Аквариум для сушеной воблы - Скворцова Елена - Страница 20

— Как знаете, только нам еще и бумаги нужны, подтверждающие подлинность аквариума! — вспомнила Капка о моей болтовне по поводу бумаг Золотницкого.

— У меня имеется часть подписки на журнал «Естествознание и география» за тысяча восемьсот девяносто шестой год с рубрикой под названием «Аквариумы и террариумы», по тогдашней цене четыре рубля пятьдесят копеек за подписку на год, сейчас эту сумму можно смело поднять в десять раз в у.е., так вот, на полях мы соорудим заметки самого Золотницкого, ну и пару писем из его переписки организуем! — на все был готов ответ у старого мастера.

— Отлично, Моисей Маркович, вы гений! — похвалили мы антиквара.

— Вам удалось узнать что-нибудь по вашему делу? — поинтересовался старый мастер.

— Нет, абсолютно ничего, — сокрушенно покачала Капка головой.

— Мне искренне жаль, — огорчился Маркыч и от досады стал грызть ноготь.

— Но мы не теряем надежды разжиться информацией при установке аквариума, — обнадежил я старика.

— Вам известно, как это делается? — волновался за нас антиквар.

— О, да, это наша основная работа! — захохотали мы с Капкой, подразумевая двойной смысл в ответе — и реальную установку, и выколачивание фактов...

— Четыре дня, да, четырех дней мне будет достаточно, — определил срок работы антиквар.

— А нельзя ли чуть побыстрее, от этого зависит многое! — мы не могли признаться старикану, что милиция наступает нам на пятки.

— О-о, да, я понимаю, молодые люди должны срочно найти настоящего преступника, — ответил понятливый старик, — тогда завтра к вечеру навестите меня.

Почему бы Маркычу не открыть собственное бюро расследований, ну или хотя бы не устроиться на полставки к Найденову? Стоп, а кто сказал, что он не числится у Найденова в секретных агентах? Небось, получая зарплату, расписывается закорючкой в графе «консультант»!

— Тогда до завтра! — попрощались мы с Моисеем Марковичем и покинули лавку.

— Забыли спросить про фамилию «нашего батюшки»! — засмеялась Капка, заходя в метро.

— Завтра узнаем! — ответил я.

КАПИТОЛИНА БУКАШКИНА

Отлично провели день!

Похож ли Сироткин на убийцу? Пожалуй, нет, а вот его Герасим кого хошь утопит!

Нужно позвонить Найденову и узнать, был ли с ним Герасим у загородного дома Задозина...

Сегодня у меня еще свидание с Германом!

Пойти или нет? Решу позднее. Надо бы отправить маменьку назад, в Индию. От нее только мысли путаются, как она собирается помогать мне? Постоянно медитируя, что ли?

...Дома нас встречала одна Наташка, ни Вовки, ни маменьки на горизонте не наблюдалось.

— Где маман? — все же поинтересовалась я.

— Тс-с-с! — Наташка приложила палец к губам. — Там, — махнула она рукой в сторону моей бывшей комнаты, — кажется, спит...

Оригинально! Вместо того чтобы спасать дочурку и носиться с ней в поисках настоящего убийцы, она спокойненько почивает. Ай да маменька! В душе я полила ее ледяным душем порицания, внешне же согласилась с Наташкой:

— Пусть поспит, бедняжка, притомилась от дальней дороги.

— Букашкина, поди сюда! — приказал Аркадий.

Не жена я ему, чтобы так командовать, но все же поплелась на звук его голоса. Мамонтов стоял, набрав в легкие побольше воздуха и драматически сложив руки на груди. При моем приближении он не испустил криков радости, а выразительно посмотрел на аквариум — икры не осталось ни одной штуки, самочка впала в панику!

— Только этого нам сейчас не хватало! — схватилась я за голову.

— Что будем делать? — Аркадий сделался мрачнее тучи.

Я не бюро советов. Мне нечего было сказать, тем более такому рыбному асу. И все же я попыталась хоть как-то разрешить этот сложный вопрос:

— Немедленно посади самочку к остальным! — предложила я.

— Но что мы скажем Вовану? — Аркашку больше заботило душевное равновесие Цветова, а не наше жалкое положение!

