Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Большая книга приключений кладоискателей (сборник) - Дробина Анастасия - Страница 32


32
Изменить размер шрифта:

– Мгм… А здесь, на Угре, русские с татарами стояли… Ну, кто помнит, отличники?

– Мы этого не проходи-и-ли… – расстроилась Белка. – Вообще не из программы…

– Соня?

– Подожди, я это сдавала в прошлом году… – Соня взялась пальцами за лоб. – Стояние на реке Угре… Софийская летопись… Хан Ахмат… Не помню точной даты, но в конце пятнадцатого века.

– Та-ак… А Куликовская битва, стало быть, была в конце четырнадцатого. Неувязочка получается, господа и дамы. Целых сто лет в пролете.

«Господа и дамы» подавленно молчали. Только Атаманов, по-прежнему глядя на меч, пробормотал:

– Но ведь написано же: «…свет, Симонов монастырь». Мало ли кому меч Пересвета мог достаться? Может, он после Куликовской битвы по наследству его сыну перешел.

– Дурак, Пересвет же монахом был! – фыркнула Белка. – Какое наследство? Какой сын? Его вообще убили неженатого.

– Ну, так подарил! В карты проиграл! Продал! Еще до битвы! Нигде же не сказано, что он Челубея мечом убил. Может, кулаком по тыкве приложил, и всех делов.

– Короче, дайте мне только до Интернета добраться, и я вам все скажу, – объявил Пашка. – А теперь шагом марш в огород! Что там у вас осталось, докопаем – и домой. Кстати, Федор Пантелеич, что за археологи были? Из какого города, какого научного общества?

– Да откеда мне знать-то? – растерялся Пантелеич. – Мне до них и дела никакого не было, ковыряются и ковыряются, стало быть, других занятий у людей нету. Сколько лет уж ковыряются, упомнишь их всех, что ль? Вам бы вот у Васильевны спросить, ейная Нютка кажин день к ним на велосипеде ездила, интересно было ей…

– Что за Нютка? – повернулся Пашка к Батону.

– Ничего особенного, соседка, – пожал тот плечами.

– Школьница?

– Студентка. Не помню только где. Ей лет восемнадцать, нам особо общаться не о чем.

– А она тут картошку, случаем, у бабки не копает?

– Не, все уж выкопали, только мы затянули…

– Федор Пантелеич, – обратился Пашка к Батонову деду, когда вся компания с лопатами и ведрами выбралась в огород, под неяркое октябрьское солнце. – А как бы вашу Васильевну сюда вызвать?

– А чего ее вызывать? – рассеянно отозвался Пантелеич, обозревая развороченные картофельные грядки. – Вона, задницу синюю видишь?

– Что?! – поперхнулся Пашка, посмотрев в указанном направлении.

Действительно, на соседнем огороде кто-то в синем платье и телогрейке стоял в позе испуганного страуса возле грядок и что-то возмущенно бормотал. Прислушавшись, Пашка быстро скомандовал:

– Девчонки и Соня, заткните уши!

– Эй, Васильевна! – гаркнул, приподнявшись на цыпочки, Пантелеич. – Кончай выражаться, у меня дитёв полон огород! Ей-богу, будто одна во всей деревне проживает!

– А, Пантелеич, будь здоровенек… – «Страус» выпрямился, оказавшись маленькой сердитой бабкой со сморщенным, как черносливина, лицом, до самых глаз замотанным платком. – Здравствуй, Андрюшенька. Ты с товарищами приехал деду пособлять? Дело, дело, молодец… Ах, собачьи вы выродки, да что ж вы воротите, да хоть бы у вас почернело и отвалилось все ваше поганое…

– Васильевна! – глуша соседкин текст, заголосил Пантелеич. – Да что ты так разоряешься-то? Дети, говорю я, здесь, кончай матюкаться!

– Да как же тута не матюкаться? Гли, опять все разворотили! И чего надо, и кому – не понимаю. Кто ж так картоху-то ворует? Ты воруй, да с разумением, не топчи, не порти! Опять как Мамай по грядкам прошел, да где ж совесть у людев…

Что имела в виду Васильевна, стало ясно, когда заинтригованные зрители подошли ближе. Около трети обширного огорода соседки словно побывало под бульдозером. Высохшая ботва была вырвана как попало и разбросана там и тут, картофельные клубни валялись под ногами и в ямах разной глубины.

– Вредительство одно! – сокрушалась Васильевна. – И Нютка, зараза, не едет! Тебе, Пантелеич, хорошо, у тебе внук сознательный, а у меня – трясогузка. Одни книжки в голове, а чтоб бабке помочь – выкуси!

