Пионы (СИ) - "Renee" - Страница 3

- О, разумеется, и возьмите с собой Шеннона, ему полезно прокатиться. Он так нелюдим, все время сидит в своей комнате, когда не на занятиях.

Марк содрогнулся, представив себе, что творилось сейчас у него дома. С его работой и образом жизни – уборка была редким явлением в небольшой холостяцкой квартире. Привести туда мальчишку?

- Но, может быть…

- Это не обсуждается, - тем же самым тоном, которым он недавно давал указания сыну, произнес китаец. Марк поперхнулся начатой фразой и поймал насмешливый и понимающий взгляд Шеннона. Спорить, очевидно, было бесполезно, поэтому после ужина они отправились за вещами вместе.

- Какой свинарник! - воскликнул Шеннон, оглядывая завалы одежды, немытой посуды и остатков еды. – У тебя что, нет уборщицы?

- Нет, - спокойно ответил Марк, все деньги которого уходили на больничные счета. Кстати, парень подал неплохую мысль: теперь, когда эти расходы с него были сняты, можно будет и нанять кого-нибудь, чтобы привести жилье в порядок и продлить аренду. Жизнь могла сложиться по-всякому, а пути отступления никогда не оказывались лишними.

Он быстро сложил одежду и кое-что из личных вещей в небольшую сумку и выпрямился, готовый уходить. Шеннон задумчиво разглядывал фотографии, стоявшие на столе, а затем взял одну из них в руки. Марк подошел к нему и бережно изъял из несопротивляющихся пальцев мальчишки портрет женщины лет тридцати. Она улыбалась на фотографии, еще совершенно здоровая, не измученная процедурами и лекарствами, голубоглазая и светловолосая, как и сын.

- Это твоя мать? – глухим голосом спросил юноша, показывая на изображение. Марк кивнул и поставил портрет на стол, а затем указал на фотографию мужчины в полицейской форме.

- А это отец. Только его уже нет в живых.

- А… она?

- Мама в больнице, - нарочито спокойно ответил Марк. – Ей скоро должны будут сделать операцию, если твой отец сдержит обещание, и тогда она поправится… я надеюсь.

Мальчишка несколько секунд пристально вглядывался в лицо женщины - чужой матери, а затем крутанулся на пятках, хлестнув Марка волосами по лицу.

- Ты уже собрал весь свой хлам? Мы можем уходить из этого гадюшника?

Возвратившись в особняк, Марк прошел в свою комнату и начал раскладывать вещи по местам. Это не заняло много времени, но, выйдя из ванной, он обнаружил, что смежная дверь заперта вопреки его распоряжению.

- Шеннон! Открой!

- Да пошел ты!

Да не вопрос. Марк вынул из кармана складной нож, лезвием отжал собачку нехитрого замка, а затем снял дверь с петель, прислонив ее рядом.

- Ты… какого… - красный от возмущения мальчишка не мог подобрать слов, в полной мере отражающих его состояние. Марк лишь пожал плечами и вернулся к своим делам. Послышалось раздраженное бормотание, а затем грянул рок.

Аудиосистема, надо сказать, была отличная. Пол вибрировал, басы грохотали, электрогитары впивались в мозг, разрезая его пополам. «Bohemian Rhapsody»была поистине прекрасна.

- Класс! Обожаю рок! – прокричал Эванс, даже не рассчитывая, что его услышат в таком шуме. Однако услышали. Переливы «Old Lady» Брайана Мэя сменились классическим симфоническим оркестром. Марк, привыкший засыпать в практически любых условиях, только улыбнулся и вытянулся на кровати. Шеннон, заглянувший в комнату через несколько минут, с удивлением наблюдал совершенно безмятежную улыбку на лице своего спящего телохранителя. Этим нельзя было не воспользоваться.

- ПОДЪЕМ! – проорали у него над ухом. Марк дернулся, резко сел в кровати, спустил ноги вниз и… ловко миновал услужливо подставленный ему таз с холодной водой. Одарив разочарованного Шеннона насмешливым взглядом, Марк снисходительно пояснил:

- Ты вчера этот таз с таким грохотом ворочал – мертвый бы проснулся. Теперь волоки его обратно.

Парень обиженно насупился, дернул плечом и наступил на край посудины. Вода весело вылилась на пол, намочив ковер и их обувь.

