Джентльмены предпочитают суккубов (ЛП) - Майлз Джилл - Страница 42

Зэйн посмотрел на меня сонными глазами.

— Эй, привет. Решила снова заговорить со мной?

Рот вампира чуть изогнулся с намеком на улыбку, и я снова поняла, что зачарована видом его губ.

От вида Зэйна в раннем утреннем свете у меня захватило дух. Может быть, я просто устала от препирательства с ним, а может, дело было в тех взглядах, которые он бросал на меня из-под прикрытых век. В них не было никаких скрытых мотивов, только искорки нежности и тепла, от которых мне захотелось свернуться калачиком на его коленях и утонуть в объятиях его рук. Мое недовольство Зэйном угасло, я снова стала жертвой его обаяния. Я знала, что он не лучший вариант для меня, но мне было все равно.

— Я просто хочу попросить чашечку кофе у стюардессы, — объяснила я, убирая прядь теперь уже распрямленных волос за ухо.

— Сомневаюсь, что они будут кого-нибудь обслуживать, пока самолет не взлетит, — сказал он, сосредоточив на мне взгляд своих сонных глаз.

— Верно, — признала я, оглядывая небольшой салон. Последний полет должен продлиться примерно десять часов, и я не горела желанием застрять на своем месте на протяжении всего полета. Салон был почти заполнен. Время от времени заходили запоздавшие пассажиры, и, судя по их торопливости (вернее отсутствия таковой), мы еще несколько минут прождем, прежде чем двери закроются. Я посмотрела на место Реми.

Пусто.

Я нахмурилась, пока не заметила, что сиденье Стэна тоже пустует, и мой взгляд сразу же переметнулся на туалет первого класса. Мужчина в темном пиджаке постучал в дверь, недовольно сдвинув брови. Если Реми занималась тем, о чем я подозревала, он уже ждал довольно долго.

Из туалета послышался тихий стон, и на лице ждущего мужчины отразилось испуганное удивление. Я схватила диссертацию и подняла ее повыше, чтобы скрыть свои горящие щеки. Мое воображение изобразило то, что они вытворяли в крошечной комнате, и я ощутила мгновенную ответную реакцию своего тела.

До моих ушей донесся ленивый смешок Зэйна:

— Не похоже, что он в ближайшее время попадет в туалет.

Я бросила на него мимолетный взгляд. Вампир растянулся в своем кресле, вытянув длинные ноги под переднее сидение. Его длинный, тяжелый плащ спускался на пол. Я нахмурилась.

— Разве тебе не жарко в плаще?

Он подмигнул мне:

— Ты так думаешь?

Я вздохнула.

— Я не об этом, придурок. Разве тебе удобно? Ты не снимал его на протяжении всей поездки, а в Египте температура будет не меньше ста градусов.

Зэйн зевнул, удобнее устроившись на сидении, и закрыл глаза.

— У меня есть свои причины.

— И что за причины?

Он приоткрыл один глаз:

— Убийственное чувство стиля?

Я закатила глаза.

— Ты неисправим.

— Я знаю. — Зэйн махнул рукой на помятую диссертацию. — Ну как, узнала из нее что-нибудь полезное?

— Ничего, — ответила я несчастным тоном, точно отображающим мое состояние. — Если это водная смертельная ловушка и существовала, никто не знает, где она, кроме самой Нитокрис, а она не испытывала желание поделиться с кем-нибудь этой информацией.

— Подземный зал с потайным каналом был разрушен, чтобы не использоваться в дальнейшем, — сообщил Зэйн, закрыв глаза. — Ты не найдешь его.

Что?

— Что ты имеешь в виду, говоря, что я не найду его? — Я протянула руку и приподняла одно его веко. — Повтори еще раз?

Он усмехнулся и оттолкнул мою руку, снова закрыв глаза.

— Я сказал, что зал был давным-давно уничтожен.

— Тогда почему мы летим в Египет? — Мой голос поднялся на пару-тройку децибелов.

Зэйн пожал плечами.

— Я думал, что ты могла захотеть увидеть ее гробницу. Я могу провести тебя туда, если хочешь. В конце концов, именно поэтому она послала меня с тобой.

Невероятно.

— Ты позволил меня весь вчерашний день потратить на поиск иголки в стоге сена, — пробормотала я, — а ведь все это время ты мог рассказать все, что мне следовало знать.

