Кэйтлин (СИ) - "Иланоиленэль" - Страница 30

— Конечно, мистер Томас. Я еще думаю, что нужно поделиться информацией с Фредом.

Они оба с ухмылками посмотрели на меня:

— Кэт, ну ты что? Мы передаем все, что узнали, Фреду сразу же, как и он нам. Беги в свою комнату, завтра у тебя снова начнутся занятия, ты и так пропустила уйму времени, Лео рвет и мечет.

Глава 8

Никто не задавал мне провокационных вопросов и я просто радовалась, что все мальчишки вернулись с задания — живы, и слава Богу. А что и кто там делал — лишние знания, лишние печали. Но видно было, как все изменились, стали строже, что ли, в глазах Грина и вовсе проскальзывала какая‑то взрослая тоска.

Через несколько дней после моего возвращения у нас появился новый преподаватель, Найк. Программист, хакер, он производил странное впечатление полной и безусловной отстраненности от всего. Светлый короткий жесткий ежик волос, неожиданно темные глаза на одутловатом лице, холодный, словно замороженный голос. Он читал нам лекции по программированию, а мне чудилось, что перед нами сидит какой- то робот, который не испытывает никаких чувств и практически не видит и не слышит нас. Он мне не нравился ровно до того момента, когда Дэн, видя мое отношение к Найку, по секрету не рассказал его историю.

Найк — гениальнейший хакер и довольно известен в этих кругах. Как‑то, поддавшись на спор с одним из приятелей (как потом выяснил Дэн — подкупленным бандитами), он взломал защиту на компьютерах небольшой, ничем не примечательной фирмочки. И увидев, чем она занимается, пришел в ужас.

Работорговля — девушки, дети, юноши похищались с целью продажи в тайные гаремы богатых извращенцев. Их сажали на наркотики, а потом, когда они теряли товарный вид, их продавали на плантации куда‑то в глубинках Южной Америки. Пока Найк раздумывал, идти ли сдаваться в полицию (как ни крути, он совершил уголовное преступление) и прикидывал, как можно, оставаясь в стороне, отдать им эту информацию, за ним пришли.

У него на глазах убили всю его семью: отца, маму и младшего брата. Его самого долго пытали, требуя, чтобы он работал на них, и когда он уже почти сломался, Дэн вытащил его оттуда, попутно вырезав всех охранников. Найк это все видел и впал в какой‑то эмоциональный ступор. Его лечили где‑то в закрытом военном госпитале, потом Морган забрал его к себе, но состояние Найка внушало им опасения. Прогнозы врачей были нерадостные, возможно, он так и останется бесчувственным до конца своей жизни.

Не знаю, насколько оправдались бы опасения врачей, если бы не Крис. Он просто с головой ушел в тайны программирования. Оказалось, у него большие способности к этому, потому он все время теребил Найка, терзая того вопросами по любой теме, просил позаниматься с ним дополнительно. Таскал его с собой в столовую, следил, чтобы тот ел, спал. Крис стал его тенью и, в конце концов, притащил его ко мне в комнату на наши посиделки. Сначала Найк просто молча сидел, забившись в угол и вряд ли слышал, о чем мы там говорим или чем занимаемся. Но тут вмешался случай.

В один из вечеров, когда я снова и снова буквально впихивала в Грина химию, Крис что‑то опять разглядывал на мониторе ноута, а Найк просто молча смотрел в окно. Грин забастовал:

— Слушайте, я больше не могу. Ну не идет эта химия у меня, не понимаю я, никак. Я вообще не понимаю, как ты можешь добровольно проводить столько времени в лаборатории Лео и сидеть над колбочками.

— Грин, мне нравится заниматься экспериментами, нравится химия, я хотела стать врачом… — тут я прикусила язык, рассказывать о своем прошлом мы никогда не пытались и не спрашивали других. Но в этот день, похоже, все было странным.

— Врачом? Это, наверное, здорово. А я хотел быть водителем — дальнобойщиком, — Грин грустно смотрел куда‑то в сторону, — хотел уехать, далеко — далеко, чтобы больше никогда не видеть своего отца.

— А я не хотел жить, — я даже не узнала голоса Криса, настолько это был незнакомый, сухой, какой‑то хрипящий голос человека, который прошел через что‑то совсем страшное.

