Немецкая карта - Комосса Герд-Хельмут - Страница 25

После этого мы посетили расположение сухопутных войск, военно–воздушных сил и военно–морского флота. Мы видели, как в кадетском корпусе в общей спальне ютились около сорока солдат.

Мы знали о проблеме очень маленького денежного довольствия, которое получали офицеры. Каждому офицеру назначали дополнительное занятие, чтобы тот мог поддерживать необходимый для себя уровень жизни. Испания была бедной страной, и авторитет Германии не мог быть выше в какой–либо другой стране, кроме как здесь. Естественно, испанская сторона выразила генеральному инспектору свое желание о приобретении танков «Леопард  I», однако тот вынужден был уклониться от ответа в соответствии с инструкцией министра Шмидта. Испанская гордость была задета, но немецкие дипломаты не хотели этого замечать.

Генерал Франко во время нашего визита так и не появился. Он не хотел, чтобы у немецкой делегации возникли сложности. В последний вечер нашей поездки по желанию испанцев я воспользовался возможностью и удалился от своей группы для одного приватного разговора. Когда я вернулся назад в отель, с собой у меня был очень особенный подарок, который я до сих пор храню как ценное воспоминание. К сожалению, подарки от принимающей стороны, которые мы получали во время визитов за границу, необходимо было заносить в протокол. Тем не менее их можно было заполучить себе за кругленькую сумму. Но для меня это того стоило.

Король Норвегии Улаф V в бункере НАТО

Моей задачей в командно–штабной Академии бундесвера в Гамбурге было поддержание мирной ситуации. Я занимал пост уполномоченного инспектора сухопутных войск в академии, а также в качестве руководителя оперативного спецкурса находился в распоряжении командира академии. В начале моей службы в академии, расположенной на территории, напоминающей парк, я сразу обратил внимание на две вещи: во–первых, меня здесь не ждали с распростертыми объятиями, так как я разрушил все ожидания одного из офицеров на получение данной позиции. Он считал, что по сроку своей службы имеет больше прав занимать этот пост. С другой стороны, никто не мог поверить, что я назначен на эту позицию по политическим или партийным мотивам, как в то время часто считалось, так как у меня вообще не было партбилета, то есть я был политически независим. Порой во время моих публичных лекций — прежде всего в качестве командира в Байройте, Амберге и Вюрцбурге — слушатели могли решить что я могу принадлежать только к партии ХДС или ХСС, но и это не соответствовало правде.

В мои задачи в академии входила абсолютная требовательность по отношению к солдатам. В мою ответственность входила подготовка офицеров в вопросах, связанных с сухопутными войсками, а кроме того, дополнительное образование в области коллективной обороны. Мои обязанности также включали, как уже упоминалось ранее, организацию спецкурса по обороне страны и спецкурса для пресс–офицеров. Последний спецкурс был новым, и поэтому мне было необходимо составить для него план. В зону моей ответственности также входило проведение спецкурса для генерального штаба стран, не участвующих в НАТО, то есть офицеров из Индонезии, Судана, Пакистана, Чили, Аргентины и других стран, находящихся в дружественных отношениях с Германией. Позже это доставило мне некоторые сложности, когда на востоке, с подачи радио «Москва», против меня была начата совместная кампания: с периодичной регулярностью в Берлине, Дрездене, Лейпциге и других городах Восточной Германии появился ряд статей.

Дело было в том, что ответственность за обучение всех иностранных офицеров находилась в моих руках. Учитывая большое количество участников со всех стран мира, это задание имело особую важность. В особенности мне нравились «национальные дни» отдельных стран, когда представители какой–либо страны читали доклады в академии или даже устраивали представления с танцами. В особенности ценными были беседы до и после мероприятий, в которых часто принимали участие высокопоставленные представители разных стран, военные, служащие министерств иностранных дел, а также гражданские лица с немецкой стороны. Так, например, среди них был тогдашний первый бургомистр Ульрих Клозе, в лице которого я нашел для себя весьма интересного и компетентного собеседника.

Помимо задачи, обрисованной здесь в общих чертах, у меня было еще и другое задание на случай войны — не менее важное и интересное. В случае военной тревоги я должен был отправиться на самолете в Осло, чтобы там занять должность национального военного представителя. Во время всех заданий я должен был находиться в военной штаб–квартире НАТО под землей, которая, как считалось, была защищена от действия ядерного оружия. В штабе работали посменно, офицеры были членами командования, то есть норвежцы сидели за одним столом с британцами и немцами. Кроме того, еще существовало Национальное представительство. Здесь я работал вместе с маленьким штабом, сообщал немецкому министерству обороны о положении дел и выполнял поручения, поступавшие из Бонна. Бонн придерживался тактики учений, но в основном довольно сдержанно, и четко следовал разработанному сценарию.

Совместная работа наций была, к общей радости, довольно слаженной из–за общего желания добиться успеха. В ходе учений мы постоянно подходили к тому моменту, когда на севере Норвегии уже было невозможно противостоять натиску Советской армии, и в этом случае предлагалось использовать последнее возможное средство. Чаще всего на этом учения заканчивались: не было ни победителей, ни побежденных.

Жизнь в Осло вне бункера казалась мне весьма приятной. Город с утоптанными тротуарами был покрыт снегом, учения проходили в январе, воздух был чистым и холодным. Замок короля находился в центре города, словно вилла крупного промышленника.

Вечерами у нас была возможность выпить хорошего пива в баре, только нужно было следить за тем, чтобы вовремя заказать последнюю кружку — до 10 часов вечера, после чего продажа заканчивалась. Мы обратили внимание, что ближе к десяти часам норвежцы заказывали себе две или три кружки пива и затем крепко держались за них вплоть до полуночи. Здесь были свои традиции.

Его величество Улаф  V (1903–1991), король Норвегии (1957–1991), имел привычку регулярно проверять штаб- квартиру около полудня во время очередного учения. Это происходило согласно установленному ритуалу, что нам, немецким солдатам, было весьма непривычно. Сначала нас проинструктировал один британский генерал, как мы должны вести себя при визите его величества: при приближении короля ко входу в бункер часы должны были пробить один раз, все присутствующие офицеры должны были вести себя более внимательно и прекратить разговоры. При приближении его величества к переговорной комнате на 100 шагов часы били два раза, и в этот момент должны были быть прекращены любые разговоры. При приближении его величества ко входу на 20 шагов все поднимались со своих мест и смотрели в сторону короля. В случае, если король приветствовал собравшихся, ему можно было ответить, но не очень громко. Затем мы должны были подождать, пока британский главнокомандующий объединенными вооруженными силами НАТО проводит его величество на его место, и только когда король занимал свое место, мы могли сесть.

Когда король уходил из бункера, ритуал повторялся, но уже в обратном порядке.

Сама процедура была всегда одинаковой. Король Улаф проходил через центральный вход, шел вперед и, поворачивая голову налево и направо, с дружелюбной и спокойной улыбкой смотрел каждому участнику в глаза, чтобы потом занять свое место в центре первого ряда.

Начиналось заседание. После приветствия британского генерала тот передавал слово офицеру, следующему по очереди, им мог быть немец или норвежец, тот затем передавал слово следующему офицеру, если у его величества не было вопросов. Перед каждым брифингом о положении дел выступающий объяснял, что это информационный брифинг и король не должен принимать никаких решений, иначе это был бы уже брифинг для принятия решения.