Не смогу забыть (СИ) - Кислицына Валентина "Valya Ruth" - Страница 36

падаю на пол.

Первым, что я увидела, придя в себя, было взволнованное лицо Дениса. Я лежала на

кушетке всё в том же больничном коридоре, ноги у меня были закрыты покрывалом, а в

вену на руке вставлена капельница.

- Ну, наконец-то, - пробормотал Денис, сжимая мою свободную руку. – Нельзя же так

реагировать.

- А как можно? Человек, без которого я жить не могу, в коме!

Денис молча отвёл взгляд. Да, ему было нечего сказать, я его понимала. Никакие слова

не могли сейчас помочь. Да и вообще ничего не могло помочь. Можно было просто ждать

и надеяться.

- Что за дрянь? – я кивнула на капельницу.

- Обычная глюкоза, - пожал плечами Денис. – Даже не знаю, зачем. Ещё тебе вкололи

успокаительное, поэтому ты сейчас не бьёшься в истерике.

Я промолчала.

- Сергея с Марго отправили домой, им обоим нужно отдохнуть, да и тебе…

Я кинула на него такой взгляд, что он посчитал нужным заткнуться.

Когда закончилось лекарство, мне убрали капельницу и стали уговаривать ехать

домой, выспаться, поесть, а потом со свежими силами приехать, навестить Пашу. Но я,

как баран, упёрлась, что пока не увижу его, никуда не уеду. Да и если увижу, то не уеду. Я

хотела знать обо всём, что происходит и быть рядом. Денис знал, что спорить со мной

бесполезно, поэтому он поехал в магазин за булочками, питьевым йогуртом и ещё чем-

нибудь, чем можно было подкрепиться. Пока его не было, медсестра, которая давала мне

валерьянку, напоила меня горячим чаем, за что я была ей благодарна.

- А когда можно будет его увидеть? – осторожно спросила я у неё.

- Возможно, ближе к вечеру, - пожала женщина плечами. – Может быть раньше.

- А от чего это зависит?

81

- От стабильности его состояния. Ехала бы ты домой, - она посмотрела на меня с

надеждой.

- Нет! – отрезала я.

Она только покачала головой и ушла по каким-то своим делам.

Вернулся Денис и попытался запихнуть в меня булочку, но я боялась, что мой желудок

не примет её, поэтому ограничилась питьевым йогуртом, растянув его аж на целых

полчаса. И все эти полчаса я сидела молча, глядя в одну точку, то поднося бутылочку с

йогуртом ко рту, то опуская её. Денис сидел рядом, не решаясь со мной заговорить, и

поедал сырную булку, запивая её минералкой.

- Езжай домой, - наконец сказала я. – Тебе ведь на работу.

- У меня выходной, - ответил Денис и посмотрел на меня. - А тебе не мешало бы

поехать отдохнуть.

- Я же сказала, что никуда не поеду!

- Это глупо!

- Ну и пусть! Тебе не понять, ты же не любил!

Денис усмехнулся, но на это ему было нечего возразить.

- Ладно, хрен с тобой, - он махнул рукой.

- Я не могу его оставить…

- Да понял я.

Денис прислонился к стене, обнял меня и притянул мою голову к своему плечу. Я

поудобнее устроилась и тяжело вздохнув, закрыла глаза.

Что такое кома? Это когда человек находится между жизнью и смертью. Вернее, когда

его тело ещё функционирует, но в этом самом теле уже нет души. И видимо, если человек

всё же приходит в себя, его душа возвращается, значит, ей есть, зачем возвращаться. Как

там говорят? «У человека ещё остались незаконченные дела». Были ли они у Паши? Да,

конечно были! Не может быть, чтобы у него не осталось никаких дел, и он умер в 21 год.

Нет! Он не может умереть!

Я крепко зажмурилась и сжала кулаки.

- Эй? – Денис погладил меня по волосам.

- Всё нормально, - прошептала я.

- Поспи.

Денис пододвинулся к краю кушетки, похлопал себя по ногам и я легла на кушетку,

положив голову ему на колени. Он накрыл меня больничным покрывалом, я несколько раз

моргнула, вытерла слезящиеся глаза, закрыла их и вскоре всё же смогла заснуть.

