Пионы (СИ) - "Renee" - Страница 1

Часть 1

- Мне очень жаль, Марк, - Вилли покрутил в руках незажженную сигарету, а потом все-таки прикурил, чиркнув зажигалкой. Закашлявшись от едкого дыма, он в недоумении покосился на тлеющий фильтр и, коротко ругнувшись, затушил его в пепельнице. Разговор был мерзкий, неприятный, неправильный, но, к сожалению, неизбежный, и это понимали оба полицейских города ангелов, сидящих по разные стороны огромного черного стола. Они были знакомы уже много лет, пройдя путь от вражды и соперничества до искренней и теплой дружбы, что катастрофически усугубляло ситуацию.

- Когда я должен сдать дела? – нарочито спокойно осведомился Марк, сцепив пальцы в замок и откинувшись в кресле. Он смотрел в упор на своего шефа, и того до холодных спазмов пугал этот отстраненный и обманчиво безмятежный взгляд. С таким выражением глаз обычно пускают себе пулю в лоб.

- Сегодня… Марк, я сделал все, что мог. Ты не представляешь, какие связи я поднял – все, какие были. Марк…

Тот лишь досадливо отмахнулся рукой, обрывая сбивчивую речь друга, вынул из пачки сигарету, прикурил и протянул Вилли, а затем проделал те же манипуляции для себя. Минуту они молча курили, не глядя друг на друга, а затем Марк отчетливо и раздельно произнес:

- Иначе было нельзя. Они бы перестреляли всех в зале. И мне плевать, что это были несовершеннолетние – они были обколотые и вооруженные. И у того, черноволосого, была граната. А там дети… Спасибо, Вилли. Я не в изоляторе только благодаря тебе, увольнение это самое меньшее, на что можно было рассчитывать. Сейчас извини, мне надо сдать дела. А потом я хочу напиться.

- Подожди меня. Я поучаствую…

Марк Эванс с трудом разлепил глаза, чувствуя, как яркий свет вспарывает блаженную темноту, вызывая приступ тошноты и боли. Черт, сколько же они выпили вчера? Или не вчера? Сказать, сколько прошло времени с того памятного разговора в кабинете Вилли Мэдисона, было сложно, сознание наотрез отказывалось анализировать обстановку, а состояние тела вообще не поддавалось анализу. Поняв, что естественные потребности организма не позволят поваляться в постели еще хоть немного, Марк поднялся и неуверенной походкой двинулся в сторону ванной.

Он нагнулся над раковиной, зачерпнул в ладони ледяной воды и плеснул на лицо, пытаясь привести себя в чувство. Желудок ответил на это издевательство возмущенным кульбитом, а голова – острой болью, но Марк мужественно продолжал экзекуцию. Вскоре страдальцу полегчало настолько, что мысль о кофе перестала отдаваться характерными спазмами. Он взглянул в зеркало, из которого на него смотрел измученный и весьма бледный мужчина тридцати пяти лет, с мокрыми рыже-русыми волосами и покрасневшими от излишних возлияний бледно-голубыми глазами. Подбородок и щеки щедро украшала щетина, а под нижними веками залегли глубокие синяки. Зрелище не воодушевляло.

Кофе он варил в специальной джезве, не признавая новомодных кофемашин, регулярно становясь из-за этого объектом издевок и насмешек коллег. Однако это нисколько не смущало Эванса, никогда не обращавшего внимания на чужое мнение о себе. Единственный, чьи слова и суждения были значимы – это Вилли, до остальных Марку никогда не было дела. Он добавил в напиток чуть-чуть корицы и гвоздики, доводя аромат и вкус до идеального, и блаженно вытянулся в кресле, наслаждаясь покоем. Резкая трель телефонного звонка смяла с таким трудом приобретенное умиротворение.

- ДА! – крикнул он в трубку, не удосужившись даже посмотреть на имя звонившего, наверняка высветившееся на экране. На том конце линии замысловато выругались до боли знакомым голосом, и на душе немного потеплело. Вилли.

- Не ори! – судя по голосу, шеф (бывший шеф – поправился Марк) тоже мучался похмельем, - Марк, бери ручку и записывай. Взял?

- Вилли, какого черта?

- Марк, ты забыл, что тебе через неделю платить по счетам за больницу?

Эванс чертыхнулся и стиснул зубы. Забудешь о таком как же. Но какое это имеет отношение…

- Эванс! Проснись и возьми себя в руки. Записывай… - Вилли продиктовал адрес и время. Не поверив своим глазам, Марк уставился на листок бумаги.

