Волки из страны Далеко-Далеко. Авторский сборник - Ласки Кэтрин - Страница 84

– Не называй ее уродливой, – прорычал Фаолан. – Если кто тут и уродливый, так это ты, клянусь Глауксом!

– Потише, Фаолан! – вмешалась Эдме. – Его слова не стоят и помета чайки. Пусть продолжает свой рассказ.

– Извините, – повторил Артур. – В общем, все произошло очень быстро. Два волка сбили медвежонка с ног, другие два подхватили и побежали прочь. И… и…

– Что «и»? – спросила Эдме.

– Ну… – замялся Артур. – Филин Скайлар – он очень смелый. Он перешел в пике прямо на волков. А я испугался. Струсил.

Фаолану и Эдме все стало ясно.

– Именно потому, что ты струсил и не напал на волков, как твой друг Скайлар, ты решил отметиться в другом деле. Поискать уголь Ху-ула, – сказала Эдме.

Пятнистая неясыть хранила молчание.

– С тобой все понятно, – с презрением добавил Фаолан.

– Но это еще не все, – тихо добавил Артур.

– Что еще? – спросила Эдме.

– Об этом теперь знают все медведи. Говорят, что в стране Далеко-Далеко будет война между медведями и волками.

– Нет! – воскликнул Фаолан. – Это невозможно!

– Боюсь, он прав, Фаолан. Это объясняет и двойные дежурства, и собрания в гаддерговерне. Когда ты видел похищение, Артур?

– Дня два назад. Волки, наверное, узнали об этом вчера.

– Неважно вчера, сегодня, – все равно войны не будет. Это просто невозможно, – хрипло шептал Фаолан.

– Почему тайги нам ни о чем не рассказали? – задумалась Эдме вслух. В следующее мгновение у нее промелькнула мысль: – Это из-за тебя, Фаолан.

– Конечно, из-за меня, – ответил волк тихим голосом. Глаза его застилали слезы. – Они не хотели меня лишний раз беспокоить.

– Почему? – поинтересовался Артур.

– У меня была кормилица – медведица гризли. Ее звали Гром-сердце.

– Что? – глаза совы, казалось, стали шире обычного.

– Да. Она спасла меня. Медведица гризли помогла мне выжить и вырастила меня.

Несколько мгновений Артур молчал, словно переваривая эту невероятную информацию, затем, поерзав и подергав плечами, чтобы казаться внушительнее, сказал:

– Возможно, я помогу вам. Самую чуточку.

– Ты? Но как? Ты же сам признался в своей трусости, забыл? – выпалил Фаолан.

Эдме нежно ткнулась в него носом.

– Потише, Фаолан. Пусть скажет. Как ты нам поможешь, Артур?

– Я знаю, куда они отвели медвежонка. Мы следили за ними.

– И куда же? – Эдме постаралась скрыть дрожь в голосе.

– В ущелье с крутыми стенами. Потайная тропа оттуда ведет к необычному провалу, в котором… – тут Артур замолк.

– В котором живет старый безумный волк с пенной пастью, – закончила за него Эдме, не сводя единственного глаза с Фаолана. – Это Яма. Вот куда они отвели медвежонка.

– А теперь, когда я все рассказал, вы отпустите меня?

Эдме наклонилась поближе к сове и четко произнесла:

– Пока еще нет, Артур. Это твой шанс искупить свой проступок и показать свою храбрость. Это не спор, кто выполнит безумный трюк, – это приказ. Считай, что ты солдат, отправленный на первый бой войны между медведями и волками.

– Но я не волк, – жалобно простонала сова.

Эдме шлепнула сову лапой, выбив несколько перьев, которые взлетели и приземлились на кости кургана. Фаолан никогда раньше не видел, чтобы Эдме была настолько возбуждена.

– Позволь мне привести тебя в чувство, дорогуша! – сказала она. – Совы тоже будут втянуты в эту войну. Поэтому неважно, медведь ты, волк или сова. Важно тут не быть трусом и не быть подлецом. Так что ты станешь нашим проводником и дозорным, хочешь, того или нет. Ясно?

Но для начала Фаолану с Эдме нужно было повидаться с фенго.

