Теодосия и Сердце Египта - Лафевер Робин - Страница 34

К тому времени, когда мы добрались до места посадки, мои нервы были напряжены так, что, казалось, они готовы в любой момент лопнуть. Я постаралась сосредоточиться на том, что происходит сейчас у посадочного трапа, и, выбрав, как мне казалось, наиболее подходящий момент, дала сигнал Уиллу. Он тут же ввинтился в самую гущу толпы. Он сможет сделать это. Я просто знала, что сможет. Он должен сделать это.

Твердо откинув прочь все сомнения, я повернулась к Генри. После короткого обсуждения мы решили, что лучшего места для его представления, чем площадка позади длинной стенки из грузовых контейнеров, не найти. Он давно отправился туда, а я двинулась к маленькому пандусу, который вел на наружный ярус второго этажа офиса судоходной компании. Оттуда я смогу наблюдать за ходом операции и руководить действиями своих товарищей.

Поднявшись на ярус, я посмотрела вниз и с неудовольствием заметила, что немцы находятся уже совсем рядом с трапом.

Словно что-то почувствовав, Уилл бросил на меня взгляд. Я дернула головой, указывая ему, в какой стороне находятся немцы, и Уилл, изменив направление, двинулся туда, куда я ему указала.

Я поражалась тому, как ловко он умеет передвигаться в толпе. Мальчик пересекал скопления людей легко и быстро, как плывущая по волнам пробка.

Я перевела взгляд на Генри. Даже с такого расстояния я видела – точнее, угадывала – радостную улыбку на его лице. Что ж, для него все это лишь восхитительная игра. Пусть так и будет. Если начать задумываться о том, насколько все это рискованно, или о том, что может случиться, если немцы набросятся на нас… Я сглотнула, затем заставила себя сосредоточиться на том, что происходит в действительности, а не на том, что рисует мне мое буйное воображение.

Наконец толпа, по которой, как по волнам, плыл Уилл, принесла его к немецкой делегации. Не глядя на меня, он двинулся вперед, поправил на голове свою шляпу – это был условный знак, что он на месте и готов приступить к делу. «Теперь спокойнее», – приказала я самой себе. Сердце грохотало у меня в груди, словно огромная медная литавра.

Я перехватила взгляд Генри и забросила волосы себе за плечо – это тоже был условный сигнал. Генри кивнул, а затем поднял длинную гибкую палку, с которой не расставался все сегодняшнее утро. Он загрузил маленький кожаный кармашек на кончике палки мелкой дробью и отогнул назад. Тщательно прицелился, а затем отпустил – мелкие дробинки полетели прямо в толпу.

Сразу вслед за этим люди принялись хлопать себя по щекам, по шее, словно отбиваясь от невесть откуда взявшихся посреди зимы насекомых. Толпа загудела, люди перестали разговаривать друг с другом и начали оглядываться по сторонам.

Уилл использовал возможность занять позицию прямо позади фон Браггеншнотта, и вся дробь перелетела через головы немцев, не задев никого из них. Сейчас немцы стояли и с тревогой всматривались в небо, пытаясь понять, откуда было совершено нападение. Затем они стали осматриваться по сторонам.

Как раз в тот момент, когда немцы уставились на контейнеры, за которыми скрывался Генри, Уилл осторожно приподнял полы легкого пальто фон Браггеншнотта.

Я затаила дыхание.

Пальцы Уилла скользнули в задний карман брюк немца – и выскользнули из него пустыми.

Я чуть не упала в обморок от неожиданной мысли: а что, если у фон Браггеншнотта вовсе нет при себе Сердца Египта? Что, если оно спрятано где-нибудь у него в багаже?

Это открытие было ужасным. Как лучше теперь поступить? Можно ли подвергать Уилла еще большей опасности?

Но на размышления у меня сейчас не имелось ни секунды. Нужно было действовать – решительно и быстро.

Уилл отодвинулся от фон Браггеншнотта и ждал следующего выстрела. Я повернулась к Генри – он сидел на корточках за контейнерами, надежно скрытый от толпы, и ждал от меня новых сигналов.

Я подала ему новый сигнал – наклонилась и поправила свою туфлю на левой ноге.

Когда я выпрямилась, Генри кивнул. Настал черед каменного дождя.

