Поцелуй горца - Монинг Карен Мари - Страница 28

Как только ее ноги коснулись земли, Гвен нетерпеливо потянулась к его одежде. Друстан нагнулся, чтобы стянуть с нее шорты, и тихо выругался, потому что двигались они одновременно и он стукнулся подбородком о ее макушку. Руки Гвен запутались в волосах горца.

Освободив пальцы, она схватилась за кожаные ремни его перевязи, но не смогла разобраться, как их нужно снимать. Друстан отвел ее руки в стороны, стянул с нее футболку и удивленно уставился на бюстгальтер. Проведя пальцами по глянцевой ткани, он выдохнул:

— Покажи мне свою грудь. Сними эту штуку, пока я не порвал ее от нетерпения.

Гвен щелкнула застежкой и спустила бретельки с плеч. Соски напряглись от прикосновения холодного воздуха, и у Друстана перехватило дыхание. Некоторое время он просто стоял и смотрел, словно был не в силах пошевелиться.

— У тебя великолепные груди, — мурлыкнул он, накрывая их ладонями. — Великолепные, — осоловело повторил он, и Гвен чуть не рассмеялась.

Мужчины просто обожают женские груди, вне зависимости от размеров и форм. И этот мужчина явно был без ума от ее грудей. Он гладил, сжимал, приподнимал их, а потом с хриплым стоном ткнулся лицом в ложбинку между ними, потерся носом и наконец накрыл горячими губами ее сосок.

Гвен задохнулась, когда он начал целовать ее грудь. Она дрожала и извивалась в его руках, она хотела, чтобы он коснулся вот здесь… и тут… и вот там, а ее тело само подставлялось под его поцелуи, подсказывая, где его прикосновение будет нужнее всего. Пальцы Друстана возились с ее шортами, но безуспешно. Он зарычал от разочарования и рванул застежку, но это привело лишь к тому, что змейку заклинило. У Гвен были те же проблемы: она никак не могла разобраться с его костюмом. Ей хотелось прижаться кожей к коже, и она застонала, досадуя на такую глупую помеху.

— Ты сними свою одежду, а я разберусь со своей, — выпалила она.

Потеряв голову от желания, Гвен стала предельно откровенной. Ей хотелось увидеть его обнаженным. Прямо сейчас.

Друстан явно обрадовался ее решению. Пока Гвен боролась с заклинившей змейкой и сбрасывала шорты, он снял свой плед, отбросил ножи, отстегнул секиру и ножны с мечом и наконец освободился от ременного доспеха. Горец выпрямился перед ней, откинул темные волосы назад и посмотрел ей в глаза.

— Господи, МакКелтар! — ошеломленно выдохнула Гвен.

Она смотрела на шесть с половиной футов идеального мускулистого тела. Тела воина, который совершенно не стеснялся своей наготы. Он гордился своим телом — и гордился по праву. Друстан был естественным, мужественным и сильным, и никто другой не мог бы с ним сравниться. А то, что пряталось вчера под его джинсами, определенно не было носком. От его вида у нее перехватывало дыхание. Гвен впервые поняла, что ее теория оказалась верной: вращаться на орбите этого прекрасного тела будет довольно приятно, а сила притяжения вряд ли ослабнет со временем.

Взгляд горца скользнул по ее груди, спустился ниже, на живот, и еще ниже… Друстан издал сдавленный звук, увидев ее трусики с вышитыми котятами.

— Я думал, это какая-то странная лента для волос. Я потому и положил их на твою подушку, подумал, что ты захочешь заплести волосы на ночь. Но так куда забавнее, — хохотнул он. — Хорошо, что ты не сказала мне, что у тебя под штанишками. Иначе я бы весь день размышлял о том, как буду стаскивать с тебя эту ленточку. Языком.

«Ему нравятся мои трусики!» — просияла Гвен. Она всегда знала, что, когда она найдет нужного мужчину и решится потерять девственность, этот мужчина оценит ее хороший вкус.

Друстан опустился перед ней на колени и выполнил свою угрозу: зубами и языком поддел тонкие трусики, целуя чувствительную кожу под ними. Подцепив шелковую полоску языком, он прикусил ее и начал понемногу сдвигать вниз, кружа языком по ткани и под ней. Гвен вцепилась в его плечи, а он лизал снова и снова, сводя ее с ума своими движениями. Он нежно засосал ее плоть сквозь шелк ткани, и Гвен выгнулась, умоляя о большем. Каждый новый дюйм обнаженной кожи Друстан награждал горячим прикосновением языка или легким игривым укусом. Его мозолистые ладони сжимали ягодицы Гвен, скользили и массировали гладкую кожу, касаясь эрогенных зон, о существовании которых девушка до сих пор даже не подозревала. Колени Гвен подогнулись, и она вынуждена была опереться на его плечи, чтобы не упасть.

