Влюбляться не запрещается! - Северская Мария - Страница 23

Лука гладил ее по голове и бормотал на ухо что-то нежно-успокаивающее до тех пор, пока она не начала приходить в себя.

– Я хочу уехать отсюда прямо сейчас, – сказала Ванда, как только смогла говорить.

– Но почему? – Парень смотрел на нее одновременно и непонимающе, и с сочувствием.

– Не хочу ничего объяснять! – всхлипнула она.

– Хорошо, как скажешь. – Он смахнул с ее щеки слезинку и улыбнулся. – Пойдем на автостанцию.

Он бережно придерживал ее за плечи, пока они шли до автобусной остановки. Девушке всю дорогу очень хотелось оглянуться, но она так ни разу и не сделала этого, понимая, насколько глупо это будет выглядеть, – словно ее отец мог бежать за ней. Зачем бы ему это? Он скорей всего и не понял, кто перед ним. Решил, что какая-то сумасшедшая туристка, мало ли таких.

До автобуса оставалось десять минут. Ребята расположились на лавочке.

Лука то и дело озабоченно поглядывал на девушку, но заговорить не решался, ожидая, когда она сама расскажет. Наконец Ванда не выдержала.

– Мы даже не познакомились, – произнесла она тихо. – Я вообще ни слова ему не сказала. Но это точно он. Понимаешь? – Она сунула руки в карманы наброшенной на ее плечи куртки парня. Только сейчас она осознала, что стащила из магазина отца колокольчик, но демонстрировать его Луке не стала. – Я – точная его копия. Словно клон, правда, другого пола. А там была его жена. Наверняка она заметила наше сходство.

Ванда понимала, что говорит совершенно не то, оправдывается зачем-то. А ведь дело было не только в этой женщине. Даже совсем не в ней, если хорошенько разобраться. Просто она сама так испугалась и переволновалась, что ее организм отреагировал на неожиданную ситуацию паникой. Ведь она прекрасно понимала, что у отца может быть семья, но совершенно не ожидала, что увидит эту семью так быстро – быстрее, чем успеет представиться родителю.

«Наверно, я правильно поступила, сбежав, – успокаивала Ванда себя, сидя уже в автобусе. – Что бы я сказала этим двоим? Что я его дочь? Эта женщина могла устроить скандал. Во всяком случае, наверно, я бы на ее месте так и поступила. Просто от неожиданности. Слишком уж шокирующая новость».

Но в то же время она понимала, что сегодня упустила свой шанс, к тому же выставила себя в глазах Луки настоящей истеричкой. Причем ладно бы у нее и правда имелся повод так себя повести. Но ведь, если говорить честно, его не было. Всего лишь нервы. Всего лишь наглядное доказательство того, что у ее отца другая семья, и все эти годы ему было все равно, что где-то в России живут его некогда любимая женщина и родная дочь.

За всю дорогу Лука не произнес ни слова. Он сидел, крепко держа ее за руку и глубоко задумавшись о чем-то своем.

Автобус долго петлял, рейс оказался не прямой, и на вокзал они приехали, уже когда стемнело.

Оказалось, что и электричек в ближайшее время не будет, придется ждать около часа.

Ванда чувствовала себя хуже некуда. Казалось, все силы ее покинули. Хотелось лишь одного – как можно быстрей очутиться в своем номере, забраться под одеяло и завернуться в него с головой, как в кокон. И пролежать так до утра или вообще целую вечность.

– Очень сильно переживаешь? – нарушил наконец тишину Лука.

Девушка пожала плечами.

– И что ты теперь собираешься делать?

Она повторила то же движение. Слов не было.

– Ничего, все образуется. – Он обнял ее за плечи. – Вот увидишь, уже завтра все происшедшее будет казаться далеко не таким ужасным.

– Наверно, ты прав, – вяло ответила она.

Подошла электричка. Через сорок минут ребята вышли на вокзале в Римини.

– Слушай, не надо меня сегодня провожать, – сказала Ванда. – Извини, мне хочется побыть одной.

– Ладно, как знаешь, – покладисто согласился Лука. Ей даже показалось, что он испытал облегчение.

Ее настроение от этого наблюдения не улучшилось, но она заставила себя улыбнуться и поцеловать его на прощание.

