На высочайших вершинах Советского Союза - Абалаков Евгений Михайлович - Страница 40

177

вслед за ними все остальные звенья.

Почти безоблачно. Вскоре из-за Северного гребня открылся пик

Ленина. Солнце еще не зашло. Тепло. Организовали конвейерную

передачу продуктов и снаряжения.

Дарвазский хребет.

Рисунок сделан Е. Абалаковым с перевала Кошал-аяк

(4500 метров)

Но вот солнце зашло за Западный гребень. Холодно. Высота 4900.

Ватные куртки сразу же делаются необходимыми. Палатки быстро

вырастают в два ряда. За водой приходится спускаться вниз по леднику.

Готовим ужин. Шутки и смех.

24 августа. В 5 час. 30 мин. подъем. Кипятим чай, не вылезая из

мешков.

Рюкзаки оказались увесистыми, у меня килограмм на 30, у ребят

поменьше. Идем медленно, останавливаясь через каждые пять минут на

одну минуту. Солнце еще не осветило наш склон. Ноги у ребят сильно

подмерзают.

На ледяном участке провозились очень долго. Пришлось в

некоторых местах рубить новые ступени. Звенья растянулись длинной

цепочкой по ослепительно белому склону округленного гребня,

178

поднимаются небольшими участками. Затем желанный отдых. Люди

валятся в снег. С большим трудом при помощи ледоруба удается встать, и

опять звено за звеном вытягиваются по склону. Человека не видно, лишь

две ноги медленно передвигаются со ступеньки на ступеньку. Выше,

переваливаясь, маячит громадный тюк и вместо головы еще тюк спального

мешка.

Быстро летит время. Медленно движется цепочка вверх. Один

взъем за другим, местами обледенелый, местами с глубоким снегом (ноги

вязнут до колена). Но в общем гребень лучший из всех, ведущих с севера:

трещин нет, больших крутяков тоже.

На первые камни вышли к 12 часам. Отдых. Ребята вымотались

крепко. Да и я считал совсем не лишним скинуть рюкзачок.

Основательно подкрепились шпротами, колбасой, сыром и

особенно приятным на высоте фруктовым компотом. Отдых полчаса.

Внизу видна в мареве Алайская долина. Однообразной правильной грядой

высится Алайский хребет.

Три взъема еще до лагеря «5700», и каждый дается ребятам все

труднее и труднее (хотя технически они легче). Изматывает большой груз.

Пошатываясь, проходят ребята кажущийся бесконечным последний

пологий подъем.

Носильщики едва движутся, часто падая в снег. Один даже с

серьезным лицом поднес к горлу нож с явным намерением «лучше

зарезаться, чем идти выше». (Арик даже струхнул). Однако, когда

поговорили с ним, носильщики пошли и дошли до лагеря.

К лагерю подошли не поздно, но измотанные до крайности. Очень

медленно ставили палатки. Но после легкой закуски и чая силы начали

быстро восстанавливаться, а через полчаса бригада уже отправилась за

оставленными продуктами. Вторично поднимались с грузом по 10 кило-

грамм каждый, но и с этим малым весом ребятам было нелегко.

179

До ночи усиленно подкармливаемся. Арик в нашей палатке

приступает к приготовлению седьмого кушанья. Я ложусь в своем мешке и

засыпаю мгновенно.

25 августа. Утро изумительное, ни облачка. Алайская долина ясная.

Розовеют вершины. Солнце у нас еще не показалось.

Лежа в мешках, варим чай и жарим яичницу. Много времени

занимает раздача продуктов и укладка снаряжения. Николай Васильевич

всех торопит, а у самого еще ничего не готово. В 10 час. 30 мин.

выступаем. Мой рюкзак сегодня легче. В лагере «5700» оставлена часть

продуктов, снаряжение и мой тяжелый спальный мешок. Отныне

неразлучно спим с Сашей. (Мешки тяжелы, и многие ребята последовали

нашему примеру).

Склон круто поднимается вверх. Алайская долина внизу, и

постепенно все ниже спускаются первые пики Заалайского хребта.

Жара. Солнце печет немилосердно. Я разлегся в одних трусах.

