Если бы юность знала... - Скулер Кэндес - Страница 7

Ариэль кивнула:

– Да, мистер Остфилд… Ханс, понятно. Я попытаюсь.

– Вот и хорошо, – похлопал он ее по руке и повернулся к ее партнеру. – Ты должен быть мягок, – сказал он Зику. – У тебя грубый характер, и твои слова иногда грубы, это так, но твои руки должны быть мягкими, когда ты касаешься ее, чтобы показать, что ты человек с душой. Понял, о чем я говорю? Ты уже начинаешь заботиться о ней, договорились?

– Схвачено, – кивнул Зик.

– Мы будем снимать сразу, – предупредил Ханс актеров и технический персонал. – Ради свежести первого поцелуя, вы поняли? Так что, даже если будут ошибки, я хочу, чтобы съемка продолжалась. – Он замолчал, ожидая, когда один из гримеров закончит обрызгивать Зика из бутылки – на его бронзовой коже должен блестеть пот! – Итак, готовы? – (Актеры кивнули.) – Все по местам! – скомандовал Ханс.

Ариэль глубоко вздохнула и заняла свое место перед мотоциклом.

– Поздравляю, принцесса, – произнес Зик, перебрасывая ногу через кожаное сиденье. – Я думал, у тебя кишка тонка.

– Кишка?

– Я посчитал, любимица Америки побежит за мамочкой как послушная маленькая девочка.

– Я не…

– Тишина в студии!

Ариэль покорно закрыла рот, словно и в самом деле была послушной маленькой девочкой.

– Мотор!

Зик мгновенно переключился на свою роль.

– Итак, Лаура, – отчетливо проговорил он, – хочешь прокатиться со мной или нет? Я знаю маленький тихий пляж на западном берегу озера, куда не ходит никто. В такую жару там дивно. – Он усмехнулся и, придавая своим словам более чем прозрачный намек, продолжил:

– Можно искупаться…

Ариэль попыталась действовать, как действовала бы Лаура Симмонз, столкнувшись с таким парнем, как Джадд. Она опустила руку на руль «Харлей-Дэвидсона» и медленно провела по его изгибам.

– Не знаю, прилично ли мне, – произнесла Ариэль, бросая на Зика, как она надеялась, дразнящий взгляд из-под ресниц. – Папа говорит, что ты нехороший. И мама говорит, что ты опасный тип. Безрассудный, скверный и опасный – вот ее слова.

Зик наклонился вперед и положил руки на руль.

– А что говоришь ты, Лаура?

– О… – Она провела пальцем по металлу, поколебалась долю секунды, затем коснулась его запястья. Огонь прожег всю ее руку. Она облизнула губы. – Я думаю, ты, как все считают, опасен, но…

Он перехватил ее руку и дождался, когда она поднимет на него взгляд.

– Я действительно опасен, – промурлыкал он, разглядывая ее горящими глазами. – И если дальше будешь дергать меня за цепь, то узнаешь, насколько…

Ариэль потребовалась секунда, чтобы вспомнить следующую реплику.

– Посмотрим, – с вызовом проговорила она.

Без единого слова он подтянул ее к себе, обхватил за талию и спросил низким чувственным голосом:

– Ты ложилась когда-нибудь на седло мотоцикла?

– Конечно, нет, – возмущенно ответила она.

– А вообще когда-нибудь ложилась?

Ариэль пожала плечами, надеясь изобразить этим жестом безразличие.

– Это значит «да» или «нет»?

– Это значит: не твое дело, – огрызнулась она.

Зик понимающе усмехнулся.

– Значит, нет. Так я и думал. Черт возьми, ты, Наверное, и не целовалась?

– Я целовалась много раз, – возразила Ариэль, забыв, что произносит всего лишь слова роли.

– Ага, готов поспорить, – Зик презрительно усмехнулся, – с каким-нибудь прыщеватым зубрилой с потными руками, который обслюнявил тебя, как игривый щенок.

– У меня были и мальчики из колледжа.

Зик покачал головой, словно эта информация расстроила его.

– Ты была когда-нибудь с мужчиной, Лаура? – Он спрыгнул с мотоцикла и плотно прижал ее к себе.

Ариэль напряглась.

– С мужчиной, который бы знал, как целовать тебя, – продолжал Зик, – не размазывая твои губы по твоим же зубам? – пробормотал он и коснулся своими теплыми губами – о, так легко – уголка ее рта. – С мужчиной, который бы знал, как и где коснуться тебя… – он провел руками по ее бокам, остановившись у груди, – чтобы ты умоляла его коснуться еще раз? С мужчиной, который бы обращался с тобой как с женщиной… – его руки сжали ее грудь, – а не как с избалованной маленькой богатой девочкой?

