Мое тело – Босфор - Бокова Лола - Страница 44

- Здесь одни рейсовые автобусы с кондиционерами и гарсонами чего стоят! В любом захолустье! Не сравнить с нашими консервными банками для похоронных маршрутов. И еда всегда вкусная, неважно в каком кафе – дорогом или дешевом. Да это у нас скорее Восток! Пыль да грязь кругом. И человеческая жизнь – ничто.

Подруги не пытаются возражать. Солнце разнежило всех нас, а моя недоношенная идея, что Восток – это мы сами и есть, явно нравится Нифу и Тигре. Это значит, что мы – родные, и между нами вовсе не такая пропасть, как иногда кажется. Да и в самом деле, Турция – наш двойник: ни то, ни се, ни Европа и ни Азия.

- У них даже флаг похож на наш бывший советский. Красный, со звездой и серпом.

- Это месяц!

- Какая разница, все равно на серп похоже.

Кубик выходит радостный: удалось заработать. Ура! Сегодня пьем за объединение двух стран в одну новую - Туркороссию. И больше никаких русско-турецких войн!

На самом деле мы разные. Ну как можно свыкнуться с этой вездесущей турецкой расчетливостью? Вот заходишь к кому-нибудь в дом. Свет на лестнице не горит. Для того, чтобы осветить себе путь, надо на каждом этаже нажимать выключатель. Пока дойдешь до следующего этажа, свет уже автоматически погаснет. Если поднимаешься этаж на шестой, успеешь почувствовать себя полным идиотом.

- А что? Мы экономим электричество!

Мы празднуем день рождения. Наша замужняя Маруся в ужасе наблюдает русское пиршество. Ниф обносит конфетами и тортами всех, кто сидит в баре, даже незнакомых.

- Вам что, некуда деньги девать?!!

Да нет, Маруся, просто ты уже «отурчанилась».

- Если вы пойдете в дальний магазин, вы купите вино на две лиры дешевле!

Мы назло купим вино в ближайшей лавке.

- Откуда такое наплевательское отношение к деньгам?

Кошелек всегда напомнит нам о том, что мы с разных планет. Эта потрепанная мелкая сумочка – даже не кошелек, а точка столкновения двух культур. И тут уже все начинает расползаться в разные стороны.

А их отношение к собственным женам и хвастливые прогулки с любовницей? Крошка Ру рассказывала, как Бонд по жаре водил ее по рынку и ничего не покупал, просто красовался с русской девушкой перед всеми своими знакомыми и незнакомыми.

А отсутствие отопления в зимнее время? Вечером в какой-нибудь кафешке приходится садится поближе к буржуйке, а обогреватель в апарте смотрится несолидно: далеко от него не отойдешь.

Все это как-то мелочно, без русской широты, без нашего размаха.

А наша дружба со своими мужиками?

Я вспоминаю Власю, как после работы мы наведываемся в ресторан или бродим по Москве… Влася всегда бросается оплатить счет, нисколько не рассчитывая на телесные радости. А эти разве способны заплатить за женщину, если ничего не светит? Ну, в редких случаях…

У нас дружба превыше всего.

А у них только родственные связи.

Жара спадает. Кубик с Буржу, женой своего старшего брата Али, играют в магазине в карты. Вообще-то магазин принадлежит Али, и Буржу здесь – хозяйка. Кубик просто помогает в семейном бизнесе. При виде зашедшего в магазин человека лица у Буржу и Кубика вытягиваются. У человека толстая тетрадь, в которую подшиты сотни чеков и бумажек. Пора платить за электричество!

- У нас нет денег.

- Я был у вас четыре месяца назад! Тогда у вас тоже не было денег.

- Так посмотри, магазин пустой! Покупатели не заходят! Никакой выручки!

- Мне так говорят во всех местах. Придется хоть что-нибудь заплатить.

Кубик демонстративно выворачивает перед ним сумку-кошелек, которая висит у него на поясе.

- Видишь, ничего нет.

- Покажи карманы.

Кубик выворачивает карманы. Буржу делает лицо голодной сироты.

- Хорошо, придется прибегать к крайним мерам. Закроем ваш магазин! Все равно никакой выручки.

- Подожди.

Кубик открывает секретный карман на сумке-кошельке.

- Вот, сорок лир.

