Дневник советского школьника. Мемуары пророка из 9А - Федотов Лев Федорович - Страница 87

От Мишки я однажды узнал, что немцы уже бомбардировали Можайск, вследствие чего этот город уже находится во власти беспощадного огня. Если к этому еще прибавить методичное разрушение фашистскими бомбами Смоленска и слухи о том, что Минск теперь представляет из себя сплошное огненное море, то легко понять, какая чума в лице фашистских варваров обрушилась на наши цветущие советские города.

9-го июля пришло известие о захвате Соединенными Штатами Исландии, чтобы превратить эту датскую колонию в военно-морскую базу для борьбы с немецко-фашистскими пиратами в Атлантических водах[111]. Таким образом, в Атлантическом океане Гитлер получил жестокий удар. Надо надеяться, что в дальнейшем фашисты почувствуют на своих шкурах последствия своего промаха.

И в этот же день страна узнала о первых героях Отечественной войны. Это были наши орлы – летчики Здоровцев, Жуков и Харитонов, которые обессмертили себя тем, что превратили свои самолеты в тараны, которыми пронзили в воздушных боях фашистских пиратов.[112]

Вчера из газет я узнал оригинальную новость: в Германии уже бывали случаи, когда высшие охранные политические органы фашистов, т. е. известные всем по своей жестокости и отборной кровожадности члены «СС», проводили аресты в штурмовых отрядах. Дело в том, что мировое мнение полно слухами о разногласиях в фашистской партии на счет войны с Россией, и даже часть штурмовиков настроена против этой войны, считая ее безумным шагом; а известно, что штурмовики – это младшие собратья по должности самих членов «СС» и так же, как и последние, состоят из отборных фашистских элементов. Таким образом, аресты штурмовиков говорят о непрочности и шаткости фашистской клики.

Я думаю, что, когда фашисты будут задыхаться в борьбе с нами, дело дойдет, в конце концов, и до начальствующего состава армии. Тупоголовые, конечно, еще будут орать о победе над СССР, но более разумные станут поговаривать об этой войне, как о роковой ошибке Германии.

Я думаю, что, в конце концов, за продолжение войны останется лишь психопат Гитлер, который ясно не способен сейчас и не способен и в будущем своим ограниченным ефрейторским умом понять бесперспективность войны с Советским Союзом; с ним, очевидно, будут Гиммлер, потопивший разум в крови народов Германии и всех порабощенных фашистами стран, и мартышка Геббельс, который, как полоумный раб, будет все еще по-холопски горланить в газетах о завоевании России даже тогда, когда наши войска, предположим, будут штурмовать уже Берлин.

Сегодня сводка с фронта была неплохая: было ясно, что немцы, кажется, остановились; но в их дальнейшем продвижении я не сомневаюсь. Они могут укрепиться на достигнутых позициях и перейти вновь к наступлению. От своих рассуждений, которые я излагал в дневнике 5 июня – в начале этого лета, – я еще не собираюсь отрекаться.

Комитет Обороны сообщил о разделении всего фронта на три части и прикреплении наших маршалов к каждой из частей. Ворошилов принимает командование над северо-западным фронтом, Тимошенко – над западным, а Буденный – над юго-западным. К тому же все три главнокомандующие фронтами уже приступили к свои обязанностям.

На наше счастье, партизаны оккупированных фашистскими армиями стран объявили настоящую войну всем запасам топлива, которым располагают нацисты. Дело в том, что гитлеровская орава сильно ограничена в смысле горючего, и бомбардировки советских самолетов румынских нефтяных центров – единственной базы горючего у Германии – ставит под угрозу бездействия все бронетанковые, авиационные, автомобильные, морские и моторизованные силы фашистской армии.

Нашим самолетам в борьбе этой помогают рабочие и партизаны оккупированных стран, которые уничтожают, портят, взрывают и сжигают запасы горючего топлива, имеющегося в руках наших врагов.

Партизаны Польши уже придумали новый способ борьбы: они атакуют эшелоны с горючим, идущие на фронт, и ружейными пулями пробивают стены цистерн, давая возможность горючему пропадать в земле, выливаясь из резервуаров. Есть сведения, что такие поезда приходят на фронт пустыми.

