Фракс и гонки колесниц - Скотт Мартин - Страница 11

- Эти пятьдесят гуранов - мой последний резерв. На случай чрезвычайных обстоятельств! - заорал я, оттаскивая Макри от кушетки. - Если ты попытаешься к ним прикоснуться, я разорву тебя в клочья, как боевой пес. Ты уже и так задолжала мне сорок гуранов! Кто платил за твои экзамены в Колледже?

Макри была зла, как обезумевший дракон. Но и я изрядно рассердился.

- Как ты смеешь обворовывать мою контору?! Неужели ты и вправду веришь, что я готов пожертвовать свои последние гураны этой банде безумных баб?!

- Я всего лишь хотела взять их взаймы, - ответила Макри, стряхивая пыль с колен.

- И вообще с какой стати ты должна таскать деньги в эту проклятущую А.Б.?

- Эти полсотни я собрала специально для Ассоциации. На это у меня ушло два месяца. Ведь ты прекрасно знаешь, как трудно собирать деньги в округе Двенадцати морей. Здесь все бедны, и никто не хочет расставаться со своими медяками. Чтобы сколотить пятьдесят гуранов, пришлось сотрясать небо, землю и все три луны. Это было потруднее, чем сражаться с драконами.

- Не трепли языком о битвах с драконами! - не унимался я. - Фракс убивал драконов, когда ты ещё и на свет не появилась!

Почувствовав, что я несколько отвлекся от главной темы, я вновь приступил к поношению Ассоциации благородных дам. Хотя Ассоциация была вполне легальным учреждением, большинство населения Турая - в первую очередь его мужская часть - относились к этой бабской команде с неодобрением.

Король Ассоциацию не любил, Истинная Церковь обличала её со всех своих кафедр, а сенат называл подрывной организацией. Ассоциация был создана с целью борьбы за права женщин в нашем городе. Поначалу дела у дам шли скверно, но по мере развития поддержка стала приходить из разных, порою самых неожиданных мест. Имена членов организации держатся в тайне, но я совершенно случайно узнал, что ей помогает принцесса Ду-Акаи и, что в ней состоят несколько весьма могущественных волшебниц.

Гильдия магов допускает в свою среду женщин, однако большинство других гильдий отказывает им в членстве, и Ассоциация воюет за то, чтобы улучшить положение. Или ухудшить, если взглянуть на дело с противоположной стороны. Ассоциация благородных дам официально зарегистрирована, её основной целью является вступление в Почтенную федерацию гильдий, но вступление обойдется дамам недешево. Приходится платить массу официальных сборов и кругом давать взятки. Макри говорила, что вся процедура обойдется в пятьдесят тысяч, и я ей верю.

- Значит, я могу взять их взаймы?

- Конечно, не можешь. А, если ты обещала отдать эти бабки Ассоциации, ты не имела права ставить их на бегах.

- Не читай мне лекций по этике, ты, ворюга! - завопила Макри.

Я начал хохотать. Удержаться от смеха у меня не было сил.

- Подведем итоги, - выдавил я. - Итак, ты проигралась на бегах. Мадам Воздержание собственной персоной проперла все свои бабки! От смеха можно помереть. Сама Королева Разумного Поведения поставила всю наличность на лошадок!

Макри мои справедливые слова почему-то не понравились.

- Это ты во всем виноват, выродок! Орк вонючий! Я бы ни за что не поставила на колесницу, если бы ты не заявил, что это - “верняк”!

Макри злило, что я дал ей неверную подсказку, но ещё больше она злилась на себя за то, что проигралась. Она трудилась вовсю, чтобы заслужить уважение дам, поддерживающих Ассоциацию, и потеря собранных денег на бегах могла сильно подорвать её репутацию.

- Я к полудню должна была сдать весь сбор булочнице Минарикс! Ты обязан мне помочь!

- Прощаю тебе попытку обокрасть меня, - великодушно заявил я, сопроводив слова небрежным взмахом руки. - Считаю, что на преступление тебя толкнула лишь импульсивность молодости. Но пусть это послужит тебе хорошим уроком на будущее. Никогда не бросай на кон последние ресурсы.

Макри испепелила меня взглядом, я же ответил ей ледяным взором.

- Я надорвалась, собирая эти деньги. Я выступила в твою пользу на суде. Я верну тебе все долги.

Я печально покачал головой.

- Брось, Фракс! Вот уж не думала, что ты станешь скареден, как понтифекс, когда речь зайдет о деньгах.

