Не все карты можно прочесть... (СИ) - Еналь Варвара Николаевна - Страница 20

-- Ты как с гостями разговариваешь? А ну, обратись как положено! -- взревел на него хозяин.

-- Пройдите за мной, уважаемая, -- лукаво блеснул зубами Заим, -- вам понравится и комната и стряпня нашей поварихи. Вот увидите.

-- Я сейчас приведу братьев, -- сказала Лиса и направилась, было, к выходу, как в дверь таверны заскочил еще один парень, очень похожий на Заима, но чуть постарше.

-- Кто-то привез в город больного красной лихорадкой! Прямо перед таверной мальчишка, красный и горячий! Умрет на нашем дворе! Чей это мальчик, признавайтесь! Иначе отправим его из города прямо сейчас! Отец! Ты слышал? Красная лихорадка в городе!

Видимо, хозяин тут же все понял, потому что прогудел, глядя растерянной Лисе прямо в лицо:

-- Как ты осмелилась, дрянь, привезти в город эту заразу? Паршивка, а ну-ка, забирай свое отродье и убирайся отсюда, чтобы ноги твоей здесь не было!

Грубое обращение этого человека мгновенно зажгло в Лисе яростный огонь.

-- Это ты дрянь, если отказываешь в помощи ребенку! -- совершенно отчетливо проговорила она. -- Что, струсил? Испугался? Пойди, помолись вашим Знающим, чтобы они защитили тебя и твою семью. А я уже тут у вас была и надышала вам заразы. Так что, бегите, зовите Праведных Отцов.

Лиса сузила глаза, презрительно сплюнула и направилась к выходу. Не тронут, не посмеют. Потому что боятся заразы как огня. И поделом им, жадюги подлые! Значит, выгоняют ее и мальчишек на снег, на мороз. Больного, измученного Хаша, который ни в чем не виноват!

-- Ого, как повернулось дело, -- проговорил кто-то в стороне.

Дорогу перед самой дверью преградил какой-то человек в кожаной крутке с капюшоном. Он положил ладонь Лисе на плечо -- так, точно она была его служанкой или доброй знакомой. После сказал:

-- Подожди, девушка. Это твои братья заболели красной лихорадкой, так?

Лиса скинула его руку с плеча, обогнула незнакомца и молча вышла на двор. В след ей понеслись злые слова хозяина, но Лиса их уже не слушала.

-- Давай, я посмотрю мальчиков, -- мужчина нагнал ее во дворе, подошел к лошади и приветливо сказала прыгающем от холода Ошке, -- твой больной брат на лошади? А ты сам как? Тоже заболел?

-- Ты кто? -- стуча зубами, выдал Ошка.

-- Это никто. Это просто человек. Нас не пускают в таверну, и нас просто выгоняют из города, -- решительно сказала Лиса и взяла повод лошади.

-- Никто вас не выгонит. Здесь пограничный город, тут соблюдаются законы Суэмы. А в Суэме не выгоняют больных детей на улицу, -- сказал мужчина, решительно снял Хаша с лошади и распорядился, -- вас надо отправить в Суэму. Здесь у меня, к сожалению, нет лекарства от красной лихорадки. Пошли сейчас ко мне, в мою комнату, а как только мальчику полегчает -- отправимся в путь. Я суэмец, я вам помогу. Вы можете мне доверять, и никто вас не прогонит. Здешнему городу зараза не грозит. Даже если и заболеют -- им тут же доставят лекарства.

-- Кто ты такой? -- не очень вежливо спросила его Лиса, шагая следом за мужчиной обратно в таверну.

-- Зовите меня Галь. Просто Галь, -- последовал короткий ответ.

Хозяин таверны скорчил недовольное лицо, но не посмел возразить Галю. Буркнул что-то своим сыновьям и пожелал, чтобы Создатель хранил всех от беды. Галь со своей горячей ношей поднялся на второй этаж, завернул в одну из дверей комнат и устроил Хаша на широкой кровати с пологом. Снял с него обувь, повернулся к ошарашенной Лисе и распорядился:

-- Протопи тут как следует. Я напою его бальзамом и попробую сбить жар. Хоть немного, чуть-чуть. Иначе он просто сгорит у нас, и мы не довезем его. Давай-ка побыстрее. И сама разденься, когда тут будет тепло. И еще знаешь что... -- Мужчина потер гладко выбритый подбородок и добавил, -- после спустишься и велишь, чтобы тебе и твоему брату приготовили поесть. Это за мой счет, закажи то, что хочешь. Что тебе больше нравится.

Только теперь Лиса рассмотрела его как следует -- до этого ей мешала злость и спешка.

Галь выглядел, как настоящий суэмец. Высокий, со смугло-золотистой кожей, с абсолютно правильными и ровными чертами лица. Черные, чуть вьющиеся волосы закрывали всю шею, а серые глаза казались бездонными и немного странными. Один пристальный взгляд -- и Лиса чувствовала, что теряется, краснеет и глупеет. И еще казалось, что Галь абсолютно уверен в том, что делает. Ни капли сомнений, только спокойная и даже какая-то мудрая решительность.

