Не все карты можно прочесть... (СИ) - Еналь Варвара Николаевна - Страница 18

Лиса вздохнула. Конечно, оставаться в деревне, где свирепствует красная лихорадка - это верная смерть. Но и жить в лесу, в голоде и опасностях - тоже верная смерть. Хорошо, если в здешних местах нет Загуиса. А если есть? Или другое какое зло?

Хотя Лиса, пока скрывалась на холмах и курганах, не встречала никого и ничего. Но это, видимо, потому, что была дневная пора, когда вся нечисть прячется и теряет половину своей силы. А что твориться в этих местах ночью - Лиса даже и думать не хотела.

- Я еду в Суэму. Дело у меня есть к одному тамошнему человеку. Хотите - поехали со мной.

- Так кто нас туда пустит-то? - недоверчиво прищурился Ошка. - Надо умду, специальный пропуск для Суэмы. У тебя он есть?

- У меня все есть. Ну, так что скажете? Хотите со мной? Что вам голодными тут по лесам скрываться? Да и до Суэмы не так уж и далеко, доберемся вместе.

- На твоей лошади? Все втроем? - уточнил Ошка.

- Ну, а что? Скажете, что больно толстые и тяжелые?

- Нет, мы не тяжелые. Но вдруг... вдруг нас поймают?

- Вас и так без меня поймают, клянусь потрохами зменграхов...

- А чего их потрохами-то клясться? Что это за клятва такая?

- Какая есть. Соглашайтесь, что вам думать? И мне веселее будет...

И братья согласились. После этого разговора все втроем завалились спать. Сытые мальчишки сразу засопели, свернувшись калачиком прямо на земле, у камня. Лиса вздохнула, сняла с себя плащ, пристроилась рядом с новыми спутниками и укрыла всех троих. Вместе под плащом теплее будет.

Мальчишки оказались не из трусливых, и ночью в дороге вели себя вполне храбро. Не скулили, не тряслись. Ссорились, конечно, маленько, но это же братья, а братьям положено ссориться, это всякий знает.

Через склоны холмов и негустой лес пробирались долго, а факелов Лиса не зажигала.

- Опасно это, нас по свету от факела тут же приметят, - пояснила она.

- Ну, а как мы дорогу-то найдем? - спросил Ошка, напрасно пытаясь рассмотреть хоть что-то у себя под ногами.

- А вы что, не знаете здешние леса?

- Знать-то знаем, но не ночью. Ночью мы тут не бывали.

- Вот, теперь как раз побываете.

Лиса шла уверенно. Она помнила, в какой стороне должна находиться деревня, помнила, где поднимается в небе Маниес, а где поблескивает узким серпом Аниес. Потому, когда наконец, выбрались на широкую равнину, освещенную призрачным светом теряющего свою полноту большого ночного светила Маниес, Лиса уверенно сказала:

- Вот теперь вперед. Скоро должны добраться до тракта.

Верхом ехали по очереди. Сначала мальчишки, после Лиса. Потом опять мальчишки. Лошадка двигалась шагом, потому тот, кому выпадала очередь идти пешком, легко за ней поспевал. Конечно, временами Лису одолевали сомнения - может, она зря взяла с собой в путь лишнюю обузу. Во-первых, еду придется делить на троих, и не известно, хватит ли им до конца путешествия. Во-вторых, мало ли... Младший, Хаш, к концу первой ночи выглядел совсем обессиленным. Щеки у него запылали странным румянцем, и в душе у Лисы зашевелилось нехорошее подозрение.

Красной лихорадкой она болела еще в детстве, пока была только единственным ребенком в семье, потому сейчас этой хвори не боялась. Мать тогда отпаивала ее травяными настоями и даже купила какие-то особенные лекарства у торговцев с Суэмы. Потому Лиса и выжила. Сама она о болезни не помнила вовсе, и знала эту историю только по материнским рассказам.

Но вот именно потому, что Хаш выглядел слишком болезненно и слабо - именно поэтому она предложила братьям ехать вместе с ней. Потому что в Суэме есть лекарство от этой болезни, и оно помогает. Потому, если братья доберуться до Такнааса, то смогут выжить. Для них это почти единственный шанс уцелеть. Только бы у Хаша хватило сил для долгого пути.

Для ночлега забрались опять в лесные заросли, но не очень далеко - память о Загуисе была еще слишком жива. Развели костер, приготовили ужин. Ковыряя палкой угли, Ошка вдруг сказал, не отводя глаз от пламени костра:

- А знаете, что это за курганы?

- Кто ж его знает? - дернула плечом Лиса.