Потом чудесно закусили и даже сделали «мороженое» из фруктовых

консервов.

Мое звено идет первым и торит путь. Снег неравномерный.

Особенно неприятен наст, проламывающийся под тяжестью ног. Иду,

сильно ударяя о корку шекельтонами. Сзади Саша. Слышно порывистое

дыхание. На остановках склоняется, явно устал. Не лучше чувствуют себя

и остальные. На терраску вышли, когда солнце уже близилось к закату.

Пятое звено отстало. Я уже успел разведать путь впереди и

спуститься за рюкзаком, а звено все еще внизу.

Высота 6200 м. Остановка на ночлег. Узкий карниз. Палатки

располагаются в один ряд. Пытаюсь просушить шекельтоны Леденева и

свои, но безуспешно. Леденев сильно обеспокоен и со слезами на глазах

спрашивает, что же будет дальше? У многих болит голова и нет аппетита.

У меня самочувствие хорошее, а после чая зверский аппетит, так что от

180

полной кастрюли супа ничего не остается.

Спим с Сашей. Конечно, очень плохо. Несмотря на высоту жарко.

Под утро я остался в одних трусах. Спать не хотелось, и я всю ночь

любовался небом, далекими звездами, вершинами. Саша под утро заснул.

26 августа. У начальника идет опрос: кто и как себя чувствует?

Речь идет о форсировании восхождения и о максимальном снижении груза.

Хотя в лагере оставили порядочный груз, все же значительного облегчения

не получилось. Подъем крутой, снег лежит неравномерно. Я не спал и меня

клонит ко сну.

Отдых через каждые пять минут — первая остановка одна минута,

затем пять и десять минут. Однако и при таком темпе ребятам тяжело. С

утра самочувствие у них было неплохое, а сейчас еле передвигают ноги.

Сегодня не так жарко, как вчера. Многие подморозили ноги. Часть

ребят оттирали ноги дорогой, другие дотянули до лагеря.

Алайская долина еще с утра в сильной дымке. Затем появилась

гряда облаков, ближе к Заалаю. Только успел к разбить палатки

(провозились долго с расчисткой площадки), как небо беспросветно

заволокло облаками и все окунулось в белую мглу. Пошел снег. Высота по

анероиду 6500 метров.

Опять

началось

усиленное

подкармливание,

после

чего

самочувствие резко улучшилось. Кроме Рассказова, все чувствуют себя

сносно. К вечеру и Рассказов немного повеселел.

27 августа. Спали хорошо. Над нами довольно ясно. Но по

предгорьям питали уже облака. Ветер налетал порывами.

С Рассказовым вопрос решен: идет вниз. Артюхов бодрится,

уверяет, что чувствует себя замечательно (а утром была рвота). Решили

оставить.

Впереди идет мое звено. Склон круто полез вверх. Снег то рыхлый

и глубокий, то жесткий, с твердой коркой.

181

Сегодня оставил в лагере еще кое-какие вещи и все же набралось

много (стараюсь облегчить Колоскова). Дышать уже частенько приходится

ртом, не хватает воздуха. В горле пересыхает. Едим сухие фрукты:

чернослив, курагу. Помогает, но не совсем. Саша пыхтит сзади,

чувствуется, что ему тяжело, но не сдает. Отдых по-старому.

Звенья далеко растянулись по склону, и ребята, как грачи, сидят

кучками. Под нами в глубину убегает склон, скользят тени, облака. Мы на

уровне седловины пиков Ленина и Дзержинского.

Пик Дзержинского мощной снежной шапкой давно уже показался

слева и растет, растет. Дальше поднимают, головы и другие пики. С

востока тоже начинает спадать занавес Северного гребня. Из-за него лезут

отроги Кызыл-агина, а потом и отроги Ледяного мыса. Скалистая гряда с

запада лежит уже ниже нас. Выше — второй выступ, до него уже недалеко.

Большой отдых (на час). Ребята утомлены. Подкрепляемся.

Облака налетают и закрывают все плотным туманом. Пересыпает

снежком. Медленно побеждается высота. С большим напряжением, шаг за