Поцелуй горца - Монинг Карен Мари - Страница 12

— Я не отправлюсь с тобой к этим руинам. — Голос Гвен звучал настолько спокойно, насколько это было возможно в данных обстоятельствах. — Позволь мне отвести тебя к доктору. Поверь мне.

— Поверь мне, — сказал горец, помогая ей подняться. — Ты нужна мне, Гвен. Мне необходима твоя помощь.

— Я пытаюсь тебе помочь…

— Но ты не понимаешь.

— Я понимаю, что ты болен!

Он покачал головой. При свете дня девушка смогла получше рассмотреть его глаза. В них светились логика и ясный ум. Ни малейшего намека на сумасшествие. Незнакомец выглядел сосредоточенным и решительным.

— Нэй. Я в порядке и не болен тем, в чем ты меня подозреваешь. Тебе лишь нужно самой в этом убедиться.

— Я не пойду с тобой, — тихо ответила Гвен. — У меня дела.

— Тебе нужно забыть о них. Дела МакКелтаров важнее, и со временем ты это поймешь. А теперь я спрошу тебя в последний раз: ты пойдешь со мной по своей воле?

— Ни за что, варвар.

Только когда он схватил ее за запястье, Гвен поняла, что за время их разговора шотландец умудрился достать откуда-то нечто вроде наручников с цепью. Металлические браслеты сомкнулись на ее руках, приковав Гвен к горцу. Она открыла рот, чтобы закричать, но сильная ладонь закрыла его.

— Значит, ты пойдешь со мной против своей воли. Да будет так.

5

«Почти пять сотен лет», — размышлял Друстан. Как такое возможно? Ему казалось, что только вчера он мчался по вересковым лугам, направляясь к родному замку. Он был потрясен, разум старался отыскать доказательства того, что все это происходит не на самом деле. Однако внутренним чутьем он понимал, что отрицать это глупо. Ее время ощущалось по-другому, природный ритм элементов был резким, рваным. Мир этой девушки был болен.

Прошли столетия, и Друстан понятия не имел, почему он здесь очутился. Память не давала ни малейшей подсказки. Похоже, пять столетий сна как-то повлияли на его память, все события до похищения казались туманными и смазанными. Он знал лишь, что попал в засаду из нескольких человек. Кто-то из них был вооружен. Еще он помнил заклинания и ароматный дым, что указывало на магию друидов. Его опоили каким-то зельем, но что потом? Наложили на него заклятие сна? И если так, то кто колдун? И, что немаловажно, почему он решился на такое? Узнай Друстан причину, он мог бы понять, почему весь его клан стал целью непонятного нападения.

Холодный палец страха прошелся по спине, когда Друстан подумал о том, что МакКелтаров атаковали ради их тайных знаний.

Поверил ли кто-то слухам и решил найти доказательства?

Все мужчины в роду МакКелтаров были друидами, равно как и их предки на протяжении многих поколений. Но лишь немногие знали, что они не просто друиды, владеющие остатками знаний, утраченных тысячелетие назад после судьбоносной войны. МакКелтары владели всей силой и были единственными стражами стоящих камней.

Если после похищения Друстана его отец, Сильван, был убит предателями, заветные силы были потеряны навсегда, а знание, которое МакКелтары защищали — чтобы использовать лишь в случае опасности, угрожающей всему миру, — исчезло.

Друстан взглянул на Гвен. Если бы она его не разбудила, он мог бы проспать до конца света! Горец пробормотал тихую благодарственную молитву.

Обдумывая ситуацию, он понял, что в данный момент не важно, кто и почему его похитил. В ее времени он не найдет ответов на эти вопросы. Сейчас важно действовать. Ему дважды повезло: он очнулся, и очнулся неподалеку от нужного места. Все можно исправить, однако для этого он должен быть в Бан Дрохаде в полночь Мабона.

