Ходок V. Final (СИ) - Тув Александр Львович - Страница 77

Для мага, противостоящего Денису, взрыв тоже сыграл плохую службу. Он находился между эпицентром и Денисом и большую часть энергии ударной волны принял на себя. Конечно же, львиная ее доля была нейтрализована его защитным полем, но и маленькой части этой энергии хватило, чтобы вывести мага из состояния неустойчивого равновесия. Его немного качнуло вперед, но, к несчастью для него, этого «немного» хватило, чтобы «Черные когти» добрались до его тела и не только добрались, а еще и немного углубились – всего-то на пару сантиметров, но эта пара сантиметров была началом конца.

Стала работать положительная обратная связь: появление стали в организме мага… точнее «Карбона-12», что еще хуже – он действует на магов, примерно как истинное серебро на вампиров, вызвало некоторый болевой отклик, который, конечно, можно было бы купировать, но для этого нужно было иметь время и энергию, а ни того, ни другого у колдуна не было. Так вот, цепочка была такая: «Карбона-12» в теле – болевой шок – потеря концентрации – ослабление защитного поля – углубление продвижение «Карбона-12» вглубь организма – усиление болевого шока – еще большое снижение концентрации – нарастание ослабления защитного поля – «Карбон-12» дотягивается до внутренних органов… и по новой! Через несколько секунд обессиленный маг лишился своего последнего достояния – головы. Берлин был взят! Красное Знамя взвилось над Рейхстагом! Победа осталась за нами!

– Ну, что, – очень буднично произнес Шэф, – пойдем потрогаем гражданина Корейко за вымя.

– А мы разве его не… – Денис выразительным жестом чиркнул себя по горлу.

– Экий ты кровожадный, – расстроился мудрый руководитель, – нельзя так с людями. – Это же не наш метод, Шурик! Мягше надо с людями, и тогда они к тебе потянутся!

– А я думал побольше цинизма… – буркнул Денис, которому очень хотелось свернуть голову зловредному Дожу из-за которого пришлось пережить за последние две ночи немало приключений, и не сказать, что особо приятных.

– Дэн, не расстраивайся, – утешил его командор, – если эта сволочь не заплатит – можешь делать с ним что захочешь, но… если ты не забыл, нам нужны деньги. У нас война на носу, так что сейчас не время давать волю своим низменным инстинктам! Потом, когда сломаем хребет фашистской гадине – делай, что захочешь. Хоть всех Дожей в Бакаре перевешай… а пока нельзя.

– Нет, так нет, – покладисто согласился Денис, очень отходчивый по натуре. И добрый. Просто в последнее время он стал об этом как-то забывать.

Не прекращая беседы, компаньоны ввалились в кабинет Дожа Эмидуса Флакса, где уже были с визитом сегодня, а вернее – вчера утром. Вхождение было обставлено очень помпезно и можно даже сказать – церемониально – не утруждая себя открыванием, Шэф выбил дверь ударом ноги. Красивая резная дверь – настоящее произведение искусства! легла под ноги компаньонам, как красная триумфальная дорожка – все было очень торжественно! Фактически Канны! – набережная Круазет! Не хватало только Золотой пальмовой ветви, но чувствовалось, что и за этим дело не станет.

Эмидус, бледный как полотно, сидел в окружении нескольких человек гражданской и военной наружности – по всей видимости своего штаба по чрезвычайным и кризисным ситуациям – советники там, секретари, начальство различного уровня и прочая шушара. Компаньоны, не сговариваясь, перевели точки сборки в положение «Смерть» и холодно – мягко говоря, осмотрели присутствующих. Их душевное состояние, после этого демарша, больше всего напоминало таковое у колонии белых лабораторных мышей, в вольер которых попали две разъяренные гадюки. Вокруг обреченного Дожа мгновенно образовалась полоса отчуждения. Денис даже усмотрел в этом действии какой-то мистический аспект – некоторые сумели отодвинуться от своего обреченного руководителя не вставая с кресел и не делая никаких движений – единственно силой мысли и несгибаемого намеренья! Воистину, в жизни всегда есть место мистике! Если сильно припрет.

– Ну что, – бесстрастно поинтересовался Денис у Шэфа, – как обычно? Разрежем живот, привяжем кишки к забору и пусть разматывает? – Верховный главнокомандующий немного помолчал, прежде чем ответить, чутко вслушиваясь в гробовую – в полном смысле этого слова, тишину, воцарившуюся в кабинете.

– Долго, – скривился он, – пока он размотает, пока навоз ему туда затолкаем, пока он сдохнет… а я спать хочу! Вторую ночь из-за этого скунса валандаемся, вместо того, чтобы отдыхать!

