Мафиози из гарема - Славная Светлана - Страница 27

– Но зачем?

– Он не знает. – На глазах Сыроежкиной выступили слезы. – Что, если его собираются пытать?

– Не вижу в этом практической пользы, – рассудительно возразил Птенчиков.

– Иван Иванович! – взвыла Сыроежкина. – Да это маньяки, разве их польза интересует?

– Варвара, прекрати истерику. Давай сначала попробуем рассуждать логически, а уж потом, если ничего не получится, рассмотрим версию о маньяках, садистах и прочих извращенцах.

– Ой… – жалобно всхлипнула его ученица.

– Значит, так. Меняла. Янычары. Казино. – Птенчиков побарабанил пальцами по коленке. – Ничего не понимаю!

Он покосился на свою помощницу:

– Ну-ка, вытри глаза и включайся в работу. Откуда в средневековом Стамбуле рулетка?

Варя поспешно промокнула слезы краем муслиновой вуали:

– Надо бы спросить у Сапожкова…

– Я тебе и без Сапожкова скажу: этого просто не может быть. Поклонники мистических легенд утверждают, что Франсуа Бланк, открывший в тысяча восемьсот сорок первом году на пару с братом-близнецом казино в провинциальном северогерманском городке, именуемом Бад-Хомбург, и впервые установивший там рулетку в современном, привычном для нас виде, продал душу дьяволу за ее секрет: если подсчитать сумму всех чисел знаменитой «европейской» рулетки, то получится шестьсот шестьдесят шесть. Разумеется, прообраз рулетки существовал и раньше. Задолго до появления Бланка на свет в Европе играли в хоку, старинную азартную игру, в которой использовалось специальное колесо с пронумерованными гнездами и шариком. Я читал, что в семнадцатом веке эти примитивные колеса применялись в игорных заведениях Франции, Германии, Австрии и Венгрии. Большим любителем хоки был кардинал Мазарини, самый могущественный человек Франции после короля Людовика Четырнадцатого. Правда, после его смерти французское правительство запретило эту игру, а нарушение о запрете стало караться смертной казнью. Но пойми, старинная хока очень отличается от той рулетки, что я видел в чайхане! – Иван в волнении приподнялся с кровати. – Знаешь какую фразу постоянно произносил местный крупье? «Господа, делайте ваши ставки!» Сначала я решил, что все это мне мерещится.

– А может, и правда примерещилось? Все-таки вы себя неважно чувствовали… – осторожно предположила Варвара.

– Спроси у Егора, он тоже там был.

– Хорошо.

Варя прикрыла глаза и сосредоточилась.

– Егор говорит, что все верно. И лексика крупье, и сама модификация рулетки. Но тогда… тогда получается, что эту игру принес сюда кто-то из наших современников? – Варя распахнула глаза: – Антипов?

Иван задумчиво потер переносицу:

– Почему бы и нет?

– Но для этого он должен был прожить здесь как минимум несколько лет!

– А кто нам сказал, что он прибыл в Стамбул именно сегодня? Это всего лишь наши предположения!

– Нет, Центральный компьютер ИИИ осуществляет контроль кабины перемещения в режиме реального времени. Если бы Антипов провел здесь несколько лет, то в XXII веке со дня его отлета прошло бы столько же.

– Центральный компьютер ИИИ взорвался. Что, если Антипов, прибыв в Стамбул, отсоединил свою машину времени от контроля, а потом, решив вернуться, попытался наладить связь, но допустил какую-то ошибку? Это вполне объясняет сам взрыв.

Варя восторженно уставилась на Ивана:

– Гениально! Сейчас расскажу Егору.

Она снова прикрыла глаза:

– Егор говорит, что нужно обследовать машину Антипова. Там, на берегу. Только мы без него не справимся, а он сидит в подвале… Связанный… Иван Иванович, что с ним собираются сделать?!

– Варвара, возьми себя в руки, – строго велел Птенчиков. – Давай попробуем прикинуть, кто мог схватить Егора. Кстати, что это ты говорила о мафиозных разборках?

– Ну, это всего лишь предположение, – вздохнула Сыроежкина. – Самид упомянул, что в городе действуют два казино, принадлежащие разным владельцам и конкурирующие между собой. В одном собираются преимущественно мусульмане, в другом – янычары. Они тоже считаются мусульманами, но, сами понимаете…

– Обратить в веру насильно – еще не значит сделать человека верующим, – кивнул Птенчиков.

– Для привлечения клиентов первое казино, помимо рулетки, предлагает араку, гашиш и кофе.

– Странно, что такой безобидный напиток вошел в список порочных аттракционов, – улыбнулся Птенчиков.

– Что вы, Иван Иванович! Разве вы не глотали досье, которое приготовил нам перед командировкой Сапожков? – удивилась Варя.

– Я не глотал, я читал, – недовольно буркнул учитель. – Если помнишь, глотать таблетексты мне запретили после литературного отравления.

– Ой, извините, – смутилась Варя. – Так вот, Сапожков утверждает, что кофе Европе подарила именно Турция…

– Да-да, обоз с мешками кофейных зерен бросили янычары, удирая из-под Вены в тысяча шестьсот восемьдесят третьем году, – блеснул эрудицией Иван.

Варя согласно кивнула:

– И именно в Турции родилась идея о том, что кофе – это не столько напиток, сколько непременный компонент совершенно особого, элегантного и чуть порочного образа жизни, который описывался арабским словом «кейф».

– Буква изменилась, а смысл остался, – задумчиво отметил Иван.

– Кофе называли одной из «четырех подушек на диване удовольствий». Остальные – это вино, опиум, в нашем случае – гашиш…

Птенчиков невольно содрогнулся.

– Иван Иванович, вам нехорошо? – забеспокоилась Варвара.

– Все в порядке. Просто вспомнил Индию. Мне кажется, что та смесь, которую курил добрейший гуру, отправляя меня в Шамбалу, почти наполовину состояла из гашиша.

– Так вот почему вам так трудно пришлось в казино!

– В следующий визит, чтобы не терять связи с действительностью, придется надевать противогаз, – криво усмехнулся Иван. – Ну, хорошо: а чем балует своих клиентов второе казино?

– Второе? – Варя задумалась. – Знаете, об этом мы с Самидом как-то не успели поговорить.

– Зови его сюда, сейчас спросим.

Варя ненадолго вышла и вернулась с сыном вдовы.

– Ты звал меня, Учитель? – почтительно поклонился юноша.

– Присаживайся, Самид. Расскажи-ка, что ты знаешь о казино, в котором мы встретились?

– Ну… – растерялся юноша. – Играют там. Многие уже разорились. Да ты и сам все видел! – Он немного помолчал. – О, вспомнил: в казино есть еще одна комната. «Вип зал»! Туда заходят со стороны улицы только знатные вельможи. Они курят не гашиш, а специальную смесь из табака, опиума, розовых лепестков и толченого жемчуга. Говорят, туда даже пускают женщин!

– Играть?

– Шутишь, Учитель? – укоризненно взглянул на Птенчикова Самид.

Иван закашлялся и поспешил сменить тему:

– Скажи-ка, кузнец, а что известно о владельце этого милого заведения?

– Ходят слухи, что это казино принадлежит самому Угрюму-Угу, главе черных евнухов, следящих за порядком в султанском гареме. Конечно, лично он там не появляется, все дела ведутся через Атана-Ага, начальника алебардщиков.

– А кто владелец второго казино?

– Меняла Абдурахман. У него пьют горилку, едят драники, и даже, как говорят, подают свиное сало. Но в это я поверить не могу!