Друстан снова посмотрел на девушку, но она не ответила на его взгляд. Мрачное молчание длилось уже достаточно долго, жуткая шумная деревня осталась далеко позади. В лунном свете кожа девушки переливалась мягкими оттенками перламутра. Друстан рассматривал ее почти нагое тело. В свое оправдание он мог бы сказать, что, учитывая то, как одета эта девушка, у него просто нет другого выхода. Гвен была очень женственной и будила в нем самые низменные инстинкты, звериную тягу к обладанию и размножению. Под тоненькой тканью отчетливо виднелись ее соски, и Друстан страстно желал прикоснуться к ним губами. Гвен была миниатюрной девушкой со стальным характером, а изгибы ее тела смутили бы даже благочестивого священника Невина. Друстан возбудился в тот миг, когда открыл глаза и впервые увидел ее, и с тех пор возбуждение его не оставляло. Всего один ее кокетливый взгляд — и это почти болезненное состояние вернется, но об этом лэрд сейчас не беспокоился. Гвен не разговаривала с ним уже несколько часов, с тех пор как он в сотый раз отказался освободить ее. С тех пор как он сказал, что, если понадобится, он будет нести ее, перебросив через плечо.

Друстана интриговало то, что девушка не кричит, не плачет, не умоляет о свободе. Его первое впечатление было не вполне верным. За странной манерой разговора этой леди скрывался недюжинный ум. Она вполне логично обосновывала свои слова, стараясь уговорить Друстана последовать за ней, а когда поняла, что переубедить его не удастся, стала вести себя так, словно его вообще не существует. «Браво, Гвен, — подумал горец. — «Кэссиди» на ирландском означает «ум». Гвендолин — имя богини луны. Получается, что ты довольно необычная девушка».

Сначала Друстан решил, что она сирота из уничтоженного клана, женщина, которая ищет защитника и готова расплатиться с ним собственным телом, — это объяснило бы ее одежду и развязные манеры. Однако теперь он размышлял о том, что для ее времени это может быть обычным. Возможно, за эти пять веков женщины очень изменились, стали сильными и независимыми. Тогда почему же под внешней бравадой он чувствовал тихую печаль и скрытую уязвимость этой девушки?

Лэрд знал, что Гвен думает, будто он потащил ее с собой, потому что хочет ее, но все было не так просто. Он не скрывал, что очарован этой девушкой и с удовольствием взял бы ее на ложе, но все внезапно стало куда сложнее. Как только Друстан осознал, что застрял в будущем, он понял, что без нее ему не обойтись. Когда они доберутся до камней — если самое страшное все-таки правда и от его замка остались одни руины, — ему придется выполнить ритуал, будь он проклят. И если во время этого ритуала что-то пойдет не так, ему не обойтись без Гвен Кэссиди.

Она явно очень устала, и Друстан ощутил укол совести оттого, что он так ее утомил. Споткнувшись о древесный корень, Гвен врезалась в спину горца, но только зашипела и отпрянула. Друстан решил, что сегодня сделает ей поблажку. Этой ночью он позволит ей поспать, а завтра они пойдут без остановок. Гвен чуть не упала там же, где остановилась, и он подхватил ее и усадил на замшелый ствол огромного дерева, когда-то сломанного бурей. На таком сиденье ноги Гвен не доставали до земли, и она казалась еще меньше и беззащитнее. Сердце воина не всегда рождается в сильном теле. Сам Друстан мог бы идти три дня без отдыха и еды, но девушке такое не под силу.

Горец запрыгнул на ствол и присел рядом с ней.

— Гвен, — мягко позвал он.

Молчание в ответ.

— Гвен, я клянусь, что не причиню тебе вреда.

— Ты уже причинил! — вскинулась она.

— Ты снова со мной разговариваешь?

— Я к тебе прикована. Я решила с тобой не разговаривать, но потом поняла, что не хочу облегчать тебе жизнь, так что тебе предстоит выслушать красочное описание моих страданий. Я собираюсь жаловаться до тех пор, пока ты не пожалеешь, что не родился глухим.

Друстан рассмеялся. Колючая маленькая англичанка снова стала собой.

— Можешь изводить меня при каждом удобном случае. Мне жаль, что я причинил тебе неудобства, но я должен был так поступить. У меня нет выбора.

Она презрительно изогнула бровь.

— Давай выясним, правильно ли я поняла ситуацию. Ты считаешь, что жил в шестнадцатом веке. В каком году?

— Тысяча пятьсот восемнадцатом.

— И в тысяча пятьсот восемнадцатом году ты жил неподалеку отсюда?

— Айе.