— Мы не нанимались нянчиться с его выводком, — отрезала я и пошла на кухню ужинать. Аркадий решительно потопал за мной, еще бы, из кухни неслись волнующие запахи, а отсутствием аппетита Мамонтов не страдал ни при каких условиях. Я давно заметила, что мужчины по своей сути жалки, но они отлично скрывают это при помощи самолюбия и хорошего аппетита.

Мы не успели прикончить свой ужин, как заявился Вовка Цветов. Все встретили его гробовым молчанием, обломились ему «щенки»!

Реакция Вована была необычной: он даже не вздохнул, просто стоял и смотрел на беспокойную самочку.

Дурак Мамонтов хотел разрядить обстановку и попытался бросить хоть пятнышко света на уныло-серый ландшафт Вовкиной души:

— Вован, все будет нормально, сейчас я посажу нашу «девочку» к «мальчикам», — он схватился за сачок, — и ей станет повеселее, а там глядишь и на новое икрометание сподобится! — суетился Аркашка.

Но Вован не произнес ни слова, даже любимое «блин!» потерялось где-то в закоулках его раненой души. Он просто отошел от аквариума, плюхнулся в кресло и стал бездумно переключать каналы телевизора. Никто не нашелся, что ему сказать.

Наташка тихонько вытирала слезы краем фартука, даже шмыгнуть носом она не рискнула в присутствии Вовки, отправилась на кухню реветь. Только я надумала припустить за ней, как ко мне обратился Вован:

— Капитолина, а не помрут мои «собаки», скажи только честно?!

— Что ты, Вовчик, — попыталась я его успокоить, — я пошутила тогда. Конечно, иногда рыбы заболевают и умирают, никто не застрахован от этого. Но от того, что умрет одна, другие не помирают, они продолжают жить, плодиться... Так и «собаки»! Пойми, Вовка, я не знала тебя еще тогда, вот и прикололась таким образом, не подумав даже, что ты так прикипишь к рыбкам. Такое редко бывает! Да, люди любуются рыбами, заботятся о них, но не воспринимают потерю икринок как трагедию всей жизни.

Вовка встал, выключил телевизор, еще раз подошел к аквариуму, но уже пустому, Аркашка успел отсадить нервную самочку в другой к совершенно здоровым в отношении психики «собакам», постоял, раскачиваясь с пятки на носок, и вдруг произнес:

— Вы так ничего и не поняли! Пойдемте, помянем «не родившихся»... — У Цветова, даже при всем моем уважении, стало сносить «крышу».

— Пойдемте! — не стали мы перечить Вовану.

Наташка быстро накрыла на стол, слава богу, никому не пришло в голову звать на «поминки» маменьку! За столом было слишком грустно, поэтому я постаралась побыстрее улизнуть в свой чуланчик. Никто не возражал...

Я стала костерить себя на все корки, и почему я не разбираюсь в людях, вон Вовка какой тонкой натурой оказался, а разве по нему скажешь? Когда я увидела его впервые, так вообще приняла за придурка, который получал в жизни инструкции только из своего тугого кошелька! Я стала молиться за самочку, она вызывала опасения, если ей удастся протянуть хотя бы три дня — это будет большой удачей!

Вскоре ко мне пришел спасительный сон...

Без сновидений не обошлось и на этот раз.

Снился мне опять Герман, он плавал лицом вверх на зыбкой глади воды, лицо его было мертвенно бледным, а глаза глядели в одну точку на небе, наблюдая за приближающимся стервятником...

Как от удара электрического тока, я подпрыгнула на кровати, Герке угрожает опасность, у нас с ним свидание сегодня в одиннадцать, но я проспала!

На ходу я влезла в джинсы и свитер, ураганом выскочила из квартиры и понеслась на Наташкином «Смарте» в сторону Немчиновки...

Ах, милый Герка, но почему я тебя презирала? Я давно знала, что мужчины по большей части свиньи, но ведь и женщины тоже бывают ангелами лишь символически! Кто мне дал право судить, что человек делает хорошо, а что плохо? Я просто обливалась горючими слезами, не надеясь застать Герку живым...

Так и есть, калитка открыта...

Зловещая тишина звенела набатом у меня в голове, даже привычный фонарь у ворот не горел, на ощупь я добралась до крыльца и толкнула дверь. И здесь не заперто, на ватных ногах я вползла в холл и продолжила исследования в гостиной на предмет Геркиного, еще не остывшего трупа. Пусто. Я чувствовала себя бесполезной, словно булавка, лишенная своей головки... Надежда еще тлела во мне, я собралась с духом и поползла на второй этаж.