Как и говорил Сергей, Пашина мать пришла в больницу следующим утром, им

позвонили из полиции и сообщили об аварии. Туда поехал разбираться Пашин отец, а в

больницу притащилась эта ведьма и всучила кучу денег главврачу, потом протопала мимо

меня на своих высоченных остроносых «Gucci», виляя тощими бёдрами, даже не взглянув

в мою сторону. Ну и супер. Я помахала перед собой рукой, чтобы разогнать густой запах

духов «Shalimar», от которого у меня заслезились глаза. Вообще-то неплохие духи, если

не выливать на себя весь флакон за раз, что видимо, эта дамочка сделала. Дорогая ведьма,

нечего сказать.

События следующей недели я помню смутно. Через два дня после аварии мои друзья

вытащили меня из больницы, отвезли домой к родителям, заставили выспаться, потом

привести себя в порядок. Я послушалась, но после того, как выспалась, поела и привела

себя в порядок, я вернулась в больницу. Меня пустили к Паше, я сидела с ним несколько

часов, пока меня насильно не вывели из его палаты. На этот раз врач, который наблюдал

за Пашиным состоянием, заставил меня сказать номера моих родителей, чтобы они

приехали и забрали меня. Пришлось это сделать, иначе я могла больше не попасть в

больницу вообще. Меня забрал отец, дома они с мамой пытались со мной поговорить, но я

закрылась в комнате и легла на кровать, закрывшись одеялом с головой. Потом мне

82

позвонила староста моей группы и спросила, почему меня нет в институте. Я послала её к

чёрту, а потом разревелась. Вечером приезжали Маша с Лесей, пытались растормошить

меня, но я просто лежала, смотрела в потолок и не слушала их. На следующий день я

снова поехала в больницу и ездила туда все последующие дни. Мама пыталась меня не

отпускать, из-за чего я начинала сильно на неё кричать, потом уходила, хлопая дверями, а

когда меня выгоняли из больницы, я просто бродила по улицам, не отвечая на

настойчивые звонки моих родных и друзей. В институте я естественно не появлялась и

даже не потрудилась никому ничего объяснить, хотя объяснять не было нужды. Все уже

знали о том, что случилось с Пашей и Сергеем. Мне пытались звонить мои

одногруппницы, но я не хотела с ними говорить. Что я могла сказать? Я сама не понимала,

что происходит и почему это происходит. Не знала, что я чувствую, скорей всего, я ничего

не чувствовала, просто была опустошена. Но я надеялась на то, что мне позвонят из

больницы и скажут, что Паша пришёл в себя. Я ждала этого звонка каждую секунду,

вздрагивала каждый раз, когда звонил телефон, смотрела на экран, разочаровывалась и

закидывала телефон подальше.

Но долгожданный звонок, наконец, раздался, в четверг, через неделю и одни день

после аварии. Мне сообщили, что Паша пришёл в себя, совершенно неожиданно, среди

ночи, но позвонили мне только утром. Я соскочила с кровати, побежала в ванную, наскоро

привела себя в порядок, потом оделась, опять же, как попало, схватила сумку, деньги и

выскочила из квартиры, даже не обернувшись на оклики родителей.

Поймав машину, я назвала водителю адрес больницы, он завёл мотор, а я достала

телефон и позвонила Сергею. Он радостно закричал в трубку, что уже знает и собирается

в больницу.

Как только оказалась в больнице, я бегом припустила к палате, в которой находился

мой любимый, не обращая внимания на недовольные замечания идущих по коридору

медсестёр. На лестнице я упала, споткнувшись о ступеньку, немного содрала кожу на руке

и ушибла колено, но тут же поднялась и побежала дальше, перепрыгивая через две, а то и

три ступеньки сразу. Оказавшись возле палаты, я постаралась привести дыхание в норму,

пригладила волосы, осторожно толкнула дверь и тихонько вошла. Рядом с Пашиной

кроватью находилась его мать. Отлично. Ну что ж, этого следовало ожидать. Но пришла я

не к ней. Паша находился в полулежащем положении, на левой руке, как и прежде, был