- Мне самому нужны эти полсотни, - сказал я.

- Зачем?

- Чтобы отыграться у Мокса. А теперь я прошу тебя удалиться. Мне необходимо побыть одному, дабы пережить трагическую весть о проигрыше “Истребителя троллей”.

Кто-то постучал в дверь с улицы, и Макри удалилась с несчастным видом. Я печально покачал головой. Отдать последние пятьдесят гуранов Ассоциации благородных дам? Более дурацкой шутки и придумать невозможно.

Стук повторился. На этот раз он звучал настойчиво и сердито. Мои двери, как правило, защищены заговором Замыкания. Заговор Замыкания - весьма простенькое заклинание, и я могу им пользоваться, не освежая каждый раз свою память. Заговор доступен каждому, кто хотя бы в малейшей степени не чужд магическому искусству. Он хорош против мелких воришек, но серьезных людей остановить не способен. Несколько месяцев назад ко мне без всякого приглашения явилась Ханама Убийца, и заговор Замыкания хранил мое жилище не больше секунды. На сей раз, решив не ждать взлома, я пробормотал нужные слова, и дверь распахнулась.

На пороге стояла Карил, не слишком дружелюбная дама, которую мы встретили вчера в доме Марсия, где она присматривала за супругой сенатора. Ее модные сапоги снизу доверху были заляпаны грязью, а с элегантного синего плаща струями стекала вода.

Переступив через порог, она осмотрела мой кабинет и произнесла, не скрывая отвращения:

- Ну и грязища!

- Если бы я знал, что вы осчастливите меня своим появлением, то произвел бы генеральную уборку.

- Не представляю, как вы можете жить в такой мерзости! Это отвратительно.

Я тоже начинал испытывать отвращение и поэтому, глядя ей в глаза, спросил:

- Неужели вы явились лишь для того, чтобы прочитать нотацию о том, как мне следует содержать свою контору?

- Полагаю, это делают все, кто к вам приходит.

- Большинство людей, как ни странно, не лишены зачатков вежливости. А остальным посетителям на состояние моего кабинета плевать, поскольку у них хватает своих проблем.

- Я нахожу ваш дом омерзительным. Вам надо с ним что-то делать.

- Я немедленно приступлю к уборке и начну с того, что вышвырну вас на улицу. Если вы, конечно, не перейдете к делу. Что вам от меня надо?

Она посмотрела на меня так, словно я являл собой какое-то гнусное, только что выползшее из-под камня существо, но остаток критики проглотила и перешла к делу.

- Речь идет о собственности Марсия.

- О какой именно?

- О той, для поисков которой он вас нанял. Разве не так?

- Не исключено.

Карил склонилась над столом и положила передо мной клочок бумаги.

- Вы найдете все, если поторопитесь, - сказала она, быстро поднялась со стула и, не удостоив меня прощальным взглядом, удалилась.

Я развернул бумажку, на ней был написан адрес старого пакгауза, расположенного рядом с доками. Дело может оказаться даже более легким, чем предполагалось, подумал я и схватил плащ магической сухости.

Дождь прекратился, однако, с моря дул горячий бриз, и улицы наполнились паром. Сталы - небольшие черные птички, заполонившие город, защебетали и отважились даже покинуть свои гнезда высоко под крышами. Во время сезона горячих дождей они, как и все остальные обитатели Турая, чувствуют себя несчастными и предпочитают сидеть дома.

Лишь прошагав половину улицы Совершенства, я понял, что не успел позавтракать. Есть хотелось страшно. Сообразив, что скоро наступит время молитвы, я поспешил через грязь в какое-нибудь укрытие. Надо было успеть оказаться в помещении до того, как прозвучит неумолимый, словно сама судьба, призыв к утренней молитве, именуемой Сабам. Услышав призыв, каждый житель города обязан встать на колени и вознести молитвы вне зависимости от того, где он в этот момент оказался. Тот, кто не повинуется закону, обвиняется в богохульстве, и для него нет спасения. Поэтому перед призывом к молитве все граждане Турая стремятся укрыться в каком-нибудь более или менее подходящем для коленопреклонения месте. А те, кто остался на улице, там же и должны плюхаться на колени. И так - три раза в день. Этот дурацкий порядок действовал мне на нервы. Утешало лишь то, что в Ниоже, где религиозные законы ещё более строгие, молиться приходилось шесть раз на дню. После того, как призыв к молитве прошлый раз застал меня врасплох, мои колени ныли целый месяц.