Задетая до глубины души, я перевела свой взгляд в окно слева от меня, скрестив руки на груди. Я не заговорю с ним, пока он не извинится.

Тишина. Прошла минута и молчание прервал тихий храп. Как он мог уснуть в такой момент, как сейчас?

Стюардесса закрыла двери самолета, и вскоре мы начали движение на полосу взлета. При развороте самолета, солнечный свет ударил мне в глаза и я опустила на иллюминаторе затенитель.

Солнце…

Я с ужасом уставилась на спящего Зэйна. Я даже не подумала о том, что он впадал в дневную спячку. Казалось, его совсем не беспокоит солнечный свет, льющийся из окон. Во сне его лицо было расслабленным, на губах играла еле заметная улыбка. Ради проверки я толкнула его. Ничего. Он был практически мертв.

Стюардесса остановилась в нашем ряду.

— Ваш муж должен поднять спинку своего сидения до взлета.

Я быстро пораскинула мозгами. Не похоже, что я могу сама поднять это сидение с двумя сотнями фунтов бессознательного вампира.

— Он… хм… нарколептик, — сказала я. — Врач сказал, что лучше оставить его спать, когда у него наступает приступ. — Я попыталась придать себе страдальческий вид. — Я надеюсь, трудности с этим не возникнут?

Она сочувственно улыбнулась.

— Я поговорю с капитаном, но не думаю, что возникнут какие-то проблемы.

Фух. Один кризис предотвращен.

Реми появилась в проходе и скользнула в свое кресло. Стэн покорно шел следом, его лицо было запачкано Реминой помадой. На лице Реми сияла довольная улыбка а-ля “кошка, объевшаяся сливок”, а ее глаза приобрели оттенок светлого серебра.

— У тебя совсем стыда нет, — сказала я.

— Абсолютно, — ответила она, вытирая уголки рта наманикюренным пальчиком. — С нашим образом жизни ничего хорошего от него не будет.

Я вздохнула и взяла журнал, предоставленный авиакомпанией на время полета. Похоже, полет будет чертовски долгим.

Четырнадцать часов спустя, после еще трех объяснений о нарколепсии моего мужа, двух пробегов с неправильным багажом и поездки на такси в отель, я была более чем готова считать свой рабочий день законченным. Когда мы подъехали к отелю, солнце уже опускалось за Нил.

С помощью нескольких энергичных коридорных, я выгрузила Зэйна в его номер, расположенном через коридор от моего. Во избежание излишних вопросов, я отстегнула коридорным щедрых чаевых, а затем умчалась в свой номер.

Отель, милый отель. Комната была чистая и просторная, с огромной двуспальной кроватью и оконным кондиционером, который я сразу же включила на полную мощность. Балкон выходил на людную, грязную улицу, запруженную туристами и местными жителями, белые льняные шторы покачивались от сумеречного ветерка. Комнатка с претензией на шик. В наличие укомплектованная ванная с душевой кабиной и шкаф для одежды, так что я распаковала свои вещи и попыталась отдохнуть несколько часов.

Мысли то и дело возвращались к Ноа, и мне казалось, что сердце сейчас расколется на части. Я не любила его, но он был единственным мужчиной, с которым я чувствовала себя в безопасности в этой новой, сумасшедшей жизни, и теперь мой “оплот надежности” был зажат во вражьих тисках в тысячах милях от меня. И это случилось по моей вине. Я не подведу тебя, Ноа. На глаза накатились слезы, и я попыталась сконцентрироваться на чем-нибудь успокаивающем.

Мое спокойствие продлилось не больше пяти минут — до тех пор, пока я не увидела, что именно Реми для меня упаковала. Я вытащила туфлю на шпильке и со стоном отбросила ее в сторону. В процессе дальнейшей ревизии в чемодане обнаружились шелковые сарафаны, тонны дамского белья и несколько пар чулок в крупную сетку. Боже, как она могла подумать, что я собираюсь носить такое здесь? Я с трудом сдержала порыв броситься в соседний номер, который Реми делила со Стэном, и придушить ее чулками. Два чемодана, заполненных шмотками, большинство из которых абсолютно непригодны для носки. Я вздохнула и направилась в ванную.

Длительный горячий душ взбодрил меня. Было очень странно провести сутки, даже не вздремнув, и пусть я с ног валилась от усталости, чувствовала ли я потребность во сне? Ни капли.