Смерть в рассрочку - Моспан Татьяна Викторовна - Страница 33

Кузя, с трудом прорвавшись к ней домой, убеждал:

- Лер, ну в конце концов не все так страшно. Вечер благотворительный, ты ни копейки за него не получила. Гришка действительно не знал о наших планах. Ручаюсь тебе! Ну продал он этой стерве песню. Да какое, продал, за копейки отдал. Она бы про неё не вспомнила, если бы ты её не спела.

- Господи! Как ты не понимаешь, - твердила Лера. - Ни тебя, ни Иртемьева, извини, не обливают грязью. Все говорят, что я, я украла, нарушила... Никто ни в чем не виноват, одна я. И они правы. На, взгляни!

Она швырнула Кузе кучу газет.

- Да что ты читаешь всякую дребедень! - взорвался он. - Возьми себя в руки в конце концов. Надо думать, как из этого дерьма выбираться. Пошумят, заткнутся.

Лера плакала.

- Слушай, да ладно тебе... - Кузя не выносил женских слез и сейчас смотрел на неё как побитая собака. - Если бы эта стервоза Польди не вопила на каждом углу и не приплачивала газетчикам, давно бы все забыли. Нельзя как-то с ней...

Лера покачала головой.

- Да что ты, я для нее, как бельмо в глазу, как нарыв на здоровом теле. Ты вспомни все предыдущие публикации и передачи.

Кузя вздохнул.

- Тогда остается только терпеть. Лер, - он толкнул её в плечо. - Ну, перестань! Я понимаю, все шишки на тебя валятся, но, помнишь, как раньше тяжело было, и ничего, прорывались. А вообще-то про всех несут какую-нибудь гадость. Ну и хрен с ними! Проживем...

Слова Кузи успокоили мало. Лера по-прежнему болезненно воспринимала каждое упоминание о случившемся.

Когда все понемногу стало утрясаться, начались каждодневные ночные звонки.

- А-а, чистенькой хотела быть? Мы все говно, а ты - в белой шляте. Королевна! Не удасться, сучка! Я тебя ещё и не таким дерьмом изгажу...

Эти издевательства доводили Леру до умопомрачения. Она вздрагивала от каждого случайного звонка, подолгу не могла уснуть.

За все в этой жизни приходится платить. С тех пор, как пришел успех, она платила впервые: нервами, здоровьем, бессонными ночами.

Был один человек, который мог все уладить, но обращаться к нему за помощью она не хотела.

Артем Беглов объявился сам.

Он пристально посмотрел на осунувшееся Лерино постаревшее лицо, на угасший взгляд.

- Только не надо меня жалеть, - отвернувшись, выдохнула она.

- А кто тебе сказал, что я собираюсь это делать? - резко ответил Беглов.

Валерия стояла перед ним в домашнем халате, замкнутая, несчастная, на её хмуром лице ясно можно было прочитать: оставьте меня все в покое!

- Чаем угостишь?

Стрелецкая молча повернулась и пошла на кухню.

Когда накрывала на стол, верхняя пуговица на халате расстегнулась, и перед глазами Артема открылись шея и верхняя часть груди.

- Е-мое! - Артем уставился на Валерию и, быстро притянув к себе, дернул за полу халата.

Грудь, шея, кожа над грудью были покрыты отвратительными красными пятнами. Они были воспалены, кое-где виднелись гнойнички.

Лера беспомощно выдергивала халат, чтобы укрыться.

- Что это?

- Нервное... - выдавила Валерия и, уже не пытаясь прикрыть жуткие пятна и гнойнички, в бессилье опустилась на стул.

Глаза Артема гневно сверкнули.

- Хочешь, я эту сучонку в порошок сотру?

- Не надо, Артем, прошу тебя! Я сама во всем виновата.

- Ты была у врача?

Лера покачала головой.

- Это бесполезно. Когда погибли родители, у меня реакция была ещё хуже. Аллергия. Тогда все тело покрылось... - она запнулась, - я их называю трупные пятна. Теперь не так. Я принимаю лекарство, протираюсь настоем чистотела.

Она смолкла и тут же тихо добавила:

- Особенности организма. Кровь плохая...

- Почему ты сразу после концерта не позвонила мне?

- Я не могла, Артем! - взмолилась Лера.

- Ты спала с ним?

- Нет! - вырвалось у Стрелецкой, и её лицо вспыхнуло. - Я прошу тебя...

Беглов развернул её лицом к себе.

