Ужасная училка: Итоговый экзамен (ЛП) - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 2

На соревнованиях едоков она всегда берет призы.

Мы поспешно расправились с завтраком. Папа бросил на столик деньги, и мы поспешили на выход.

Чайки с воплями кружили над катерком. Из кабины вылез молодой человек и перегнулся через борт, наматывая канат на столбик причала.

Ветер трепал его длинные каштановые волосы, выбивавшиеся из-под красной бейсболки, повернутой козырьком назад. На щеках пробивалась короткая щетина, а одет он был в драные джинсы и красно-синюю лагерную футболку с надписью «ПОБЕДИТЕЛЬ» на груди.

Он отсалютовал мне рукой.

— Ты, значит, Томми?

Я кивнул.

— Прошу на борт. Я — Джаред. Запрыгивай. Курс — Остров Победителей.

Волна ударила катер в борт, отчего тот подскочил, дернув веревку.

Родные собрались вокруг меня. Мама вытерла с моего подбородка пятно от яичницы.

— Попрощаемся с прежним Томми, — сказал папа. — Не могу дождаться, когда увижу Томми нового. — Он похлопал меня по плечу. — Давайте поглядим, кто крепче его обнимет.

— Нет, пожалуйста! — взмолился я.

Поздно. Дарлин обхватила меня за талию и стиснула изо всех сил.

Я услышал громкое «крак!» Боль пронзила все тело.

— Мои ребра! — завопил я. — Ты мне ребра переломала!

Кряхтя от боли, я проковылял на катер. Папа вручил мой чемодан Джареду. Тот запихнул его в кабину.

Я огляделся в поисках других пассажиров. Но, разумеется, я был единственным. Лагерь открылся два дня назад, а мы опоздали, потому что родители не могли пропустить чемпионат по приготовлению барбекю в Санта-Фе.

Катерок переваливался с борта на борт. Джаред указал мне на скамью сзади.

— Это, конечно, всего лишь озеро, но и его порою штормит, чувак, — сказал он. — Не вздумай блевать в катер, договорились? Только неудачники блюют в катер.

— Ладно, — ответил я, плюхаясь на скамью. — Не вопрос.

Он исчез в кабине. Через пару секунд взревел мотор. Подскакивая на волнах, катерок понесся прочь от причала.

Я махал родным. Они махали в ответ. Я знал, что к автомобилю они побегут взапуски.

Вскоре они скрылись вдали. Отблески утреннего солнца играли на волнах, отчего вода переливалась жидким золотом. Галдящие чайки какое-то время следовали за катером, потом сдались и повернули обратно к берегу.

Очарованный золотыми переливами на воде, я долгое время просто сидел и смотрел. В моей семье лодочные прогулки не жалуют — родичи говорят, что лодки слишком медленные. Но мне было в радость покачиваться на легких волнах, вдыхая аромат свежего воздуха.

На скамье я заметил стопку лагерных брошюр. Я взял одну. Беззаботное мое настроение как ветром сдуло. Я увидел фото директора лагеря, дяди Феликса. Это был грозного вида лысый мужчина, глаза — узкие щелочки. На шее у него была повязана красная бандана.

Там же я прочел еще одну крылатую фразу от дяди Феликса:

В моем лагере вы не просто выигрываете — вы выигрываете ПО-КРУПНОМУ. На Острове Победителей НЕУДАЧНИКОВ ЕДЯТ НА ЗАВТРАК.

— Боже мой, — сказал я и кинул брошюру на пол. — Очередной спортивный лагерь с агрессивной рекламой. А родичи повелись.

Я надеялся, что там играют в теннис. В теннисе и плавании я сильнее всего. Родители начали учить меня игре в теннис, когда я сам был ростом с ракетку. Может, игрок я и не блестящий, но правая подача у меня не хуже левой.

Я вытащил из кармана сотовый. Хотел послать СМС своему другу Рамону. Потом увидел, что связи нет. Я вспомнил, что говорилось в брошюре — в окрестностях Острова Победителей нет ни сотовой связи, ни интернета.

Это, наверное, тоже для закалки. Чтобы ни один неудачник не смог пожаловаться на лагерные порядки.

Я положил телефон обратно в карман. Огляделся. Куда хватало глаз, простиралась мерцающая на солнце водная гладь. Как будто мы были на другой планете.

Я представил фото Земли на снимках из космоса — всего-навсего большой голубой шар.

