Фрагменты из книги История Российская. IX-XVII вв. - Скрынников Руслан Григорьевич - Страница 15

Летом 969 г. Святослав получил известие о том, что печенеги разбили свои кочевья у стен Киева, где находилась его семья. Ему пришлось спешно прервать балканскую кампанию и вернуться на Русь. По словам летописца, князь «собра вои и прогна печенеги в поли, и бысть мир». Готовясь к продолжению войны на Балканах, Святослав поспешил закончить войну с кочевниками.

Киевляне не скрывали негодования по поводу того, что их князь «ищет и блюдет» чужую землю, а свою губит. Но Святослав отверг их упреки и объявил о своем решении покинуть Русь. Согласно летописи, он сказал матери и боярам: «не любо ми есть в Киеве быти, хочу жити в Переяславци на Дунае». Действия Святослава ничем не отличались от действий конунгов в любой другой части Европы. Норманнов влекла добыча и власть над завоеванными землями. Когда Переяславец станет «середой» (сердцевиной) его владений, заявлял Святослав, к нему будут стекаться богатства от всех соседних стран: из Византии — злато, паволоки, вина и фрукты, из Чехии и Венгрии — серебро и кони. Все необходимое русы рассчитывали получить от греков в виде дани либо посредством торговли. Товары для торговли должна была поставлять Русь. Князь старательно перечислил их: меха, воск и мед. В княжеском перечне был еще один товар — челядь. Слова Святослава заключали поразительное признание. Подчинив славянские и финские земли Восточной Европы, норманны не отказались от давней традиции работорговли. Они продолжали захватывать пленных и большими партиями продавать их на восточных и византийских рынках.

Киев имел важные преимущества в период хазарского господства. С упадком каганата столица днепровских русов попала под удар степных орд. Кочевники создали постоянную угрозу торговым караванам, двигавшимся с Руси в Византию. Святослав сознавал уязвимость местоположения Киева и не жалел сил и средств на то, чтобы основать новую столицу на Балканах.

Окончание балканской войны излагают следующим образом. Святослав захватил столицу Болгарии Великий Преслав, пленил болгарского царя Бориса и предпринял наступление на Константинополь, но был остановлен под Аркадиополем. Многочисленная византийская армия осадила войско в Доростоле, после чего Святослав в 971 г. принужден был заключить мир с императором. (В. И. Пашуто).

Обратимся к источникам. Имея в своем распоряжении киевское войско, Святослав добился в первой балканской кампании весьма скромных успехов. По возвращении на Балканы в 969 г. он, если верить летописи, принужден был вторично штурмовать свою столицу Переяславец. Кампания началась с поражения: «бысть сеча велика, и одоляху болъгаре». Святославу едва хватило сил, чтобы одолеть болгар. Тем не менее русы стразу вслед за тем развязали войну с более могущественной Византийской империей, и Святослав заговорил с греками языком ультиматумов. Очевидно, в ходе войны произошел перелом. Объяснить его можно только тем, что на помощь Святославу прибыли крупные подкрепления.

В 969 г. скандинавские викинги разгромили Хазарию, и их флот появился на Каспийском море. Путь в Бердаа и другие закаспийские города был хорошо известен им. На своих быстроходных ладьях норманны могли быстро преодолевать расстояния между Семендером и Бердаа, где их ждала большая добыча. Однако русы, как засвидетельствовал Ибн Хаукаль, покинули Каспийское море и ушли «в Рум и Андалуз». Святослав не мог участвовать в разгроме Хазарии. Но ничто не мешало скандинавским викингам, отправившимся в Византию (Рум), принять участие в балканской войне и поддержать наступление Святослава. Византийские города сулили им еще большую добычу, чем закавказские.

Киевский летописец с полной определенностью утверждал, что Святослав привел на Балканы 10 000 воинов. Тем не менее, при заключении мира у него, согласно византийским данным, осталось 22 000 воинов. Русское войско было заперто в Доростоле, где у императора было много соглядатаев. Русы неоднократно выходили из крепости и сражались с греками лицом к лицу. Вопрос о численности русского войска стал предметом особых переговоров, так как греки согласились выдать Святославу провиант на каждого воина. Если они и ошиблись, то не очень значительно. В ходе двухлетних боев норманны понесли огромные потери, вероятно, не менее одной трети, а может быть, и половины войска. Если при этом число воинов удвоилось в конце кампании, то это значит, что призванное Святославом скандинавское войско, по крайней мере, в полтора раза превосходило по численности десятитысячную киевскую дружину.

Византийский историк Лев Диакон, описавший балканскую войну как очевидец, дважды отметил, что «Сфендославос» был главным предводителем у русов, вторым почитался Икмор, третьим — Сфенкл. Лев Диакон рассматривал вопрос ретроспективно, и поэтому главенство Святослава не вызывало у него сомнений. В самом деле, киевский князь, получив «найм» от Калокира, начал балканскую войну и, наконец, заключил мир. Однако надо иметь в виду, что Святослав и его ближайший помощник Свенельд одни утвердили мир с греками по той причине, что прочие старшие конунги погибли до заключения мира. Киевский летописец нашел имена Святослава и Свенельда в тексте договора с греками. Он представил их главными героями византийской войны. Имена Икмора и Сфенкла в киевских источниках не фигурировали. Возможно, они прибыли на Балканы не из Киева, а из Скандинавии.

Завоевав Восточную Болгарию, русы заключили перемирие с императором Иоанном Цимисхием и, по-видимому, использовали длительную передышку для устройства своих «княжеств» на Балканах. Лев Диакон сообщает достоверные данные о местонахождении резиденций главных предводителей русов. Можно было ожидать, что Святослав как старший из конунгов займет крупнейший и наиболее укрепленный город Преслав Великий, столицу завоеванной Болгарии. В действительности в Преславе размещался Сфенкл со своим войском. Сфенкл держал при себе болгарского царя Бориса, который числился союзником русов, но фактически был их заложником. С Борисом были его семья и двор. Казна царя избежала разграбления, так как формально оставалась во владении Бориса. Однако подлинной властью в Преславе пользовался не царь, а норманнский конунг.