Не все карты можно прочесть... (СИ) - Еналь Варвара Николаевна - Страница 39

Что на самом деле правильно? Любить парня, или любить братьев? Ну почему именно ей приходиться делать выбор? И как же ей выбрать?

А Галь вдруг перестал играть, спрыгнул с помоста и направился прямо к Лисе. Музыкантов это не смутило, они принялись наигрывать новый мотив, и музыка полетела по залу с удвоенной силой. Галь приближался, и Лиса не смела пошевелиться. Смотрела ему в глаза и чувствовала, что губы разъезжаются в глупой улыбке.

Ну, и пусть. Пусть она выглядит глупо. В этот вечер можно, в этот вечер она может быть хоть немного счастливой.

- Потанцуем? - спросил Галиен, приблизившись.

И Лиса кивнула, не в силах произнести ни слова.

Они танцевали слишком долго. Сияли огни, звучала музыка, улыбались люди. За окном, далеко в небе мерцали звезды, обещая ласковый и ясный день.

И улыбаясь в ответ на улыбку Галиена, Лиса думала только о своих братьях. И еще немного о том, что сегодняшний вечер изменит ее навсегда и разобьет ей сердце. Но в данный момент, пока еще звучит музыка, пока кружатся пары - она будет счастлива. У нее еще есть на это время.

Глава 23

- Сырой хворост, зараза, - пробормотал Неин, подкидывая в пылающий костер еще веток.

- Так дождь со снегом лупил весь день, без остановки, - хмыкнул Галиен.

Он уселся рядом с Лисой на колючие и мокрые сосновые ветки и принялся затачивать тонкие веточки. Ножик в его руках ходил проворно и быстро, и не скажешь, что вот этими же сильными пальцами Галиен умеет владеть тонкими струнами на хрупком музыкальном инструменте.

- Поджарим сейчас колбасу на огне, - неторопливо пояснил он Лисе.

Это была их вторая ночь на землях Нижнего королевства. Отряд получился небольшой: Лиса, Галиен да четыре воина. Так решили старейшины Такнааса, и так путники меньше привлекали к себе внимания.

Чем дальше продвигались на запад, тем тоскливее становилось у Лисы на душе. Мерзкий мокрый снег, переходящий в дождь, тяжелое, висящее над самой головой небо, разбитая и местами разбухшая от грязи дорога. Бесконечный мрачный лес и знакомые, нелюдимые холмы с одинокими могильными столбами.

Первую ночь спали спокойно. Галь пристроился рядом с Лисой и постоянно проверял, достаточно ли хорошо она укрыта плащом, да подбрасывал в огонь хворост. Лиса слышала сквозь сон возню друга и чувствовала, как рвется сердце на части. Сумеют ли воины защитить библиотекаря, если их всего четверо? Сумеют отстоять от Игмагена?

Их командир, которого звали Неин, был разговорчивым, смешливым и голубоглазым. Лису он называл "путешественницей" и то и дело восхищался ее глазами. "Глаза - как озера", - говорил он и по-доброму широко улыбался. Лиса делала вид, что смущается, сжимала внутри тревогу да кусала губы.

Сияющий Такнаас остался позади, а вместе с ним и все чудеса и сказки. Впереди были только грязь, холод, тревоги да неизбежное расставание. Еще немного, еще всего несколько дней - и поручение Праведного Отца будет выполнено, и тогда прощай, Галиен. Прощай навсегда Суэма и сияющий Такнаас.

Галиен хотел, чтобы Лиса захватила с собой золотые украшения, даже уложил их в деревянную коробку и решительно сунул в дорожный мешок.

- Тебе пригодиться, - сказал он, - я купил это для тебя - вот, пусть и будет.

И Лиса, спокойно и терпеливо, как маленькому братишке, объяснила:

- Галь, да меня убьют за эти штучки. Прирежут, как только прознают. И никто у меня не купит такую красоту, если решусь продавать. Это же суэмское золото. Ты представляешь, сколько оно стоит на самом деле? Я не стану рисковать и не возьму с собой. Потому доставай обратно. Пусть останутся у тебя, вдруг я вернусь еще...

Произнесла фразу про возвращение и подумала о том, что первый раз сказал ложь. Явную и настоящую. Интересно, поймет ли Галь, что она брешет?