Как долго мы уже плывем? Наверное, мы уже рядом?

Я встал и посмотрел в сторону Джареда. Но он склонился над рулем, и я не смог его разглядеть.

Катер резко подскочил. Я повалился обратно на скамью.

Интересно, удастся ли мне завести в этом лагере хоть каких-нибудь друзей, подумал я.

Я знал, что там будет уйма безмозглых выпендрежников, готовых в лепешку разбиться, лишь бы во всем быть первыми. Но вдруг мне удастся найти несколько ребят, отправленных сюда против воли и так же, как я, считающих все это полной чушью?

— Справа по борту — Остров Победителей! — прервал мои мысли голос Джареда.

Я встал и повернулся вперед. Остров действительно возник в поле зрения. Я увидел песчаный пляж и ряд низеньких узловатых деревьев. Увидел выступающий из берега небольшой причал. По одну сторону причала простирались зеленые лужайки, на которых резвились ребята.

Мотор зачихал, когда Джаред повернул к причалу. Катерок дергался, подскакивая вверх-вниз, словно ему ужасно не хотелось причаливать.

И вновь я ощутил тяжесть в животе. Всего две недели, напомнил я себе. Всего две недели.

Из кабины появился Джаред. Его обожженное солнцем лицо взмокло от пота.

— Добрались, — сказал он. — Ничего так поездочка, да? Озеро нынче спокойное, гладкое, как стеклышко.

— Угу. Поездочка ничего, — ответил я.

С игрового поля доносились крики ребят. Джаред помог мне выбраться на причал. Потом свалил рядом со мною мой чемодан.

— Надеюсь, ты приятно, проведешь время, Томми, — сказал он, и его улыбка исчезла. Он вдруг пристально посмотрел мне в глаза и добавил: — Даст Бог, свидимся.

Что он имел в виду?

3

Я пригнулся, когда на меня пала чья-то тень. Только через несколько секунд я понял, что это тень птицы. Подняв глаза, я увидел, что над пляжем кружится в небе ястреб.

Джаред помахал мне рукой и скрылся в кабине. Я огляделся, соображая, куда мне идти. Из головы не шли его слова: «Даст Бог, свидимся».

Это же не предупреждение было, надеюсь?

— Эй, волчонок!

Я обернулся, и увидел, что ко мне спешит рослый бородач в джинсовом комбинезоне. У него были каштановые волосы «ежиком» и серебристые глаза. Я заметил золотое колечко у него в ухе и блестящую шпильку в ноздре.

— Добро пожаловать на Остров Победителей, — сказал он, поднимая руку, чтобы я дал ему «пять». — Откуда будешь, волчонок?

— Хартфорд, Коннектикут, — ответил я.

Он кивнул.

— Ладно. Ну, как говорится, милости просим. Меня звать Хап. Х-а-п. — Он подхватил мой чемодан. — Отнесу это в двенадцатый томик.

— Спасибо, Хап, — ответил я. — Мне с тобой идти, или…

Меня прервали яростные вопли с игровой площадки.

Неужели игра закончилась дракой?

Я повернулся и посмотрел на поле, приставив руку козырьком ко лбу, чтобы защитить глаза от солнца. И ахнул, когда разглядел, что там творится.

Там было множество ребят, и все они ожесточенно сражались. Вопили, стонали, кряхтели. Толкались, боролись, пинались, валили друг друга наземь. Адская свалка — все против всех.

А еще я увидел парочку вожатых в красных лагерных футболках — парня и девушку, — которые стояли, скрестив на груди руки, и преспокойно наблюдали за побоищем. Стояли и смотрели. Не пытаясь вмешаться.

— Что же это делается, Хап? — воскликнул я. — Они же друг друга поубивают! Почему вожатые это не прекратят?

Он прищурился:

— Прекратить? А с чего, волчонок, им нужно что-то прекращать? Это у нас утренняя разминка такая.

4

У меня отвисла челюсть.

— Утренняя разминка? — пискнул я.

Я почувствовал, как заколотилось сердце. Я в жизни ни с кем не дрался. Я никогда не толкался. Я даже не бил никого, кроме, разве что, сестренки. Но это не в счет.

Неужели и меня ждет каждое утро такая «разминка»?

Что же мне делать? Свернуться калачиком, вот что. Да. Быть мне футбольным мячом. Буду кататься по траве, завывая от боли.

Неудачник.