- Мэдисон, это же Беверли Хиллз! Какого черта ты даешь мне этот адрес?!

- Это твой новый босс, Марк, если вы с ним договоритесь. Он очень влиятельный человек, не поскупится на оплату. В свою очередь, я отрекомендовал ему тебя, как того, кто ему нужен. Не подведи меня, Эванс. Быстро приводи себя в порядок и езжай туда, - в трубке послышались короткие гудки - Вилли был в своем репертуаре.

Марк выругался, внимательно перечитал скудную информацию на листке, вспомнил про лечение для матери, страдавшей сильнейшей дисфункцией почек, и… пошел приводить себя в порядок. В его положении особо выбирать не приходилось.

Старенький темно-зеленый «Rover» мягко затормозил около массивных бронзовых ворот, бесшумно скользнувших в стороны, когда Марк назвал свое имя в переговорное устройство. Он проехал внутрь и остановился у парадного входа в большой и красивый особняк, не вычурный, скорее строгий и элегантный, как и подобает поистине дорогим вещам. Его ждали. Пожилой китаец в форменной одежде вежливо поздоровался с гостем и провел его в дом.

- Господин Ли ожидает Вас в кабинете, мистер Эванс, - произнес он, принимая у Марка его куртку, и, передав ее подоспевшему мальчишке, приглашающим жестом предложил следовать за собой. Они поднялись на второй этаж трехэтажного здания, которое и изнутри отличалось изяществом убранства, говорившим о хорошем вкусе владельца. Эванс в своих светло-голубых джинсах и черной футболке без рукавов чувствовал себя здесь экстравагантной диковинкой. Его провожатый тем временем остановился около лакированной деревянной двери и, толкнув ее внутрь, доложил:

- Мистер Марк Эванс, господин.

- Пусть войдет, - донесся до бывшего полицейского голос с заметным китайским акцентом, и мужчина решительно шагнул вперед.

Господин Ли оказался пожилым китайцем с умным и открытым лицом, сразу расположившим к себе Марка, за годы службы научившегося считывать людей почти безошибочно. Мужчины несколько мгновений приглядывались друг к другу и, по-видимому, результат осмотра удовлетворил обоих. Хозяин дома пригласил гостя садиться и вежливо осведомился, какие напитки лучше подать, чтобы сделать предстоящую беседу наиболее комфортной. Эванс поймал свой желудок, решивший не вовремя взбунтоваться, и так же вежливо отказался, сославшись на недомогание. Китаец кивнул и задумчиво посмотрел в окно, очевидно не решаясь перейти к сути дела. Марк не торопил его, понимая, что разговор предстоит серьезный и долгий.

- Мне рекомендовали Вас, как человека надежного и ответственного, - решился наконец господин Ли. – Кроме того, у Вас много опыта, отличная физическая форма, а самое важное - меня заверили в том, что я могу доверить Вам охрану самого ценного, что у меня есть – моего сына.

Марк поднял на собеседника недоумевающий взгляд. Телохранитель? Он? Очевидно, эти мысли отразились на его лице, потому что китаец усмехнулся и пояснил:

- Я в курсе того, что с Вами произошло. И, поверьте, не склонен осуждать Ваши действия, более того, считаю, что подонки, поставившие под угрозу жизни стольких детей, заслужили то, что с ними произошло. Именно поэтому, Вы - тот самый человек, который подходит мне. Вы умеете думать, принимать решения и нести за них ответственность. Давайте, я поясню кое-что.

Господин Ли облокотился локтями на стол, сцепив пальцы в замок и задумчиво посмотрел на Эванса, устроившегося в кресле напротив.

- Мой семнадцатилетний сын – это все, что осталось мне от покойной жены. Она, кстати, была американкой, именно поэтому я и обосновался в этой стране. Катрин умерла, когда мальчику было пять лет, он ее почти не помнит, а для меня в нем сосредоточился весь мир. Я хотел дать ему все, что только мог и, кажется, переусердствовал. Шеннон вырос избалованным и эгоистичным, из-за его заносчивости он вечно влипает в неприятности, один раз даже пробовал наркотики, и мне просто чудом удалось успеть снять его с пагубного пристрастия. Друзей у него нет, девушки тоже, со мной он отказывается идти на сближение наотрез. Я… я теряю его, понимаете.