Видимо, Галь не понял, потому что заявил, что в забытой Богом дыре "Нижнее королевство" идиотские порядки, и он обязательно заберет и Лису и ее братьев сюда, в Суэму. Он произнес это так уверенно и твердо, что Лиса, подняв на него глаза, совершенно серьезно спросила:

- А ты не боишься?

- Чего? - не понял Галь.

- Меня и моих братьев. Мы ведь не суэмцы, и мы можем поступать так, как поступают все наши люди. Я, например, читаю заклинания и кормлю мелких темных духов. И очень охотно пользуюсь их помощью. А еще я ругаюсь, обманываю, ворую. И вообще делаю много всяких нехороших дел.

Зачем она это выдала - Лиса и сама не знала. Просто сорвалось с языка, надо было как-то выплеснуть и горечь и разочарование, что теснились в душе.

- Я знаю, - не удивился Галиен, - но это просто потому, что у тебя была слишком тяжелая жизнь. Если бы вы жили тут, в Такнаасе - все было бы по-другому.

- Откуда ты знаешь? - недоверчиво прищурилась Лиса.

- Да что тут знать? Воровать и обманывать тебе пришлось ради еды, это и так ясно. Приносить жертвы духам ты тоже была вынуждена, чтобы выжить. У вас так поступали все, что тебе оставалось делать? Надо просто изменить твою жизнь и жизнь твоих братьев. И я очень надеюсь, что у нас получиться.

- Сначала тебе надо карту забрать, - хмуро напомнила Лиса, затянула завязки мешка и вышла из комнаты.

Сначала надо предать Галиена Игмагену, выполнить договор и убедиться, что братья живы и здоровы. А там видно будет. Там посмотрим...

Галиен всю дорогу держался рядом с ней, ревниво оберегал и смешно заставлял надевать капюшон, чтобы не простыла. От этой заботы становилось совсем тошно, и в то же время Лиса понимала, что ей хочется, чтобы Галиен переживал за нее. Хочется, чтобы он все так же смотрел с беспокойством и тревогой, хочется, чтобы был рядом, говорил, держал за руку.

Глупые мысли одолевали, и Лиса злилась, молчала и подгоняла лошадь. Отряд их был совсем маленьким, но по-другому было нельзя. Никто бы в Нижнем королевстве не пропустил через свой удел большой отряд суэмцев. Тем более вооруженных суэмцев. Это бы посчитали за вражеское вторжение. Официального приглашения не было, о найденной карте никто кроме Игмагена не знал, да и не должен был знать.

Иначе Отцы разных уделов могли бы устроить кровавое побоище ради возможности обладать картой, могущей - как Лиса поняла - привести к древним Сокровищницам. Страшно даже подумать, на что могли бы пойти рыцари ради такой штуки.

Галиен непременно желал добраться до Ошкиной деревни и передать лекарство нуждающимся.

- Поделимся лекарством, сделаем людям добро, а после уже поедем дальше, - говорил он.

И остальные воины были с ним согласны. Как Лиса уже поняла, для суэмцев помогать другим так же естественно, как и дышать. Они делают добро легко и просто, словно по-другому и поступать невозможно. Делятся тем, что у них есть, поддерживают, утешают, оберегают.

Вот это и было главным различием между обычными людьми и суэмцами. Лиса бы просто так никому ничего не стала делать. Ну, да, она пожалела Ошку и Хаша, взяла их с собой. Но это просто потому, что уж больно одиноко и страшно было путешествовать одной по холмам. Да и братья вспомнились.

А так - вряд ли бы она стала помогать кому-то. С какой это стати? А Галиен - вон, помогает.

Но доброе дело у них не вышло. Едва миновали приграничные земли и тот самый городок, в котором умер Хаш, как на загибающемся петлей суэмском тракте показались всадники. Много всадников - длинная вереница, все с копьями, щитами и черными узкими флагами - символом эпидемии и смерти. Знакомые знаки колеса Знающих показались Лисе недобрыми, зловещими. Жуткое предупреждение, напоминание о том, кто она, Лиса, такая, и где на самом деле ее место.

Неин остановил лошадь, склонил голову в легком поклоне. Остальные, включая Галиена, сделали так же. Суэмский обычай приветствия. Рыцари пригрохотали совсем близко, и старший, видимо, командир, поднял вверх руку в железной перчатке, давая знак своему отряду, чтобы остановился.