Не прошло и нескольких секунд, как над толпой с легким гудением полетели какие-то крутящиеся предметы. Я знала, что это всего лишь скрученные бумажки, утяжеленные мелкой галькой, но люди-то этого не знали и были поражены, испуганы и сбиты с толку. Они кричали, бросались в стороны, приседали, пытаясь укрыться от снарядов Генри.

Уилл вновь начал приближаться к фон Браггеншнотту, но, увы! – вместо того, чтобы отпрянуть в сторону, как все остальные, тот, напротив, повернулся лицом к центру суматохи и врезался прямо в Уилла. Чтобы удержать равновесие, Уилл ухватил немца за пальто – фон Браггеншнотт зло выкрикнул что-то, а затем ударил мальчика по лицу тыльной стороной ладони.

Уилл отшатнулся назад, а фон Браггеншнотт и его люди выхватили револьверы – настоящие револьверы! – и принялись палить по бумажным снарядам.

Паника в толпе достигла критического уровня – услышав выстрелы, многие повалились на землю, чтобы не схлопотать пулю.

Генри вскочил на ноги, собираясь броситься на помощь Уиллу. Я бешено замахала руками, прогоняя его назад, в безопасное место. Если немцы обнаружат, что за всем этим переполохом стоит Генри, трудно сказать, что они с ним сделают. Скорее всего, пристрелят на месте, и все тут.

Фон Браггеншнотт кивком указал двоим своим спутникам направление, откуда летели снаряды.

Я, словно сумасшедшая, замахала руками, стараясь привлечь внимание Генри. Наконец он увидел меня, все понял и поспешно пустился прочь, петляя по узким проходам между контейнерами. Вскоре он исчез из виду.

Да, все получилось совсем не так, как мы планировали. Но кто мог предположить, что фон Браггеншнотт и его люди настолько перепугаются маленьких летящих бумажек? Пусть даже и жужжащих немного.

Я посмотрела в другую сторону и увидела, что Уилл встает на ноги, а из носа у него течет кровь. Он провел рукой по лицу и только размазал ее. Судя по выражению его лица, Уилл был разъярен. Он отвел назад свою ногу, словно собираясь лягнуть фон Браггеншнотта. Но если Уилл это сделает, немец оторвет ему все руки и ноги, причем по одной. Очевидно, та же мысль пришла в голову и Уиллу – он слегка отступил назад, а затем медленно пошел прочь. Можете себе представить – медленно, прогулочным шагом! Я бы на его месте неслась так, словно за мной гонится сотня чертей с вилами!

Первым ко мне присоединился Генри.

– Он забрал его?

– Не знаю, не видела.

– А ты видела, как этот Фляген Скотт ударил Уилла?

– Да, видела. У него кровь из носа хлещет.

– Вот гады.

Мы услышали шаркающие шаги, они приближались справа. Появился Уилл с испачканным кровью лицом. Под глазом у него уже начал наливаться синяк, но тем не менее на лице нашего друга играла широкая – от уха до уха – улыбка.

– Гром и молния! Вы видели, как этот колбасник засветил мне? – Он произнес это с негодованием, однако и не без гордости тоже.

– Я видела. Мерзавец. – Я обнаружила, что не могу заставить себя спросить о Сердце Египта. Если Уилла постигла неудача, мне об этом вообще узнавать не хотелось. Он, правда, улыбался, и эта улыбка была многообещающей, но, с другой стороны, Уилл всего лишь мальчишка, он может улыбаться и от удовольствия – не каждый день на его долю выпадают такие приключения.

В отличие от меня, Генри не колебался ни секунды и сразу же, в лоб, спросил:

– Ну, ты добыл эту штуку?

Улыбка Уилла стала такой широкой, что мне даже стало страшно за его лицо – как бы оно пополам не треснуло.

– Порядок! – сказал Уилл, похлопывая себя по карману брюк.

От облегчения я словно сдулась – опустила плечи, подогнула коленки, прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза.

– Отличная работа, Уилл! Великолепная!

Он покраснел и ответил, неловко переминаясь с ноги на ногу:

– Да ничего особенного, мисс. Честное слово.

– Неправда! Тот негодяй ударил тебя. Ты мог…