Глава девятнадцатая

Убийственный страх

«Вся загвоздка в имени», – думал кагс своим воспаленным умом. Вот уж действительно «загвоздка». Волки назвали этого волчонка, который выглядел не как волчонок двумя именами. Да и волчонок ли он вообще? Кагсу нужно было узнать его имя. Ему нравилось называть щенков по именам и слушать, как звуки эхом отскакивают от каменных стен. Имена как будто заползали в головы щенков и делали там свое черное дело, отчего их мозги скручивались и покрывались пеной, как у Кагса.

Но не зная имени, Старый Кагс не сможет сосредоточиться. А если не сможет сосредоточиться, то страх, который он порождает, съежится до горошины в голодные месяцы. Старый Кагс питался страхом – страхом, который он внушал другим. Без настоящего имени он даже не знает, что делать. Поэтому он расхаживал взад и вперед перед расщелиной, в которую забился щенок, не похожий на щенка.

Задача Кагса заключалась в том, чтобы напугать щенка или до смерти, или до тупого безумия. Иногда щенки, которых оставляли в Яме, умирали от голода, не найдя обитающих здесь мышей или крыс; в иных случаях они в отчаянии бросались прямо на него, и тогда он кусал их, что было весьма трудно сделать, потому что он давным-давно напрочь лишился клыков, и у него остались лишь некоторые коренные зубы. В таком случае они умирали через некоторое время от пенной пасти. Кагс же по какой-то неведомой причине сам не умирал от болезни, что и делало его исключительным. Так ему сказал сам вождь. В глазах МакХитов он стал почти богом – богом, который должен жить отдельно от других в своей каменной пещере.

Кагсу не нравилось, когда щенки бросались на него, и их приходилось кусать. Уж слишком быстро все заканчивалось в таком случае. А если их агония затягивалась, то ему становилось скучно. Иногда Кагс даже завидовал тем, кто бился в предсмертных муках. Для них-то все закончилось, в том числе и одиночество. Они поднимутся по звездной лестнице, до которой ему при жизни не добраться.

Лучше всего бывало, когда появлялся щенок с «каменными глазами», как он это называл. Такому можно было отдавать приказы и заставлять его охотиться на рыжих белок. Рыжих белок Кагс любил – их мясо гораздо вкуснее крысиного. А когда приходил вождь, то вождь хвалил Кагса. «Ты умеешь приструнить щенков, старина Кагс, – говорил он. – Теперь и от этого никаких хлопот». Щенок оставался в живых, но глаза его умирали навсегда и становились похожими на гладкие речные камешки.

Слегка подтянувшись на лапках, Тоби выглянул из расщелины. Все его тело ныло от напряжения. Если немного опуститься и податься назад, то можно отдохнуть, но так он не сможет наблюдать за волком с пенной пастью. Он поймал пару мышей, хотя был слишком напуган, чтобы проголодаться. Наблюдая за расхаживающим вдоль стены Старым Кагсом, он весь трясся от страха. Медвежонку даже казалось, что у него сейчас выпадет весь мех. На самом деле он начал линять, только заметил это, когда в пещеру залетел ветерок и меховые клочки закружились в небольшом вихре у него перед глазами. Тоби осмотрел себя и вздохнул от изумления. Маленький хвостик был совершенно голым с просвечивающей розовой кожей. Сначала он ужаснулся, увидев этот нелепый обрубок, будто прилепленный к его попке куском липкой еловой смолы, а потом его охватила ярость. Тут его сознание странным образом раздвоилось. Одна часть оставалась малышом, отчаянно скучавшим по матери, а другая часть становилась настоящим медведем, говорившим: «Ты должен вырасти. Вырасти! Не плачь, а лучше подумай!» Маленький медвежонок перед его мысленным взором соглашался с этим медведем и, попрощавшись, уходил.

Тоби снова высунул мордочку из расщелины и посмотрел на Старого Кагса, который что-то бормотал себе под нос. «Здесь только я и Старый Кагс, – сказал себе медвежонок и тут же решительно поправился: – Нет, не просто я и Старый Кагс. Я, Старый Кагс и страх». Страх тоже был полноправным членом их маленькой компании. Страх был живым, со своим сердцебиением. В этой каменной темнице теснились три живых существа, и одно из них должно было умереть. Тоби решил убить страх.

Первым делом нужно было прислушаться к бормотанию Старого Кагса и понять, о чем он говорит. Из всего потока слов Тоби удалось понять только что-то про имена. Может, еще чуточку высунуться?