Самые страшные войска - Скутин Александр Витальевич - Страница 46

Командование ПВО долго ломало голову над тем, как доложить о случившемся в Москву. За неспровоцированное сбитие американского самолёта в нейтральных водах могли полететь головы и погоны у многих, начиная с самой верхушки командования ПВО. И тогда в донесении появилась потрясающая формулировка: «Действия капитана Полякова были вызваны личной ненавистью к американским агрессорам». Все думали, что Полякова после этого посадят. Ан нет, в Москве тоже призадумались: если наказать Полякова, то это значит признать себя виновными в глазах мировой общественности.

В результате Полякова наградили орденом Красного Знамени и перевели служить подальше от границы и от греха. Наградили также расчёт РЛС, что наводили его, а также командиров капитана Полякова.

Мой давний сокурсник по Политеху Эдик Гуленкин служил в саперном взводе разведроты.[1 ] Как саперы, они совершали и водолазные погружения, выполняли подводные работы.

Для обучения водолазному делу в гарнизоне имелся специальный учебный класс. На стендах в классе были развешаны учебные пособия с разными водолазными причиндалами, а в углу стоял манекен в полном водолазном снаряжении, держащий перед собой на согнутых руках учебный снаряд. Это должно было символизировать одну из главных задач саперов-разведчиков – поиск и обезвреживание затонувших боеприпасов. У саперов манекен получил имя – ефрейтор Степанов и на любые учения они брали его с собой в БРЭМ[2 ] – для смеха. Смех смехом – но это, в конце концов, стало традицией. Как водилось в те годы – за себя и за того парня.

На учения саперы-разведчики-водолазы выезжали часто. И чаще всего вместе с танкистами. Если танки переправляются вброд под водой через речку – саперы всегда рядом в полной водолазной готовности. Если танк застрянет под водой, то танкисты, на которых надеты и приготовлены дыхательные аппараты, всплывут и их вытащат из воды. А водолазы погрузятся в воду, разыщут в мутной воде танк, зацепят его тросом, а дальше – мощный эвакуационный тягач (тот же танк, но без башни и со специальным оборудованием) вытащит утопший танк из чуждой ему стихии. Шалости на воде, как известно, к добру не приводят.

Выезд водолазов на учения всегда был радостным событием для многих военных. Ведь каждому водолазу, вне зависимости от числа погружений, полагался 1 (один) литр чистого спирта в сутки! На промывку водолазного снаряжения, прежде всего – дыхательной аппаратуры. А то, не ровен час, заест какой-нито перепускной или редукционный клапан под водой – и амба. В далекий российский город (или село) отправится оцинкованная посылка. Так что, ну вы сами поняли, как важно, чтобы каждый сапер-водолаз получал полагающийся ему спирт. Кроме того и прежде всего (вы уже догадались!) спирт использовался и по прямому назначению – внутрь. Тоже для промывки бог знает чего.[3 ]

Как только офицеры перед выездом на учения получали спирт для саперов, они несли его сначала к себе и начинался настоящий праздник. Напивались все – от комбата до распоследнего прапорщика. Но что-то оставляли и «водяным». И тогда попойка разгоралась с новой силой, уже у солдат. Оставалось ли что-нибудь после этого от спирта и употреблялся ли он когда-нибудь для промывки водолазного снаряжения – неизвестно. Нет достоверных данных, как говорят в военной разведке. В тот раз, когда произошла описываемая история, все было как обычно. Ночью танковый батальон с разведчиками подняли по тревоге и, совершив стремительный марш, батальон в положенный срок прибыл к переправе, уже утром, и танки форсировали речку вброд под водой. И в этот раз, как обычно, саперы из разведроты страховали их, но все обошлось благополучно. Как всегда, впрочем.

А вечером офицеры, собравшись в штабной палатке, начали хлестать казенный дармовой спирт. То же самое делали и саперы в своей палатке. Не пил у саперов только манекен, ефрейтор Степанов, которого не забыли прихватить на учения.

Когда гулянка закончилась, все офицеры уснули, кроме одного – начальника штаба. Он был известен как строгий поборник воинской дисциплины и уставного порядка, любил делать солдатам замечания по поводу дисциплины и формы одежды; зайдя в любую казарму, находил к чему придраться и, взъ%бав дежурного по роте и дневальных, заставлял их по новой делать генеральную уборку. Доставалось от него и офицерам. В армии таких называют коротко – мозго…б.

И в этот раз начштаба вместо того, чтобы отдохнуть, решил пройтись по солдатским палаткам и обнаружить какие-нибудь упущения.[4 ]

В одной палатке солдаты играли в карты – сержанту двое суток ареста, остальным – пять нарядов вне очереди. Часовой возле танков, к счастью, не спал, но у него начштаба углядел грязный подворотничок (после суток учений!) – пять нарядов вне очереди. Трое солдат вышли из палатки покурить на улицу, капитан окликнул их:

– Эй вы трое – а ну оба ко мне! Почему не спите после отбоя? Пять нарядов вне очереди!

Зашел и в палатки. Поднял танкистов, построил, начал им выговаривать:

– Я тут прошелся под вашими кроватями – я не понимаю, как вы там живете? К семи утра чтоб навели порядок!

Потом неугомонный штабист направился к палатке саперов. В палатке не было никого. Зная привычку начштаба к ночным рейдам, они отправились спать в тягач. Но на ящике стояли кружки, пахнущие спиртом, остатки закуски. Начштаба рассвирепел – да здесь солдаты пьянствовали! Грубейшее нарушение дисциплины и снижение боеготовности! Да еще на учениях – почти в боевой обстановке! Его рука непроизвольно потянулась к кобуре – шлепнуть мерзавцев, и вся недолга. То, что еще час назад он сам пьянствовал с другими офицерами, его не волновало. Нарушением дисциплины это не считалось и боеготовность не снижало.[5 ] Капитан оглянулся, стараясь получше запомнить картину беспорядка, чтобы утром доложить об этом комбату. И тогда командиру саперов несдобровать. Накрылись его очередное звание и учеба в академии. И тут начштаба увидел стоящего в углу водолаза в полном снаряжении. Это был ефрейтор Степанов. Капитан этого не понял, да и не знал о традиции саперов. К тому же он перед этим основательно «промылся» спиртом.