— Ты прекрасна, — мурлыкнул Друстан, гладя и целуя открывшуюся кожу. — Не могу решить, что мне попробовать первым.

— Друстан! — застонала она, цепляясь за него, чтобы не упасть.

— Что, Гвен? Ты хочешь меня?

— Господи, да!

— И ты хотела меня, когда увидела в тех синих штанах? Ты уже тогда хотела меня?

— Да.

— Ты чувствуешь жар, когда я прикасаюсь к тебе? Тебя словно пронзает молнией?

— Да.

Он снял с нее трусики и поднялся на ноги. Жадно взглянув на ее обнаженное тело, он обнял Гвен и притянул к себе.

И оба вскрикнули от прикосновения, от той силы и жара, что вспыхнул, когда между ними не осталось преград. Друстан снова поцеловал ее, и его поцелуй был глубоким и жадным. Гвен ответила ему и выгнулась, скользя грудью по его коже. Друстан накрыл ладонями ее груди, потер пальцами соски, а потом подхватил ее на руки. Гвен обняла его за шею, обхватила ногами его талию и вздрогнула, когда его член прижался к самой чувствительной части ее тела. Она хотела ощутить его внутри, причем немедленно, но этого не произошло. То ли Друстан не хотел ей помочь, то ли позиция была неподходящей, а может, все дело было в неопытности Гвен. «Но ведь он действительно совсем мне не помогает», — подумала она, прервав поцелуй, чтобы взглянуть на Друстана. Его серебристые глаза светились страстью… и озорством.

— Ты издеваешься!

— Теперь моя очередь. Это ведь ты так долго откладывала. Мы могли заняться этим еще вчера утром, когда ты засунула меня в эти жуткие штаны. И позже, днем. И вечером. И ночью, и этим утром, и…

Когда она попыталась ответить, он поцеловал ее так крепко, что Гвен забыла о том, как произносятся слова. Друстан двигал бедрами, имитируя секс, Гвен прижималась к его паху. Миллионы нервных окончаний умоляли о большем. «Ну, если не он, то я это сделаю!» Гвен лучше многих знала, что силы природы нельзя ограничивать или усмирять. Она чуть отстранилась, чтобы опустить между ними руку, и начала гладить себя, приближая оргазм.

Когда ее дыхание стало прерывистым, Друстан прервал поцелуй и посмотрел на нее. Щеки Гвен залил румянец, блестящие глаза стали шальными, губы припухли от поцелуев.

— Вот так, моя девочка, получай удовольствие. — То, как она его хотела, просто сводило с ума.

С каждым движением ее бедер Друстан понимал, что скоро не удержится и все может закончиться даже прежде, чем он войдет в нее. Еще ни одна женщина не заводила его так, как эта маленькая англичанка.

Гвен всхлипнула, доведя себя до пика ощущений, замурлыкала, потерлась о его тело, как жадный котенок.

— Да, — выдохнул горец с чисто мужской жадностью.

Ноги Гвен расслабились. Друстан положил ее на расстеленный на земле плед и опустился рядом, жадно рассматривая свою добычу. Он смотрел так долго, что Гвен выгнулась и потянулась за его прикосновением. Друстан как зачарованный смотрел на ее тяжелые груди, на темные ягодки сосков, которые так и просились в рот.

— Потрогай меня, — прошептала Гвен.

— Конечно, милая.

Раздвинув ей ноги, он замер на миг, наслаждаясь видом своей девушки, лежащей под ним, ждущей его. Он жадно смотрел на ее тяжелую грудь, на стройные бедра и на то, что ждало его между ними.

Пальцы Друстана скользнули по бедру, коснулись ее влаги, начали ласкать ее, и Гвен инстинктивно вскинула бедра, умоляя о большем.

— Я собираюсь взять тебя так, что ты забудешь всех, кто был до меня.

В этом Гвен не сомневалась, несмотря на то что забывать ей было некого.

— Слова, МакКелтар, и ничего, кроме слов. Женщина может состариться и умереть, так и не дождавшись, пока ты перейдешь к делу.