- Это Курганы, о которых поется в балладе о дочери кузнеца. Тут и дуб - вон, растет. Вековой дуб.

Хаш тут же заозирался, нахмурился, после буркнул:

- Врешь ты все, Ошка. Нет такого дуба тут.

- Ну, да, а за твоей спиной что, по-твоему? Ты просто сонный какой-то, устал, вот и не соображаешь.

- Я вот сейчас тебе тресну по макушке, и сам соображать перестанешь... - Хаш подскочил, но Лиса, положив руку ему на плечо, решительно осадила.

- Успокойся, - велела она, - а ты, Ошка, лучше расскажи, что это за баллада?

- Да всякий знает ее. Там поется о дочери кузнеца, которая незамужней родила под дубом ребенка и закопала его живого. А ночью к ней явились лесные духи с мальчиком, и этот мальчик сам указал на свою мать. И духи задушили дочь кузнеца. И вот, где-то тут должна быть могила этого мальчика, только сам он так и живет в лесу с духами...

- Да, мама пела нам на ночь...- согласно закивал Хаш.

- Тю, что за глупость? Надо больно лесным духам лазить по лесу с человеческим дохлым младенцем, - фыркнула Лиса. - А вот Загуисы могут тут водиться...

Братья - оба - тут же схватились за висящие на шее священные знаки, поцеловали и после этого Ошка сказал:

- Не поминай тут в лесу эту нечисть. Вдруг объявится... Наши ходили в эти места и приносили жертвы, когда надо было им... Говорили, что Загуис жертвы принимал...

- В эти места ваши ходили? Или в какие другие? - попробовала уточнить Лиса.

- Кто его знает... Но где-то тут, рядом с дубами.

Вот только этого не хватало. Хорошо хоть, что день, а не ночь. Но все равно стало страшно до коликов в животе. Нахлынули воспоминания о том, как Загуис чуть не задрал ее, и Лиса поморщилась.

- Давайте лопайте и спать ложитесь. А я сейчас приду...

Она торопливо поднялась и скрылась за деревьями, прихватив с собой несколько ломтей сала и пару сырых картофелин. Поначалу она хотела просто принести жертву, как делала это обычно, но в самый последний момент, когда заклинание уже вертелось на языке, вспомнились слова Саена о том, что нельзя кормить зло.

Ведь он правильно говорил. По-крайней мере из его уст звучало все хорошо и логично. Лиса растеряно посмотрела на картофель в своей руке, после сжала губы. Не будет она ничего давать здешним духам. Прошлый раз они ее не защитили, а защитил Саен и Птица. И еще предупредил об опасности мерзкий крыс, в которого, судя по всему, вселяется Праведный Отец.

Лиса развернулась и, осторожно сжимая в руках еду, направилась к костру. Вот и пусть обходятся без ее приношений. Посмотрим, что они ей сделают, эти лесные духи. И вообще, пусть только попробуют, Лиса найдет на них управу. Может, Создателю помолиться. Ему-то она точно еще ни разу не молилась...

Вечером выяснилось, что Хаш окончательно заболел. Лиса почувствовала это сразу, как только проснулась, ведь Хаш лежал рядом с ней. Горячий бок мальчика пылал огнем даже сквозь одежду.

- Ошка, посмотри, что это с твоим братом, - зашептала Лиса, расталкивая старшего.

Хаш даже глаз не открыл, просто промычал что-то сухими, потрескавшимися губами и поджал к подбородку кулаки.

- Плохо дело... видать... Видать это красная лихорадка... Ты теперь кинешь нас тут, да?

- Теперь нам придется ехать и днем и ночью, чтобы побыстрее попасть в Суэму. Там есть лекарства от этой болезни, это я точно знаю. Так что, собирайся. Позавтракаем в дороге чем-нибудь. Теперь только один раз будем останавливаться для еды. А Хаша надо устроить на лошади верхом...

- В Суэму? Больного Хаша кто пустит в Суэму? Ты бред несешь? Что, тоже заболела? - забормотал Ошка удивленно на нее глядя.

- Не бред. Это единственный выход. Ну, а что, по-твоему, делать? Возвращаться вам в деревню вашу и умирать вместе со всеми? Хочешь, чтобы тебя скинули в общую яму и закопали?

- Сжигают у нас умерших по старому обычаю...

- Да, точно, вы же из нагорского рода, и имена у вас нагорские. А там сжигают и дают денег переправщикам, я знаю. У нас в роду тоже отец так делал раньше. То все равно, какая разница? Хочешь, чтобы сожгли тебя и брата в общем костре? Думаешь, что уже пришло для тебя время поговорить со Смертью?