я думала, что злословие — исключительно наша прерогатива. Эти люди и дня не страдали так, как страдаем мы. Почему же тогда они грызутся, как собаки?

Мне бы хотелось остаться и послушать, но это было бы нарушением правил. Развернувшись, я поднялась по ступенькам и вышла из ложи. За яркими, пестрыми цветами пряталась раковина с водопроводным краном, поэтому мне не пришлось бежать за водой сломя голову через всю арену. А потом моих ушей достиг резкий металлический звук, отразившийся от стен и заполнивший пространство вокруг. Звук очень напоминал то, что звучало на арене в моем родном поселке во время турниров каждую Первую пятницу месяца. Звук повторился несколько раз… Величественная мелодия, призванная объявить о прибытии короля. Представители всех знатных домов поднялись, некоторые нехотя, другие вполне искренне. Я видела, как Птолемей что-то сказал отцу на ухо.

Со своего места среди цветов, дающего выгодный обзор, я могла видеть королевскую ложу, расположенную на одном со мной уровне, чуть позади. Мара Барроу стоит в нескольких ярдах от короля! Что подумает моя семья и Килорн? Этот человек посылает нас на смерть, а я по своей доброй воле стала его служанкой. От всего этого меня тошнит.

Король шел энергичным шагом. Плечи гордо расправлены. Спина прямая. Даже сзади король казался куда толще, чем на монетах и во время выступлений на видеоэкранах. Впрочем, в жизни он оказался не только толще, но и выше. Одет король был в красно-черные одежды. Военная стрижка, — притом что сомнительно было, что король провел хотя бы один день в траншеях, в которых умирают красные. Медали и ордена сверкали у него на груди… Вот только получить их честно король никак не мог. На боку монарха висел позолоченный меч, несмотря на то что короля со всех сторон охраняла стража. Корона на его голове была хорошо мне знакома по изображениям. Она состояла из витых прутьев червленого золота и темно-серого чугуна. Каждый зубец заканчивался вьющимися язычками пламени. Со стороны казалось, что огонь пылает на черных как смоль, но уже припорошенных легкой сединой волосах. Учитывая, что король — факельщик, корона вполне выражала его внутреннюю суть. Факельщиком был его отец, и отец его отца, и отец отца его отца… Факельщики — могущественные, несущие разрушение повелители огня и жара. Когда-то короли сжигали оппозиционеров одним лишь прикосновением. Нынешний наш король красных больше не сжигает, но все равно губит нас войной и развалом страны. Имя его я знала еще с тех пор, как, будучи маленькой девочкой, сидела в классе и училась, не поднимая головы, надеясь, что это чем-то мне поможет: Тиберий Калоре Шестой, король Норты, Пламя Севера. Так запросто и не выговоришь; впрочем, моя бы воля, я скорее плевалась бы, а не произносила его имя.

За Тиберием появилась королева. Она слегка кивнула в сторону собравшихся. Если король был облачен в яркие, насыщенные, несколько мрачноватые тона, то темно-синий наряд королевы казался излишне легким, почти воздушным. Поклонилась она лишь членам дома Самсона. Только теперь до меня дошло, что на королеве цвета именно этого дома. Учитывая определенную семейную схожесть, можно было предположить, что они родственники. Из-за пепельно-светлых волос и колючей улыбки королева показалась мне похожей на большую хищную дикую кошку.

Появление представителей королевской семьи внушало трепет, но это чувство меркло при виде тех, кто их охранял. Даже я, красная, рожденная в грязи, знала, кто они такие. Все знают, кто такие и как выглядят хранители. Никто не желает вставать у них на пути. Хранители неизменно сопровождают короля и стоят по сторонам во время каждого его выступления на видеоэкранах, пока монарх зачитывает новый указ или обращается к подданным.

Форма хранителей вспыхивала на свету подобно языкам пламени, меняя свой цвет от алого до оранжевого. Глаза хранителей сверкали в прорезях страшных черных масок. В руках они сжимали черные винтовки со сверкающими на свету серебристыми штыками, способными, как говорили, легко рассекать кости. Мастерство хранителей вселяло в души людей еще больший страх, чем их внешний вид. Этих элитных воинов выбирали из разных семейств серебряных и обучали мастерству воина начиная с раннего детства. Они клялись в верности королю и его семье до конца своих дней. Одного их вида хватило, чтобы меня забил озноб, но представители высоких домов ничуть хранителей не испугались.

Кто-то из лож пронзительно закричал:

— Смерть алым стражникам!

Его крик поддержали другие.

При воспоминании о вчерашних событиях мурашки побежали по спине. Как же быстро толпа может…

Заслышав крики, король явно рассердился. Он не привык к подобному поведению. В его голосе послышалось рычание.

— Мы расправимся с алыми стражниками и… со всеми нашими врагами! — прогрохотал Тиберий.

Ему вторило эхо. Все смолкли, словно после удара хлыстом.

— Но здесь мы собрались не для этого. Сегодня мы должны выказать свое уважение давним традициям, и никакие красные дьяволы нам не помеха. Сейчас мы станем свидетелями ритуала выбора королевы. Самая талантливая девушка обручится с наиболее знатным юношей. В этом старинном ритуале мы черпаем наши силы, могущество, скрепляем связи наших благороднейших домов и гарантируем то, что власть серебряных останется непоколебимой до скончания дней, что мы победим наших врагов как за рубежом, так и в пределах нашего королевства.

— Сила! Могущество! — в едином порыве загорланила толпа.

Ужас какой!

— Пришло время вернуться к нашим прежним идеалам. Сегодня оба моих сына почтут своим вниманием самых достойных.

Король взмахнул рукой, и два молодых человека вышли вперед, встав по обеим сторонам от отца. Я не видела их лиц, но оба были одеты в военную форму, черноволосы и высоки, как Тиберий.

— Принц Мейвен из домов Калоре и Мерандус, сын моей августейшей супруги королевы Элары.

Второй принц, бледнее и худее, чем первый, выбросил в салюте правую руку. Он повернулся налево, потом направо так, что я смогла разглядеть его лицо. На нем застыло серьезное выражение, подобающее торжественному моменту, вот только на вид Мейвену не исполнилось и семнадцати лет. Острые черты и холодные голубые глаза. От его усмешки и пламень бы замерз. Принц явно презирал всё здесь происходящее. В этом я не могла его винить.

— А теперь — коронный принц домов Калоре и Джейкос, сын моей покойной супруги королевы Корианы, наследник престола Норты, будущий носитель Пламенеющей короны Тиберий Седьмой.

Я слишком увлеклась, едва слышно хихикая над нелепым титулом, чтобы вовремя рассмотреть машущего рукой и улыбающегося принца. А потом я подняла взгляд, желая с близкого расстояния разглядеть будущего короля. Однако увидела не совсем то, на что рассчитывала.

Стеклянные бокалы на высоких ножках выпали из моих рук и, не разбившись, плюхнулись в водопроводную раковину.

Я узнала эту улыбку. Я узнала эти глаза. Они сжигали меня прошлой ночью. Он дал мне работу и спас от армии. Он казался одним из нас. Как это может быть?