Ариэль потребовалось время, чтобы вспомнить роль.

– Я ничем не избалована, – слабым голосом возразила она.

– Избалована. – Он провел рукой под тяжелым пучком густых волос Ариэль и прижал ее к себе. Так близко, что его губы касались ее, когда он говорил:

– Ты избалованная, самовлюбленная маленькая сучка… – Слова ужасные, но звучали они как лучшая похвала! И тут Зик прижался губами к ее губам.

Ариэль забыла текст. И о камере. И о техническом персонале, который наблюдал за ними. Она забыла обо всем на свете, кроме одного: ее целует – впервые в жизни – мужчина, который точно знает, как это положено делать! Ее руки крепче обвились вокруг его голых плеч, пальцы заскользили по его сильным мышцам. И когда Зик поднял голову, чтобы произнести следующую реплику, она потянулась губами за ним, ища нового поцелуя.

Именно так просил сыграть Ханс Остфилд, именно так просил показать реакцию юной девушки на первое искушение. Но Ариэль не играла! Она инстинктивно отвечала мужчине, который – впервые! – поцеловал ее. В ней бешено забурлила кровь.

– Поехали со мной, – мурлыкал Зик… Мы искупаемся на том пляже, о котором я говорил. – Он слегка коснулся губами ее губ, не слишком балуя ее поцелуем, которого она жаждала. – Остынем. – Я… – Ариэль пыталась вспомнить текст, – я…

– Подумай, как хорошо сейчас в воде, – продолжал искушать Зик, не дожидаясь ее реплики. – В такой прохладной и чистой… – Он подарил еще один дразнящий поцелуй.

Она уже была готова согласиться, позабыв обо всех причинах, по которым ей не следовало бы даже встречаться с ним, не то что ехать купаться на какой-то безлюдный пляж. Он невоспитан, чрезмерно сексуален и…

– Поедем, Лаура.

Лаура?

Разгоряченные фантазии Ариэль лопнули как мыльный пузырь. Не ее обнимает Зик, не ее целует, не ее пытается соблазнить. Это Джадд обнимает Лауру, Джадд целует Лауру, Джадд шепчет слова обольщения, которые написаны кем-то другим и предназначены Лауре.

Ариэль почувствовала, что щеки ее вспыхнули огнем стыда, и буквально одеревенела в руках Зика.

Он сжал объятия, повторив:

– Поехали!

– Я… я не взяла купальник, – заикаясь, проговорила Ариэль, запоздало вспомнив роль.

– Все в порядке. Я не буду подсматривать. Обещаю. Я отвернусь, пока ты не зайдешь в воду. – Он снова поцеловал ее в уголок рта. – Скажи «да», Лаура. – Я… – Она закрыла глаза и молила небо дать ей силы просмотреть эту сцену, когда она будет отснята – Да, – прошептала она и прижалась губами к его губам в точном соответствии со сценарием.

Она продлила финальный поцелуй, как и положено профессионалке, ее руки обвивались вокруг шеи Зика, ее грудь прижималась к его груди, ее нервы дрожали от напряжения и смущения в ожидании сигнала режиссера. Кажется, это длилось вечность.

– Отснято, – произнес наконец Ханс.

Зик отодвинул Ариэль от себя.

– Ради Бога, принцесса, постарайся в следующий раз выучить текст, – проворчал он и скользнул мимо, словно не мог больше терпеть ее.

Ариэль постояла на месте некоторое время, стыдясь своих слез и надеясь, что их никто не заметил Они снимали любовную сцену на озере меньше месяца спустя в пруду на задворках студии. Все прошло куда как более гладко, без забытых реплик и особенного смущения, кроме вполне нормального для восемнадцатилетней девушки, которую просят сбросить верх купальника под взорами всей киносъемочной группы.

Так будет создана иллюзия, сказал Ханс, что Лаура уступила уговорам Джадда и плавает голой. Да и Зик подтолкнул ее: он снял под водой плавки и выбросил их на берег. После первых трех проб Ариэль почти забыла, что она наполовину голая. Они проигрывали сцену снова и снова – столько раз, сколько просил Ханс. Лаура и Джадд играли в дразнящую, чувственную игру. Теперь Ариэль делала это легко и естественно, позволяя Зику прижиматься грудью к ее обнаженной груди, голым животом к ее. Он поддерживал ладонями ее голову и целовал до бесчувствия. Ариэль ощущала его возбужденную плоть, давившую под водой на ее живот, но не было ни страха, ни девичьего потрясения или отвращения. К тому времени они стали любовниками и она привыкла к его рукам, губам и ощущению его крепкого тела. Привыкла к жару, который возникал в ней.