12 июля. «„Газета Нью-Йорк Пост“ требует вступления США в войну». Такое предложение прочел я сегодня в газете. Американцы вообще умеют лучше строить танки и корабли, умеют тратить время на рассматривание закона о нейтралитете, чем воевать, поэтому вступление США в войну против Германии, я думаю, случится лишь тогда, когда сама Германия принудит их к этому. Я имею в виду активные действия фашистов против Американских Штатов, т. е. объявление фашистским правительством войны Америке[113].

Днем ко мне позвонил Мишка. Мы вышли с ним пройтись по двору и завели с ним разговор о текущем моменте. Я сразу же заметил тень тревоги на Мишкином лице и уже заранее ожидал от него сведений, далеко не приятных.

– Фронт наш немцами прорван, – сказал он удрученно. – Многих из командующего состава арестовали. Может быть, даже придется сдать Москву.

– Москву? – удивился я. – Кому? Немцам?!

Мишка молчал.

– До этого еще далеко, – сказал я. – Я бы пристрелил этих мерзавцев, которые уже сейчас треплются о сдаче Москвы! Если ей угрожает даже малая опасность, то нужно укреплять ее, а не скулить о сдаче. Надо думать вообще только о победах, а не о поражениях!

– Ну и дураки будут те, кто так будет делать, – сказал Стихиус. – Ослепят они себя думами о победе и забудут, что могут быть и неудачи. Это их и сгубит.

– Проницательный и полный разума человек, будь спокоен, не забудет об опасностях поражений, если будет все равно думать об успехах и будет стремиться к ним, – возразил я. – Самое легкое – это сдать город, а нужно его отстоять, потому что, сдав Москву или Ленинград, мы их уже никогда не получим обратно.

– Как же так? – спросил Мишка. – Ведь вышибем же мы немцев когда-нибудь!

– В этом я не сомневаюсь, – ответил я. – Но, перейдя в наступление, мы отвоюем от немцев лишь территории, на которых находились эти города, но самих городов мы уже не увидим. Я уверен, что фашистские изверги уж постараются над уничтожением таких городов. Таким образом, следует лучше думать о сопротивлении, а не о сдаче.

– Но ведь столичные города обычно не разрушаются врагом, – сказал Мишка.

– Не забывай, что на этот раз мы имеем дело не с людьми, а с варварами, которые плевали на все законы, – возразил я.

16-го июля. 13-го июля я узнал о договоре нашего правительства с Англией, который скреплял наши общие действия против германского фашизма[114]. Таким образом, Гитлер получил еще один сильнейший удар, который, безусловно, даст ему знать о себе в будущем.

На фронте же, судя по газетам, идут бои, не влекущие за собой продвижения немцев. 14-го в «Правде» я узрел итог трех недель войны. Достаточно сказать, что немцы потеряли за этот период времени около миллиона своих солдат убитыми, пленными и ранеными, в мы – 250 тысяч бойцов, чтоб возыметь представление о тех чудовищных сражениях на западе, пожирающих тысячи человеческих жизней[115].

Неустанные бомбардировки советскими самолетами нефтепромыслов в Плоешти заставили тревожиться берлинских правителей.

Ну, и слава всем богам мира! Значит, наши самолеты не так уж плохо напоминают о себе фашистским убийцам. Обо всем этом я также узнал из газет и по радио.

15-го числа Люся уехал обратно в Ленинград. Утром он зашел попрощаться, и мама попросила его обязательно узнать и написать нам, где сейчас Рая и Моня.

Сегодня заметил интересную перемену в Кремле. Сегодня природа наградила Москву прекрасной солнечной погодой и, устроив себе небольшую прогулку для освежения мозгов под стенами этой древней крепости, я заметил, что все позолоченные купола кремлевских соборов и церквей оказались покрытыми голубовато-серой массой, напоминавшей мокрый цемент. То же было и с башенными звездами. Нет сомнений в том, что это есть не что иное, как светомаскировка Кремля, которая будет скрывать блестящие купола его церквей от глаз фашистских бандитов, осмелившихся прорваться на самолетах к городу. Ведь во время вспышек выстрелов зениток, работы прожекторов или вражеских ракет эти незамаскированные купола могут выдать с головой весь Кремль, а то даже и весь город своим блеском, который даже в темноте ночи будет отчетливо бросаться в глаза.