– Вот что, бабуля, – тут же вник в ситуацию Пашка. – Мы вам щас тут поможем как сможем…

– Взаправду? – обрадовалась Васильевна. – Да ты ж мой голубочек брильянтовый…

– Угу… А вы напрягите память и вспоминайте все про археологов, которые тут летом копались. Все, что помните! Нам очень важно!

– Охти… Чичас… Ох, дай бог памяти… – засуетилась Васильевна, морща лоб и вглядываясь в горизонт, словно там могли нарисоваться вожделенные археологи.

А Пашка тем временем отдал приказ:

– Эй, братва, лопаты в руки и шагом марш! Соня, ты не шагом марш, ты отойди, у тебя Брамс через три дня. А остальные – живо! Я тоже к вам иду. Ох, жизнь наша студенческая… В универе на картошку не послали, так здесь попался… Карма!

К четырем часам вся картошка Васильевны была выкопана и разложена на просушку в огромном сарае. Уставшие пацаны и девчонки переодевались у Пантелеича, готовясь отбывать в город. Соня и Пашка стояли возле хозяйки, которая, сопя от усердия, вспоминала:

– Стало быть, было их три человека. Совсем молоденькие, как Нютка моя. Приехали… Когда ж они приехали-то? Да прямо перед Петровыми днями!

– Перед Петровыми? В начале июля? Поздновато для археологов, – нахмурился Пашка. – Не путаете, бабуля?

– Не! Верно! Я знаю, потому Нютка моя почти в одно время с ими прибыла, а у ней как раз экзаменья закончились. Верно, после июня!

– Значит, трое, молодые, приехали в июле. Как их звали, не вспомните?

– Вот чего не знаю, того не знаю, – закручинилась Васильевна. – Вам бы Нютку спросить…

– А у вас нет ее телефона? Мы бы сами позвонили и узнали.

– Ой, и правда! – обрадовалась бабка и рысью помчалась через огород в избу.

Пашка вдруг заметил, что Сони нет рядом, оглянулся и увидел ее в нескольких шагах, рядом с огородным пугалом, которое Соня пристально разглядывала.

– Ты обратил внимание, какой шедевр? – спросила она, когда Пашка подошел. – Я теперь ночью заснуть не смогу.

С высокой жердины на них таращилось действительно нечто выдающееся. Голова чучела была сделана из набитого тряпками мешка, в который были вставлены белые глаза из пластиковых стаканчиков. На голове высилась ржавая немецкая каска времен Второй мировой, из-под которой торчал клок «волос» – из просмоленной пакли. Чучело мило улыбалось вставными челюстями, заботливо прикрученными проволокой. Одето оно было в драную тельняшку и телогрейку.

– Точно, Гитлер под Москвой! – восхитился Пашка. – А Андрюха, оказывается, творец!

– Васильевна, ты мне его назад отдай! – закричал из-за своего забора Пантелеич. – Самому нужно!

– Да забирай свое страшило, коли жадность одолела, – огрызнулась подоспевшая с бумажкой в руке Васильевна. – Толку от него! Что с им, что без него весь огород разрыли. Вот, касатик, бери, тут все аккуратно прописано, и домашний телефон в Москве, и второй… дебильный.

– Мобильный, бабуля.

– А я как говорю?

Пашка предпочел не вдаваться в долгие объяснения, тем более что юниоры уже стояли возле «Волги» и ругались.

– И как мы, интересно, на заднем сиденье впятером поместимся?! – бушевала Полундра. – Пускай пацаны электричкой едут!

– Поместимся, ничего. – Уставшему Сереге вовсе не хотелось тащиться два километра пешком до станции, а потом еще часа три трястись в вагоне. – Я Натэлу на колени возьму, Юльку – в багажник, а Батона…

– На крышу привяжем, – съязвила Полундра. – Полезай-ка сам в багажник, умный такой!

– Дура, я не влезу!

– Щас спрессую, вмонтируешься на раз-два! – обозлилась Юлька.

– Тихо, братва! – рявкнул Пашка. – В багажнике картошка поедет, вон Пантелеич целый мешок волочит. А теперь все дружно выдохнули и полезли в машину… Ничего, в тесноте, да не в обиде!

Через три минуты толкания, пыхтения и воплей все пятеро действительно разместились на заднем сиденье машины. Причем на коленях Атаманову пришлось держать не Натэлу, а Батона. Серега, ругаясь нехорошими словами, попытался было сбросить лучшего друга на ноги хохочущей Полундре, но безуспешно, а затем скомандовал: