Два месяца и три дня - Клевер Алиса - Страница 32

Another black Saturday.

Хельга улыбнулась доктору Ригелю холодной улыбкой вежливости, они обменялись несколькими фразами, кивнули друг другу и попрощались. Затем Хельга указала Арине на коридор, мол, иди туда, «фрейлейн Аррина», как она, кажется, называла ее. Арина заложила руки в карманы и поплелась к лестнице.

Это не все? Чего еще от нее хотят? Хельга ведет ее по коридору, как в свое время радистку Кэт вели из госпиталя на допрос. Интересно, а чем занят Штирлиц?

Оказывается, их следующий пункт назначения – и, по-видимому, главный на сегодня – салон не то пыток, не то красоты. Вот для чего нужна была Максиму Хельга – этот недосягаемый эталон безупречного вкуса. «Штирлиц» просто захотел, чтобы «Кэт» выглядела поэлегантнее. Нормальный мужской каприз.

Как-то обидно. Значит, вчера он счел ее не вполне для себя привлекательной?!

Футуристическое здание на Прецлауэр Алле, еще один почти идеальный куб с тонкими линиями границ между остекленными окнами и лоджиями – словно Максим твердо решил делать все только в домах такой геометрической формы. Здание отражает растерянное лицо Арины в миллионах своих граней, что только усиливает ощущение нереальности происходящего. Это не она, это происходит не с ней. Не перед ней открываются двери, не ее усаживают в белое кресло, не ее волосы теребят, обсуждая что-то с озабоченным видом… Что не так с ее волосами, бога ради?

Салон красоты, куда Хельга ее привела, явно не предназначался для всех и каждого – это было ясно даже такой простодушной девочке из Владимира, как Арина. В салонах красоты она была всего пару раз, ждала Нельку, пока та пострижется. И хотя Нелька ходила вовсе не в салоны эконом-класса, ее салоны были ну просто ничем в сравнении с этим торжеством комфорта, вкуса и стиля. Удобные кресла, темная мебель из дорогих пород дерева, умопомрачительный запах каких-то косметических средств. Тихая музыка и почти полная пустота – никого, кроме них с Хельгой и обслуживающего персонала, полностью сосредоточенного на Арине.

Западня. Она не нравится ему такой, какая есть!

Но уж после нескольких часов каких-то масок (не то чтобы неприятно) и растираний (тоже терпимо), скрабов и чисток (куда менее приятно), стрижки и тотальной лазерной эпиляции (что просто ужасно и унизительно) она будет соответствовать его ожиданиям. Хельга уж постарается, верно?

Ее тело будет соответствовать – не она. Не путай, глупенькая Арина!

В завершение пыточного марафона Арина лежит на мраморном столе в хаммаме и старается ни о чем не думать. Так много рук к ней прикоснулось сегодня. Оценить результат невозможно, из зеркал на нее смотрит все та же бледная девочка с испуганными глазами, мокрыми волосами, подстриженными неизвестным образом и еще более черными, настоящее воронье крыло. Может быть, это будет красиво. Может быть – нет. Все равно, сейчас ей все безразлично. Густой пар обволакивает ее изнемогшее тело, а нежные руки массажистки помогают расслабиться. Массаж – единственное, против чего Арина не стала бы возражать ни за какие коврижки. Разве только против того, что он закончился.

– Good! – кивнула Хельга, когда Арина, упакованная в махровый халат, предстала перед ней в раздевалке.

– Все? – с надеждой спросила Арина. Но это было далеко не все. Хельга лишь рассмеялась. Все только начиналось. Они лишь подготовили базу, дабы воплотить «план Штирлица» в жизнь.

План, который он вынашивал с первого дня их знакомства.

После обеда – уставшая, сонная – Арина в очередной раз сидит в «Мерседесе», на заднем сиденье, конечно же. Хельга так же свежа и благоуханна, словно усталость ее совсем не коснулась. Биоробот? Может такое быть? Арина тешила себя мыслями, как поздним вечером Хельга возвращается к себе в дом – разумеется, идеальной кубической формы, белого цвета – снимает платье, и под ним в районе пупка – розетка. Она вставляет провод, и глаза ее загораются ярким красным сигналом, помигивая. К утру цвет зрачков поменяется на зеленый – цикл зарядки Хельги завершится.

Через два часа езды по безупречным «штрассе» машина остановилась, но, к вящему огорчению Арины, не Максим встретил ее у дверей. Загородный дом или, скорее, небольшой, комнат на двадцать-тридцать, замок с остроносыми башнями и стенами из крупного камня, увитыми плющом, был куда мрачнее дома Ричарда, несмотря на его красоту. Замок утопал в зелени и цветах. Еще одно безумно красивое место из параллельной реальности, куда Арина попала по чистой случайности. Но какой-то незнакомый молодой человек подает ей руку и просит выйти из машины. Ее провожают на кухню, где кормят – уже второй раз за день, вот она, немецкая четкость. Салат на огромной белоснежной тарелке, стакан минеральной воды и мандарин.

Никаких признаков присутствия Максима. Зачем она здесь?

Арину жестом просят присесть на диванчике в огромной кухне-столовой. К каменной стене с деревянными балками придвинуто огромное зеркало, полки с кухонной утварью. На большом обеденном столе разложены какие-то коробки и провода. Молодой человек, что помог Арине выйти из машины, появился из соседней комнаты, держа в руках несколько платьев, и аккуратно развесил их на переносной перекладине, поставленной тут специально для этого.

Восхитительные платья. Одно – из летящего шелка, невероятно белое, с расшитыми серебром краями. Другое – темно-синее, бархатное, с длинными, многослойными рукавами. Еще одно, очень длинное, дымчатого серо-голубого цвета, совсем прозрачное. И белоснежная накидка с капюшоном, отороченным мехом. Только теперь Арина заметила, что на столе немного поодаль, на его гранитной поверхности, разложены во множестве какие-то тиары, браслеты, бусы и жемчуга. Все тот же молодой человек, что встретил ее и принес платья, теперь откуда-то приволок сюда переносной столик с зеркалом, окаймленным множеством матовых лампочек.

Визажист?

Арина оглядывалась вокруг, мимо нее туда и сюда шныряли какие-то люди, кто-то приносил и уносил черные «зонтики», затянутые изнутри фольгой, и металлические короба с яркими, мегаваттными лампами. Несколько парней в потертых джинсах и облегающих майках сидели на улице и курили, лениво поглядывая на Арину сквозь открытое окно.

Она чувствовала себя немой и невидимой в этой всей круговерти, где каждый был занят каким-то делом и каждый понимал, что происходит, кроме нее. И тем не менее, хотя никто не обращал на нее особенного внимания, Арина понимала, начинала подозревать, что все происходящее здесь связано с ней, посвящено ей и затевалось исключительно ради нее. Молодой человек подключил переносной столик к сети, и лампочки вокруг зеркала вспыхнули, добавляя жара в и без того перегретое помещение.

Ее попросили пересесть ближе к зеркалу, подставили стул, какие покупают для офисов. Молодой человек, которого, как выяснилось, звали Куртом и который действительно оказался визажистом, принялся рисовать на ее лице, как если бы оно было холстом, на котором писалась картина. На переносном столике имелось для этого множество кистей и коробочек – с тенями, пудрой, кремами и бог весть какими еще приспособлениями для макияжа. Курт делал мазок и отходил немного в сторонку, дабы убедиться в правильности штриха. Иногда он бросал взгляд на стойку с платьями, словно сверяясь с ними, как с камертоном. Арина с трудом сдерживала улыбку, представляя себе Курта в бархатном берете и потрепанной жилетке. Останется только потом повесить портрет Арины Крыловой в Лувре, как Мону Лизу, и забыть навеки про то, что она живая.

Курт рисовал на ней свой шедевр, заставив просидеть на месте без движения чудовищно долго. Он подводил и затенял глаза, добавлял белизны коже, вычерчивал идеальные губы ярко-красным оттенком помады, придавал нужную форму ее волосам. Замысел Максима уже был ей вполне понятен, но только когда все задуманное было воплощено в жизнь, Арина поняла, какой видит ее этот странный закрытый мужчина и насколько она подходит под придуманный им образ.

Белоснежка.