Лиса почувствовала, что робеет. Суэмцы -- народ, о котором слагают легенды. Кто она такая, чтобы принимать помощь от суэмца? Да она недостойна и рядом с ним стоять -- так по-крайней мере говорили у них в деревне. Но бросив взгляд на растерянного, расстроенного Ошку, на Хаша, чьи глаза по-прежнему оставались закрыты, а грудь поднималась слишком часто, как будто Хашу не хватало воздуха, Лиса развернулась и пошла вниз.

Хозяин зыркнул на нее так, что если бы его злость могла зажигать -- все бы в таверне пылало ярким пламенем. Лиса изобразила милую улыбку -- пусть злиться, если ему так хочется. Сказала, что желает супа на двоих, вареного мяса с овощами и хлеба. После подумала и прибавила:

-- А суэмец что-то заказывал на обед? Если нет, то и ему то, что он обычно заказывает.

-- Ты слышал, Заим? Поторапливайся. Только в комнату к вам никто еду не понесет. Приходи и забирай сама. Ты-то хоть здорова?

-- Как видишь... -- буркнула ему Лиса.

Дождалась, когда Заим приволокет медный поднос с горшочком супа и миской вареного мяса с фасолью и картофелем. Забрала все это, попросила еще кувшин молока и хлеба и направилась в комнату.

Галь совсем раздел Хаша, даже нижнюю рубашку стянул и кинул прямо в разведенный Ошкой огонь в кирпичной печке. Сквозь открытую железную дверцу Лиса заметила догорающие остатки одежды.

-- Всю одежду его сжег, -- хмуро пояснил Ошка, -- и мне велит раздеваться.

-- Потому что ты тоже болен, -- Галь стоял, наклонившись, над кожаным объемным мешком с широкими лямочками и перебирал какие-то бутылочки из темного стекла, -- а если не болен, так простыл и устал. Обоих сейчас разотру хорошей мазью, Хаша вашего напою бальзамом -- и да поможет нам Создатель. Будем молиться. Или полегчает Хашу к утру, и тогда двинемся в путь, или умрет ваш мальчик. Что-то одно. Хорошо, если вот его -- Галь кивнул на Ошку -- вот его довезем живым.

-- Так помолись Создателю, ты же суэмец, -- сказала Лиса, тяжело грохнув подносом о стол. -- Вас же слышит Создатель всегда и все вам дает и всем вас благословляет.

-- Вот как? -- Галь поднял брови и глянул на Лису немного грустно. -- Создатель по-твоему кто? Маг, который выполняет все желания?

-- Но ведь Ему ничего не стоит!

-- Позволь спросить, что это у тебя на груди? Вот такое круглое, деревянное?

-- Это знак Создателя, между прочим. Это Знающие, которые Ему служат. Создатель -- это центр всего мироздания, а Знающие -- Его слуги.

-- И зачем носить знак Создателя и пророков на груди? Что это значит?

-- Ну... это значит, что он священный...

-- Кто? Создатель? Или знак?

-- Ну... -- Лиса вдруг запуталась и уставилась на Галя, чувствуя, что глупеет на глазах. -- Ну, знак священный. Он означает, что ты не идолопоклонник, а чтишь истинную веру.

-- Не бывает истинной веры, -- покачал головой Галь, -- не бывает истинной или не истинной веры. Есть просто вера. Все во что-то верят. Каждый человек. Создатель не нуждается в деревяшках, которые бы напоминали о Нем, и которые бы вы почитали. Потому что в мире, который Он создал, в первую очередь священна жизнь человека. Но ее вы как раз и не цените.

-- Так пусть и спасет жизнь Хаша! -- все равно ничего не понимая, крикнула Лиса.

-- Я не знаю. Если у меня получиться, то все выйдет. Считай, что меня и послал к вам Создатель, если на то пошло. И если у меня и у Создателя получиться -- то Хаш будет жить.

-- Так разве Создатель не сильнее всех? Разве Он не может совершить чудо?

-- А разве Хаш не является потомком нагорского рода? Разве под ключицей у него нет татуировки, обозначающей, что он прошел ритуал посвящения, и его рождение очищено, и он посвящен духам предков? Разве не имя своих предков он носит по правилу рода? И разве на его шее не висит знак Знающих? Он не принадлежит Создателю и никогда не принадлежал. И это -- выбор его и его родителей. Не Создатель оставил его, а род этого мальчика давным-давно оставил Создателя. Это их выбор, и смерть -- тоже их выбор. Я сделаю, что могу, но в этом городе нет лекарства от красной лихорадки. И мы даже не можем их привести и оставить тут -- из-за этого лекарства тут же разразится война, и оно послужит не для исцеления, а для убийств. Это не наши земли, и тут не работают наши правила. Потому не стоит упрекать Создателя в том, что он что-то не делает для вас.