- Вы должны четыреста!

- В следующий раз. Это все, что есть.

Человек пишет расписку, что взял сорок лир, и уходит.

Кубик с Буржу выворачивают все потайные карманы одежды и кошельков. Денег там больше, чем четыреста лир. Буржу кидает Кубику двадцатку.

- Почему так мало? Я отдал ему больше!

- Ну мы же с Али не одни здесь работаем. Это и твои проблемы!

Не дыша, я наблюдаю весь финансовый спектакль. Обдурили мужика и друг друга, как цыгане в электричке. Надо быть восточным человеком, чтобы совмещать деловую смекалку с таким актерским талантом. И с такой жадностью.

Я наслаждаюсь своим предстоящим поражением. Я – дурак в карточной игре.

ххх

Ночью мне снится, как Глазки собирает мои вещи и забирает меня из дома. В квартире молча сидят мои родители, в ужасе наблюдая сборы, а у стены стоят печальные муж и Кубик. Все они молчат и не двигаются, понимая, что сделать ничего невозможно. Глазки застегивает чемодан и поднимает его. Я просыпаюсь от страха. Кубик во сне обнимает меня.

Днем мы втроем уезжаем в Манавгат и забиваемся в одну из кафешек на берегу реки. Мы потягиваем пиво часа три, перемывая косточки всем туркам. Я рассказываю свой сон, и Тигра с Нифом выдерживают неприятную паузу, глядя на меня как-то странно. Вот они, проклятые турки! - хором выпаливают они, - заколдовали тебя! Не надо было связываться с женатым мужиком! Это или он, или его жена! Сглазили! Шутки тебе, что ли? Как приедешь, немедленно иди в церковь! Вон у Иа одни неприятности начались, после ее страстей с Чулком!

Но в конце концов не я же просила Глазки разводиться.

Ниф набирает в легкие побольше воздуха и признается нам в своих кошмарах.

- Утром я проснулась оттого, что Хаки держит свою руку на моем сердце и что-то проговаривает. То ли молится, то ли заклинает. Девки, я так перепугалась, думаю, сейчас заколдует, и я все брошу, детей, семью, и с ним останусь! Только не это! Я не знала, как с себя скинуть все эти наговоры, вот и сейчас все сижу и думаю только о нем! Приворожил, наверно. А я его совершенно не люблю!

Мы погружаемся в осмысление событий. Вечерняя молитва, разливаясь в воздухе, усугубляет наши волнения. Мусульманский мир поймал нас в свои сети, и мы сами этого хотели.

Мы думали, что объегорили их, а уже были пленниками. Пора забрать все свои восторги обратно! И сердце колет все сильнее…

Почему мир так боится мусульман? Они проникают в тебя по-восточному хитро и незаметно, съедая тебя изнутри по сантиметру. Ты спохватываешься только в тот момент, когда в твоем организме уже начались метастазы. Кто это там уставился на нас? Не наш ли Мясник?!

Гарсон пытается надурить нас, думая, что два пива на нос сделают нас доверчивыми, но не тут-то было. Мы пересчитываем на калькуляторе, обнаружив недостачу в пять новых лир и невозмутимо требуем их обратно. Гарсон с недовольным видом кладет деньги на стол. Мы встаем и по очереди набиваем шишки о железный киль висящего над нами макета корабля.

Вот она, Турция! злорадно произносит Тигра, - как только уличили их во лжи, тут же все предметы на нас набрасываются!

Мда, Восток – не шутки, вяло поддакиваю я, потирая большую шишку.

Только Ниф выходит из кафе молча. Она у нас самого маленького роста.

In god we trust

- Как приедем домой, сразу в церковь, - кричит Тигра с балкона, развешивая купальники и мокрые полотенца.

Может, она права. Все-таки я получила свою дозу святого духа при крещении, хотя Влася мне говорил, что все это человек может легко растерять. Он тогда связался с мормонами и встречался с ними у памятника Грибоедова. Мне кажется, есть что-то неправильное в том, что святой дух может покинуть тебя, словно твой неверный муж. Неужели и бог в любой момент может убрать свое плечо?

Тогда получиться, что надеяться не на кого, кроме самого себя. Но для женщины обязательно должна быть какая-то опора. Она не сможет долго опираться сама на себя, и в конце концов упадет в пустоту.