– Завтра с утра созвонимся, – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала девушка.

– Конечно, – ответил он. – Я тебе наберу.

На улицах горели фонари, тем не менее на них все равно царила темнота. Пятна света были словно островки, все остальное тонуло во мраке.

Ванда никуда не торопилась. Она давно заметила, что быстрее приходит в себя и собирается с мыслями, находясь в движении, вот и теперь с каждым шагом в ее голове все больше и больше прояснялось.

«С чего я вообще взяла, что эта женщина – его жена? Она может быть подругой или родственницей, например. Почему бы и нет? Меня просто смутила интимность ее жеста. Да и в любом случае, кем бы она ни была, я поступила глупо, уехав. Надо было дождаться, когда отец останется один, и поговорить с ним».

Ванда решила сегодня не звонить ни матери, ни Алине, опасаясь, что те мигом поймут по ее голосу, что у нее что-то случилось. А объясняться сейчас с ними совсем не хотелось. Матери пришлось бы однозначно врать. Алине же можно было рассказать правду, но тогда пришлось бы сознаться и в собственной слабости – в том, что она трусливо сбежала, оказавшись совсем рядом со своей целью.

Девушка сделала небольшой крюк и вышла в центр. Здесь было заметно светлее и многолюдней. Тут вовсю кипела ночная жизнь, работали ночные кафе и клубы, устраивались вечеринки. Ванда даже пожалела, что она только наблюдатель, не причастный к жизни города.

По дороге ей попалась небольшая часовенка, которую раньше девушка не замечала. Двери были призывно распахнуты, и она зашла. Внутри никого не было.

Помещение оказалось совсем маленьким – метров десять, не больше. Здесь стояли две скамейки, а у стены алтарь со статуей Христа. Перед ним горели алые лампочки, чуть в стороне висел ящичек.

Сначала Ванда не поняла, что это такое, поэтому подошла поближе. Оказалось, что перед ней электронные свечи. Любой желающий мог бросить монетку в ящик и щелкнуть переключателем свечи, зажигая огонек.

Девушка пощелкала одним из выключателей. Свеча под ее руками то загоралась, то гасла. Было в этом что-то такое неправильное, сугубо человеческое, чуждое религиозной мистике, таинству, что Ванда хмыкнула себе под нос.

«Интересно, предполагается, что Бог смотрит сверху и отслеживает, кто бросил монетку, перед тем как щелкнуть выключателем, а кто нет?»

Ей всегда нравился живой огонь – свечи, костры, яркие и жаркие языки пламени. Электронные свечи хоть и смотрелись красиво, но одновременно они показались ей мертвыми. Она еще раз щелкнула переключателем и вышла из часовни.

По дороге к гостинице девушка думала о том, что весь ее сегодняшний день, включая «знакомство» с отцом, можно сравнить с этим заходом в часовню. Ожидания, не совпавшие с реальностью.

Выспаться Ванде так и не удалось. Она заснула только под утро и продремала всего три часа, да и то несколько раз просыпалась – ее словно выдергивало из сна что-то неприятное. Каждый раз, открывая глаза, девушка думала о том, что совершенно не знает, что делать дальше.

Ей оставалось провести в Италии два полных дня, на третий – улететь домой. И если подводить итоги сейчас, то можно сказать, что ее миссия провалена. Да, отца она отыскала, но так и не поговорила. Да что там разговор! Даже представиться не нашла в себе сил.

Ванда не видела возможности это исправить. Для этого пришлось бы снова ехать в Урбино и снова, скорее всего, встречаться с его женой. Где гарантии, что в следующий раз Ванда не сбежит?

Хуже всего было то, что времени на раздумья и на то, чтобы собраться с силами, уже не оставалось. Она понимала, что второй раз встретиться с отцом ей будет гораздо страшнее, чем в первый, потому что теперь она уже знает, чего ждать, плюс помнит недавние переживания. Сделать это в одиночку ей точно слабо, а Лука говорил, что будет занят эти дни.

Лука… Ванда тяжело вздохнула. Увидятся ли они снова? Расстались вчера очень странно, она сама оттолкнула его, попросив ее не провожать. Он мог обидеться, хоть и не подал виду. Если она потеряет еще и его…