– Ну, и что ты предлагаешь? – холодно осведомился Денис. – Кстати, а с этими что делать? – он кивнул в сторону оцепеневшей от ужаса челяди. – Пособники, как никак. Надо бы и их… отблагодарить. – В ледяных глазах командора на мгновение как будто открылась шторка и там мелькнуло: «Браво, Киса!» В слух же Шэф задумчиво произнес:

– Давай не будем с кишками связываться… Посадим на кол, или повесим на воротах… – он сделал крохотную паузу, как бы обдумывая варианты и предложил: – или на рее «Арлекина»… Опять же сжечь можно, но пока костер приготовят… – После последних слов командора, в воздухе ощутимо потянуло дерьмецом – кто-то обкакался. Предположительно – Дож. Хотя не исключено, что и еще кто-то – за компанию.

– А-а! Делай, что хочешь! – махнул рукой Денис. – Мне уже все равно. Лишь бы побыстрей – действительно спать хочется.

Получив карт-бланш, Шэф вытащил из своего бездонного кармана шнур, самого зловещего вида, споро завязал петлю и ловко накинул ее на шею пребывающего в прострации Дожа. Последнее действие и вывело его из ступора.

– Пощады! – неожиданным басом взревел Эмидус и после того, как в комнате воцарилась настороженная тишина, фальцетом добавил: – И справедливости!

Все присутствующие в комнате бывшие сторонники Дожа, бывшие потому, что они всеми, доступными им, невербальными способами: выражением лиц, дистанцированностью от кресла низложенного и низвергнутого предводителя, верноподданническими взглядами, бросаемыми на компаньонов и прочими незаметными глазу, но очень заметными подсознанию способами, давали понять, что не имеют ничего общего с этим мерзавцем, умудрившимся навлечь на себя гнев таких уважаемых людей, как Лорд Атос и Лорд Арамис – мир и благополучие с ними обоими! – а в комнате оказались по несчастливому стечению обстоятельств и готовы покинуть помещение по первому же знаку, поданному Высокими Лордами!

Так вот, в ответ на наглое заявление Дожа, с требованием пощады и справедливости, они закатили глаза, зацокали языками и начали оживленно перешептываться, поражаясь наглости Эмидуса, посмевшего открыть рот в присутствии, можно смело сказать – коронованных особ, да еще и не постеснявшегося выдвигать какие-то смехотворные требования! Все присутствующие единогласно осудили такое поведение Дожа, примерно как Евросоюз и Штаты возвращение Крыма на историческую родину, то есть очень горячо и эмоционально.

– Так. Всем заткнуться! – прервал это фиглярство Шэф, а после мгновенно наступившей тишины, обратился к непосредственному виновнику торжества: – Дык, милый! Вот насчет чего-чего, а насчет справедливости можешь не сомневаться ни единой секунды. Справедливость восторжествует! – Слово Северного Лорда! Мы сюда, собственно, за этим и явились! – Недоверия во взгляде Дожа не заметил бы только кот Базилио и то только, будучи в своих темных очках, и при условии, что ему за это заплатили. Эмидуса гложили самые темные подозрения, что справедливость, в его случае, не будет проявлена, а если и будет, то окажется не такой справедливой, как бы ему хотелось. И нужно честно отдать долг его прозорливости – тяжелые предчувствия его не обманули. – Ты послал боевого мага и своего каменного истукана, – возобновил свое обличительное выступление Шэф, словно прокурор Руденко на Нюренбергском процессе, – чтобы они нас убили и забрали меч… Так? – Видимо, отвечать на риторические вопросы, Дож считал ниже своего достоинства, потому что никакого ответа главком не получил и был вынужден продолжать свой монолог, так и не ставший диалогом. – Мы, как добрые люди, даже не стали убивать тебя на месте, а предложили разумный компромисс – выплатить виру. Всего-то пятьдесят тысяч золотых… – Прозвучавшая цифра подействовала на присутствующих по-разному. Лицо Дожа приняло какое-то грустное и даже – скорбное выражение. И что характерно, в этой грусти присутствовала даже какая-то значительность, монументальность и можно сказать – величавость! Примерно с такой миной мог бы наблюдать шведский король Густав Второй Адольф, как при первом выходе в море тонет военный корабль «Ваза», в проект которого он лично внес множество дуболомных изменений, которые и привели к катастрофе, но, к сожалению, он в это время находился в Пруссии, а жаль… На лицах же челяди появился нездоровый румянец, а глаза лихорадочно заблестели – они представляли себя на месте Эмидуса и были уверены, что уж они-то такой глупости, как сначала связаться с со страшными северными варварами, а потом отвергнуть их по-царски щедрое предложение – откупится, и решить дело миром, никогда бы не сделали! Что тут можно сказать? Только одно – «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». – И что мы получили в ответ? – скорбно поджал губы командор. – А в ответ, вместо денег, мы получили следующую попытку нас убить… – Все присутствующие, кроме Дениса и Дожа, тоже поджали губы и принялись кидать на Эмидуса осуждающие взгляды, солидаризируясь с основным докладчиком. Подобные картины можно было раньше наблюдать на закрытых партсобраниях, а нынче на съездах «Единой России». – Поэтому, мы тебя, голуба, даже мучить не будем. Времени нет – очень спать хочется, – доверительно сообщил Шэф.