Мы все переглянулись и я, видя, как Найк оторвал взгляд от окна и посмотрел на нас, вдруг решилась:

— Мы с мамой все время убегали от кого‑то….

Когда я замолчала, Грин рассказал про свою жизнь. Потом Крис, иногда вытирая слезы, рассказывал о том ужасе, в котором он жил в детстве. Я ревела навзрыд, не скрываясь, потому что то, о чем говорил Крис — это был просто ад.

А после…После мы впервые услышали настоящий голос Найка, он был полон боли и ненависти, тоски и вины. Он монотонно и невыразительно рассказывал, как он виноват в смерти своих близких, как после того, что случилось, ему совершенно незачем жить и он до сих пор не понимает, почему он еще не умер.

— Я знаю, почему я жива, — я делилась с этими мальчишками самым сокровенным, самым тайным, что прятала в самой глубине души. — Я хочу отомстить. За маму, за себя, за свою несуразную, поломанную жизнь, за то, что я делаю совсем не то, что хотела бы…Я хотела спасать людей, а стала… — голос сорвался и я затихла.

Мальчишки посмотрели на меня и задумались.

Разошлись мы под утро. Хотя больше ни о чем не говорили, просто сидели вместе и молчали, но это было какая‑то…приятная, объединяющая нас тишина. Никто из нас не клялся, что будет молчать об историях остальных — это было само собой разумеющимся, но я абсолютно не сомневалась, что никто и никогда не расскажет это больше никому.

Дэну я, конечно, раскололась, что мы поделились секретами и историями своей жизни, без подробностей, просто как факт. Правда, об оборотнях я, естественно, умолчала. Не стоило вешать на мальчишек еще и эту тайну. На мое удивление, он просто принял информацию к сведению и не ругал меня. А увидев мое изумленное лицо, улыбнулся:

— Кэт, мы знаем истории всех, но мои друзья, моя команда тоже в какой‑то момент сами рассказали о себе. Значит, вы приняли друг друга настолько, что смогли довериться. Не переживай, это пошло на пользу вам всем, а в первую очередь Найку. Я надеюсь, Крис и вы сможете теперь вытянуть его.

Прошло время. Да, Найк постепенно оживал и с энтузиазмом принялся делать из нас хакеров. С Крисом у него, несомненно, получилось, а вот со мной…Нет, программист из меня вышел, ну…какой‑то, а вот гений… увы. Да и не стремилась я к этому, мне вполне хватало химии и моего драгоценного Лео. Смешно было наблюдать, как Крис с Найком превратились в сиамских близнецов. Расставались ли они на ночь, не знаю, но над этой парочкой скоро не прикалывался только ленивый. Намеки, иногда совсем пошлые, насмешки, правда не злобные, подмигивания — все это в один прекрасный момент довело Криса так, что удивились все, даже Дэн, который обедал в тот день со мной в столовой.

Обычно спокойный как танк Крис, после очередного намека об их с Найком отношениях, взорвался и орал так, что слышно было в коридорах, и проходящий народ начал заглядывать в дверь, не понимая, что происходит.

— Достали!!! Уроды, комики доморощенные!! Мы просто занимаемся вместе, а если в ваших тупых мозгах видится нечто иное…дебилы!! Я нормальный мужчина…нормальной ориентации. И Найк тоже, ему вообще Дили нравится!!!

У сидящей напротив нас с Дэном Дили случился ступор, ее глаза стали, как у анимешек — круглые и большие, а рот стал похож на букву 'О'. От смущения она дико покраснела и не могла выдавить из себя ни слова. Все замерли, глядя на нее, один Крис продолжал самозабвенно орать, перечисляя, какие тупые вокруг идиоты.

Потом, почувствовав что‑то неладное, заткнулся, огляделся и, осознав, что он сейчас ляпнул, со стоном рухнул на стул:

— Черт!!! Найк…Он же никак не мог ей признаться.

Дэн, схватив меня за шкирку, поволок из столовой, зажимая мой рот второй рукой. А я, едва сдерживаясь, чтобы не заржать в голос, продолжала наблюдать за Дили. И заметила, как та, отмерев, посмотрела на Найка, который в свою очередь в тот же момент решил глянуть на свою симпатию. Они снова замерли, но уже глядя друг другу в глаза. Кажется, что‑то может и получиться, было бы здорово.