-Как скажешь, - усмехнулся Шеннон, поднимая таз. – Ты сказал унести только его, про воду не было сказано ни слова.

- Вот паршивец, - произнес Марк почти восхищенно, провожая взглядом тонкую и гибкую фигуру и, в очередной раз, поминая Вилли ласковым незлым словом. Такими темпами уши у его бывшего шефа скоро будут пунцовыми.

Завтракали они вдвоем, старый китаец с раннего утра уехал куда-то по делам. А Марку предстояло отвести своего подопечного в школу боевых искусств, которые тот посещал уже год. По мнению Эванса – безрезультатно. Занятия же в общеобразовательной школе кончились две недели назад – сейчас были летние каникулы.

Марк подъехал к невысокому зданию, где проходили тренировки. Пока он выглядывал место для парковки, Шеннон неожиданно распахнул дверь и бросился прочь от машины. Эванс выругался, втиснулся на свободный пятачок, поджав кого-то, и бросив машину, поспешил вслед за мальчишкой.

Он догнал его у раздевалки, чудом не заблудившись в коридорах здания, похожего на лабиринт. Схватил за плечо, разворачивая к себе лицом, и, впечатав спиной в стену, отвесил несильную, но весьма обидную оплеуху.

- Еще раз так сделаешь, и мы вернемся к разговору о хлебе и воде, - прямо глядя в глаза задохнувшемуся от ярости мальчишке, произнес Марк. Тот, не сказав ни слова, дернулся всем телом и, освободившись от хватки, шагнул в раздевалку, захлопнув дверь прямо перед носом телохранителя. Эванс колебался несколько мгновений, а затем пошел разыскивать зал для занятий, не желая еще больше накалять обстановку.

Он успел облюбовать себе место в углу, получив разрешение на свое присутствие у мужчины, ненамного старше его самого, которого язык не поворачивался назвать по традиции учителем. Тренер, просто тренер. А потом в зал вошли ученики.

Шеннон и здесь держался подчеркнуто обособленно, изолированно. Вокруг него как будто образовывался вакуум, незаполненный ничьим присутствием. Марк наблюдал за занятием, убеждаясь в том, что никаких реальных навыков здесь не преподавалось. Это была неплохая разминка, гимнастика, но в реальном бою ни у кого из этих ребят не было шансов. Сплошная показуха.

А между тем происходило что-то интересное. Высокий широкоплечий парень незаметно для учителя толкнул Шеннона под правое колено, вынуждая оступиться и потерять равновесие. Парень не удержался на ногах и грохнулся на пол, вызвав смешки и улыбки.

- Ли, что Вы там устроили? – раздался окрик тренера. Марк сжал руки, наблюдая за тем, как сузились темные глаза, и, к своему удивлению, услышал спокойный ответ:

- Простите, учитель. Не удержал равновесие.

- Пятьдесят отжиманий. Приступайте.

Юноша так же спокойно повиновался. Марк покачал головой: Шеннон вызывал у него все большее уважение и симпатию. Не стал оправдываться, не перевел стрелки на обидчика, хотя прекрасно видел, кто толкнул его.

- И Вы, Райверси, - тренер перевел взгляд на зачинщика. – Вам – сто отжиманий.

- Но…

- Увеличить? Нет? Тогда приступайте.

Эванс удовлетворенно хмыкнул. А этот учитель не так прост. Райверси сверкнул глазами в сторону отжимающегося Шеннона, пробормотал под нос что-то, явно содержащее угрозу, и принял упор лежа. Занятие шло своим чередом. Через два часа ребята направились в раздевалку.

Марк ожидал своего подопечного у той злополучной двери, у которой настиг его после неудачной попытки побега. Почти все ребята покинули помещение, стайками разбредаясь по своим домам. Шеннон не выходил. Эванс дернул ручку двери и с легким холодком, прошедшимся по спине, понял, что она заперта. Быстро и бесшумно вскрыв замок, он вошел внутрь, обнаружив там занимательную картину.

Давешний шутник, подставивший парня, злобно скалясь, прижимал его к шкафчикам, держа за грудки. Еще двое верзил, ухмыляясь, стояли рядом, отрезая Шеннону путь к отступлению. На щеке мальчишки алела ссадина, но глаза не потеряли своего вечного вызова и огня. На вошедшего Марка он даже не посмотрел.