Хоббит (с иллюстрациями) - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 15

– Конечно, сыграет. – Бильбо тоже решил не торопить события. Кто ее знает, эту тварь: откажешься, а она обидится и накинется… – Вы первый, – прибавил он, ибо с ходу на ум загадки не шли.

Голлум прошипел:

– Ну, это легко, – сказал Бильбо. – Гора, конечно.

– Он говорит «легко», моя прелесссть? – злобно прошипел Голлум. – Ладно, ладно. Мы с ним договоримся. Если прелесссть спросит, а он не ответит, мы его съедим, моя прелесссть. А если он спросит и мы не ответим, тогда… Чего он хочет, моя прелесссть? Тогда мы покажем ему выход.

– Идет, – согласился хоббит. Трудные загадки никак не вспоминались, а простые тут не годились – иначе не успеешь опомниться, как сожрут.

Вот что он загадал, ничего другого в голову не пришло. Загадка была старой, и Голлум без труда нашел ответ.

– Сстарье, сстарье! – прошипел он. – Это зубы, моя прелесссть, но у нас их только шесссть. – И загадал свою загадку:

– Сейчас, сейчас, – пробормотал Бильбо. Что-то подобное он когда-то уже слышал… – А, ветер! – Хоббит так обрадовался, что сразу вспомнил загадку потруднее. «Вот тебе, чудище подземное», – подумал он.

– Шшш… – Голлум слишком долго прожил под землей, чтобы с ходу найти ответ. Но Бильбо рано возликовал. В Голлуме пробудилась память о тех днях, немыслимо, безмерно давних днях, когда он жил со своей бабушкой в норе на берегу реки. – Шшш, моя прелесссть. Это сссолнце, гадкое сссолнце и цветы.

Воспоминания его разозлили. И неудивительно – кому приятно вспоминать о том, как хорошо жилось раньше, о днях менее одиноких, менее темных и промозглых? Вдобавок Голлум почувствовал, что уже проголодался. И он решил загадать загадку позаковыристее.

К великой досаде Голлума Бильбо не замедлил с ответом.

– Темнота, – сказал он, даже не почесав в затылке, и загадал сам:

На взгляд Бильбо, загадка была совсем простенькой, даром что он ее слегка изменил. Но для Голлума она оказалась крепким орешком. Тот долго шипел и кряхтел, что-то шептал себе под нос, но не отвечал.

Бильбо решил его поторопить:

– Ну? Если ваше шипение означает, что ответ – кипящая вода в котелке, то вы ошибаетесь.

– Пусссть он потерпит, моя прелесссть, пусссть потерпит.

– Ладно, – согласился Бильбо и некоторое время ждал, а потом спросил: – Ну как, вы готовы?

Голлум неожиданно для себя вспомнил, как разорял птичьи гнезда, как потом усаживался на берегу и учил бабушку высасывать из скорлупы содержимое…

– Яйца! – воскликнул он. – Птичьи яйца!

Настала его очередь загадывать.

Он тоже полагал свою загадку пустяковой, ибо ежедневно питался тем, о чем спрашивал. Но ничего потруднее он припомнить не смог – так озадачил его последний вопрос Бильбо. А бедный хоббит призадумался – ведь для него вода и все, что с ней связано, были не то чтобы тайной тайностью, но чем-то таким, с чем он мало был знаком. Вы, я полагаю, уже догадались – но вам-то легко соображать, ваши мысли не мутит страх очутиться в брюхе злобной твари с глазами-плошками. Бильбо кашлянул раз-другой, но и это не помогло.

Немного подождав, Голлум довольно зашипел:

– А он вкусссный, моя прелесссть? Точно, вкусссный и ссочный. И на зубках хрусстит…

– Погодите, – взмолился несчастный хоббит. – Так нечестно. Я вас вон сколько ждал!

– Пусссть поторопитсся, пусссть поторопитсся. – Голлум полез вон из лодки. Но едва его лапы окунулись в озеро, как из воды выпрыгнула рыбка и упала на ногу Бильбо.

– Ой! – вырвалось у хоббита. – Холодная какая! – И тут он понял. – Рыба, рыба! – крикнул он. – Это рыба!

Голлум разочарованно вздохнул, но времени на переживания у него не было – Бильбо загадал свою загадку:

Хоббит второпях не сообразил, что загадка не слишком подходящая. В другой раз Голлум, возможно, и задумался бы. А так он легко догадался, что «без ног» – это рыба; дальше вообще было просто. Ответ гласил: «Рыба на маленьком столике, за столом сидит на табурете человек, а кошка рядом грызет косточки». Угадав, Голлум решил, видимо, что пришла пора загадать что-нибудь этакое и прошипел:

Бильбо погрузился в размышления, стал припоминать всех великанов и людоедов, о которых когда-либо слышал. Нет, ни в преданиях, ни в сказках ни о ком таком не упоминалось… Ответ был где-то поблизости, но никак не приходил. Хоббит очень испугался, а страх – плохой советчик. Голлум вновь выбрался из лодки и, шлепая по воде, направился к берегу. Бильбо с ужасом смотрел на него. Язык словно присох к нёбу. Хоббиту хотелось крикнуть: «Не спеши! Дай мне время!», но все, что он сумел, – это прохрипеть:

– Время! Время!

Бильбо спасла простая удача. Время и было правильным ответом. Голлум рассердился настолько, что не стал возвращаться в лодку. Он уселся на берегу неподалеку от хоббита. Соседство было не из самых приятных, Бильбо бросило в дрожь.

– Пусссть он спросит нас, моя прелесссть, да, пусссть спросит. Посследний раз, да, да.

Пока рядом сидела эта жуткая тварь, которая мало того что приставала с вопросами, так еще пихалась и щипалась, в голову ничего не приходило и не могло прийти. Бильбо чесал в затылке, потирал подбородок, но все было бесполезно.

– Пусссть он спроссит насс, пусссть спроссит, – настаивал Голлум.

Бильбо одной рукой стиснул свой меч, а другую сунул в карман. И вдруг нащупал кольцо, которое нашел в пещере и о котором совсем забыл.