- Запомни, девочка, я никогда ничего не делаю наполовину, - жестко сказал он. - Не будем сейчас говорить про меня, я как-нибудь переживу. Я хочу, чтобы у тебя все было в порядке. Слышишь? - он слегка встряхнул её.

Почувствовав на себе сильные мужские руки, Валерия закрыла глаза. Она привыкла к нему и его силе. Его едва ощутимый, но такой родной запах... Этот мужчина был единственным и самым близким. Все ночи, которые они провели вместе... Разве можно это забыть?

Руки Беглова продолжали крепко сжимать её. Она чувствовала их силу, признавала власть над собой. Они словно гипнотизировали её.

- Артем... - обмякнув, простонала Лера и прижалась к нему.

Потом она стояла перед большим зеркалом в ванной и с ужасом разглядывала себя. Кошмар! Неприбранная баба с воспаленной кожей. Никогда она не распускала себя до такой степени. До полного счастья осталось ещё напиться, как грязь.

- Дурочка! - Артем шлепнул её сзади. - Все это ерунда. Не знаю, сколько нам осталось быть вместе, но в обиду я тебя никогда не дам. Хочу, чтобы ты это запомнила. Накрепко.

Валерия сидела рядом с Артемом. Казалось, что она очнулась от дурного сна и понемногу приходит в себя.

- Знаешь, как Дашка переживает? Ничего мне не говорит, только смотрит. Эти твари и ей по телефону наговорили всяких гадостей. Скоты! Хоть бы ребенка не трогали.

- Больше они не будут тебя беспокоить, - негромко сказал Артем. В его серых глазах появился стальной оттенок, не предвещавший ничего доброго тем, кто встанет на его пути.

Глава 11

Илья Шаныгин, преуспевающий сорокашестилетний продюсер, остановил свой серебристый "БМВ" возле подъезда дома.

Илья негромко хлопнул дверью, проверил сигнализацию и направился к подъезду.

Среднего роста, полноватый, одетый в длинное, до пят, кремовое кашемировое пальто, с роскошным, свободно болтающимся белым шарфом, он был похож на нового русского, который хапнул кусок и теперь, пока не подстрелили в подворотне, прожигает жизнь, щедро соря деньгами.

Это впечатление было обманчивым.

Те, кто был давно с ним знаком, знали, насколько он жаден и мелочен. Он умел выгадывать на всем. Толпа прихлебателей, которая вертелась вокруг него, на себе испытала его нрав. Никогда ни на кого не потратил он лишней копейки. Если кому-то что-то давал или устраивал, то получал за это сполна.

Он был удачливым шоумэном. И достаточно обеспеченным человеком. Ловко манипулировал, уходя от налогов. Черный нал... Какой черный нал, открещивался Шаныгин, помилуйте! Все, что он заработал, все, до копейки, указано в декларациях. Знали, что он врет, но прихватить его серьезно не удавалось. То ли руки не доходили, то ли не было особого желания. Мало, что ли, жуликов в стране?

Однажды дошло до анекдота. Шаныгин в налоговой декларации указал такую низкую сумму доходов, что у инспектора глаза на лоб вылезли. Чиновник оказался с юмором. Он через популярное издание обнародовал документ, по которому выходило, что госслужащий среднего звена просто Крез по сравнению с акулой шоу-бизнеса. Это было смешно. Шаныгин мигом примчался и изменил цифры. При этом был тих и корректен. Так он вел себя всегда, когда сталкивался с чужой волей.

Талант, вдохновение - эти слова были для Шаныгина пустым звуком.

Он верно просчитывал, сколько и на чем можно заработать. И никогда не ошибался. Таким его знали все. Только, похоже, и он оступился.

Сейчас, поднимаясь на лифте, он думал именно об этом.

Нынешний вечер Илья планировал провести иначе, но позвонила Польди и сказала, что ей необходимо поговорить с ним именно сегодня.

Он выматерился, но она не отставала.

- В другой раз поговорим, у меня сегодня мероприятие, - снизошел он до объяснения.

- Знаю я эти мероприятия! Смотри, пожалеешь... - многозначительно протянула она.

Илья еле сдержал себя. Ах ты, сука! Остановило его лишь то, что Польди была до того подла и расчетлива, что никогда не посмела бы так себя вести, если бы не имела в рукаве хороший козырь. Он эту подлюгу хорошо изучил. Ладно, посмотрим, что скажет, решил Шаныгин, вечер ещё только начинается.