Купаясь в солнечных лучах. Часть 2 - Зелиева Рина - Страница 32

Мы поехали обратно только через год после рождения ребенка. Куда же с младенцем в дорогу? Темноволосый, с голубовато-зелеными глазками, он настолько походил на Риза, что не оставалось сомнений в том, кто тогда напакостил, заставляя меня проводить бессонные ночи, сгорая от беспокойства и переживаний. Ризван же был на седьмом небе от счастья. Он почти не спускал ребенка с рук. Я и Никитка все извелись от ревности.

Никита довольно скоро смирился с присутствием в своей жизни братика и даже полюбил его. Да и Риз, спустя какое-то время, немного поостыл, стараясь равномерно делить свое внимание на нас всех троих.

Перед отъездом Серафима сунула мне в руку амулет. Взглянув на него, я обомлела.

- Вы вернетесь, - сказала она на прощание.

Эпилог

По приезду в родные края мы узнали, что Арсен и Азар попали в автомобильную катастрофу. Буквально пару дней назад до того, как наш самолет приземлился в аэропорту столицы. В машину, в которой они ехали на отдых, врезалась груженая фура. Причем, обстоятельства аварии были столь странными, что невольно наводили на мысль: проторговались ребята. Арсен погиб на месте. Азар был прикован к постели. Поврежденный в нескольких местах позвоночник и другие травмы говорили о том, что в ней он проведет остаток своей жизни.

В больнице Риз долго смотрел брату в глаза.

- Ну, что? - не выдержал первым Азар. - Да, да. Я - засранец. И бабу твою я подставил. Не было ничего у нас с ней. Но когда Арсен решил ее вернуть - тут моей вины нет. Я не знал. Не думал, что он пойдет на такое. Арсений говорил, что все бабы - шлюхи. Стоит ему лишь поманить Лельку пальцем, и она опять к нему на шею бросится. А когда узнал, то просто не стал мешать. А знаешь почему? Потому, что ты меня всегда бесил, - от переполнявших его эмоций парень начал задыхаться и брызгать слюной. - Весь такой правильный, положительный. Еще отец говорил: “Вся надежна на Риза. Мать тебя избаловала. Из тебя, Зар, толку не выйдет”. А ты просто мне завидовал, что мама меня больше любила. Но с отцом не прогадал. Тебе всегда все доставалось просто так. Любовь отца, деньги… Даже она, - он указал в мою сторону, - на меня ни разу не взглянула, как женщина. А от тебя глаз оторвать не могла. Ты же ее на десять лет старше… А вот ради меня ни одна телка к чертям собачьим под пули бы не помчалась, - с горечью закончил он.

- Не расстраивайся, - вздохнул Ризван, - значит, тебе все же попадались умные, знающие себе цену женщины. Ты сам себя наказал. Жестоко наказал. Я бы так не смог…

- И что теперь? - спросила я Риза, щурясь от лучей майского солнца на крыльце клиники.

- А что ты хочешь?

- Я замужем за дедом Морозом? - хитрющее осведомилась у него.

- Ммм… Нет. Для деда Мороза мне не достает уравновешенности характера. Но мы можем обсудить…

На деньги, вырученные от продажи заводов, мы выстроили недалеко от озера небольшой комплекс, где открыли центр нетрадиционной медицины, санаторий и базу лечебного отдыха. Ризван все пытался разгадать загадку своего чудесного исцеления. От болезни не осталось и следа, будто бы и не было тех ужасных дней, проведенных в тюремных застенках. Он говорил, что методы бабы Симы сочетают в себе мануальную терапию, гомеопатию, актопунктуру. А аил у озера обладает каким-то особым сосредоточием магнитных полей и биоэнергетикой.

Действуя на нервную систему, благодатное место избавляет человека не только от последствий стрессов, но и излечивает от физических недугов. И то место является именно одной из акупунктурных точек планеты Земля, в которой действуют токи, способствующие ощущению сердца, стимулирующие жизненно важные функции организма.

Притягательность и магия природы происходят от чувства священного, которое она вызывает. Там, вдали от цивилизованного мира, лежит таинственная область совершенно иного, управляемая природными силами, недостижимыми для человеческого контроля. В самом деле, дикая природа представляет собой место духовного обновления, где мы можем вернуться к источнику нашего бытия и восстановить свежесть нового начала.

Короче, иногда он становился ужасно занудливым. Сыпал врачебными и научными терминами. Ну, зачем нужно все всегда пытаться объяснить? В жизни всегда должно оставаться место чуду. Вообще, я его иногда отказывалась понимать. Просто не могла постичь ход и течение его мыслей. То он готов был поверить ради меня во всех богов, то переводил все свои прежние доводы на более реалистичный доступный нашему пониманию вариант. В любом случае, с ним, явно, будет не скучно до конца жизни. Моей, его, или, я надеюсь, нашей - это точно.

Азар и Арсен были компаньонами во всех начинаниях. Я предполагаю, не потому, что Арсений был совсем не жадный, просто не хотел возлагать всю ответственность за свои махинации только на себя. Азару, согласно документам, досталось все, чем владел Арсен. Ризван, став опекуном инвалида, взвалил на свои плечи еще и холдинг друзей. Волей неволей, нам приходилось возвращаться в город, с которым ассоциировались все кошмарные события нашей прошлой жизни.

Мы с Ризваном, конечно, забрали Азара к себе на Алтай, но Серафима помогать ему отказалась на отрез. Даже разозлилась. Настаивать было бесполезно. Все произошло в точности так, как и рассказывала мне Вера. Отдельная палата, лучший уход - это все, чем мы могли ему помочь. Сломать его сознание, заставить раскаяться, пересмотреть свои убеждения не представлялось возможным. Беспомощный, терзаемый постоянной болью в спине, он становился только злее и угрюмее день ото дня.

Однажды, навещая родителей и сестру, я встретила своего первого мужа Павла. Со второй женой ему также не повезло. Она тоже его выгнала. Теперь это было вонючее грязное, изнасилованное жизнью существо, бродящее, как бездомное животное, по городу в поисках пустых бутылок и собиравшее бычки на остановках. “Как хорошо, что Никитка его уже совсем не помнит” - подумала я, шарахаясь в сторону. Ни жалости, ни сочувствия я не испытывала. Наверное, нужно обратиться к какому-нибудь Богу, уповая на просветление души. Он меня не узнал. Мутный полубезумный взор скользнул по мне мельком и остановился на урне за моей спиной. Я тоже сделала вид, что не признала его. Наверное, злорадство, удовлетворение от торжества справедливости все же были бы естественными в тот момент. Я пожала плечами. Мне было все равно.

Я была счастлива. Просто счастлива разделять с Ризваном радости и заботы, мечты и устремления, стать его тенью, жить в его объятиях. Теперь у меня была иная жизнь. Ночи, полные ослепительного блаженства, упоительные часы полного счастья, нежности, спокойной истомы, и дни, полные радостных семейных забот и детского смеха.