Краткая История Тьмы - Веркин Эдуард - Страница 16

За дверью зажужжал магнит, дверь отворилась, высунулся Дрюпин.

— Это ты? — спросил он.

— Я, — во второй раз ответила я.

Дрюпин задумался, пускать меня не спешил. Возникло искушение пнуть хорошенько дверь, чтобы она хорошенько треснула его по лбу. Чтобы чуть поумнел.

— Что у меня в руке? — спросил наивный Дрюпин.

— Заточка, — ответила я. — Из штыря. Рукоятка обмотана проволокой с красной изоляцией.

— Как он меня дразнил? Безымянный?

Пора лечить, подумала я. Давно пора его лечить.

— Дрюпинг.

— Правильно, — с облегчением выдохнул Дрюпин.

Он открыл дверь, и я вошла в дрюпинский бокс.

За все время, пока мы здесь находимся, Дрюпин умудрился превратить свою комнату в…

Мастерской это было назвать достаточно сложно, вменяемых инструментов найти Дрюпину так и не удалось, поэтому он их сделал сам. На стенах висели самодельные кувалды, самодельные молотки, отвертки и даже плоскогубцы, все выполнено чрезвычайно грубо, как будто сделал эти инструменты первобытный человек.

Дрюпин выглянул в коридор, захлопнул дверь, запустил магнит, двери закрылись.

— Еще не готово, — сказал Дрюпин. — Возникли сложности, сама понимаешь. Не удалось в достаточном количестве найти селитру и капсюли… Огнестрельное оружие на коленке не сделать. Я могу двуствольный сделать хоть завтра, но тебе же автоматический подавай! А как я тебе автоматический без токарного станка сделаю?

Это он об оружии.

Пистолеты у меня исчезли. Забрали их. То есть я уснула у себя в комнате, а проснулась здесь. И без оружия. Видимо, пустили газ в вентиляцию, сволочи. Впрочем, ничего удивительного, после того как этот засранец сбежал, нам не шибко доверяют. То есть, видимо, совсем не доверяют, раз оружие забрали.

И место это. Страшное. Похоже на свалку. Огромная подземная свалка, где собрано все, что ненужно.

Мы, например.

Вообще, это странно. Зачем было тратить на нас деньги, тратить время, тратить силы. Для того. чтобы потом бросить здесь, в этих длинных бетонных коридорах?

Впрочем, тут не только мы с Дрюпиным.

Что мы тут делаем?

Не знаю. У меня только вопросы и никаких ответов, вопросы, вопросы. Возможно, мы тут пережидаем что то. Возможно, там слишком напряженная ситуация и нас решили здесь укрыть, спрятать до лучших дней. Когда они наступят?

— Оружие без токарного станка никак, — сказал Дрюпин. — Я не могу сделать автоматический пистолет без него. Только пугач. Если хочешь, я могу собрать несколько пугачей…

— Это не пойдет.

— Я тоже так думал. Знаешь, в наших условиях выбирать не из чего… Хотя у меня есть идея кое–какая…

— Огнеметы я не люблю, — сразу отказалась я.

— Нет, не огнемет, кое что новенькое. Я давно уже придумал… Это нечто…

Дрюпин приложил палец к губам.

— Это нечто! — сообщил он. — Новая штука, на новых принципах. Я специально приберегал, я давно уже придумал… Может, время и пришло.

— Что за пушка? — спросила я.

— Узнаешь. Тебе понравится. Только надо сходить на дальний склад… Мне одному несподручно, там много всякого мусора… Ну, короче…

— Я схожу с тобой, — пообещала я. — После обеда.

— После обеда… Ладно. А чего тогда так рано зашла?

— У меня волосы выпадают.

— Как это? — тупо спросил Дрюпин.

— Так.

Я продемонстрировала — взяла в горсть свою прическу и дернула, в ладони остались волосы. Много.

Дрюпин открыл рот.

— Это что? — спросила я. — Радиация?

Дрюпин побледнел.

— Радиация? — переспросила я.

— Не знаю… Похоже… Может быть…

Дрюпин с чего то положил руку на мою голову, я чуть не отпрыгнула. Дрюпин — и вдруг до меня дотронулся!

— Температуры нет, кожа на ощупь прохладная… Постой…

Он почесал свою голову, лысую и синеватую. Интересно, чего он все время лысый? В детстве в кислоту уронили, что ли? Хотя, кажется, есть такое заболевание, при котором волосы не растут вообще.

— Радиация? — уточнила я.

— Вряд ли, — сказал он. — Тут не может быть радиации, тут же бетон! Мы под землей, на глубине примерно сорока метров. Над нами почти трехметровый бетон, тут не может быть радиации. Если только внутри нет источника…

Дрюпин оглядел комнату, помрачнел.

— Тут все может быть обработано активными элементами, — сказал он. — Стены, мебель, одежда. Они могут и в воду что нибудь намешать…

— А определить? — спросила я.

Дрюпин помотал головой.

— Не получится. Нужны счетчики, а их негде взять. Я не могу определить активность. Даже если она тут есть… Какая разница?

Это верно. Разницы нет совсем никакой.

— Нет, — улыбнулся Дрюпин. — Это не радиация, я понял. От радиации тошнит. Тебя разве тошнит?

— Тошнит, — ответила я. — Ну, фигурально, от всего этого… Нет, не тошнит.

— Это от нервов, значит, — заключил Дрюпин. — Я читал, У некоторых от нервов волосы выпадают…

— Значит, от нервов.

Может, он и прав. Докатилась до дневника, значит, нервы не в порядке.

— Ты как то похудела. — Дрюпин натянул ботинок, спрятал в него заточку. — У меня тут аккумулятор небольшой, я тебе могу сделать аппликатор. У меня когда щека начала дергаться, мне помогло…

— Собирайся, пойдем лучше завтракать.

— Пойдем.

Дрюпин стал натягивать второй ботинок, это у него не получалось, не очень хорошо получалось, потому что у Дрюпи–на тряслись руки.

— Ты чего, боишься? — спросила я.

— Боюсь, — признался Дрюпин. — Я всю жизнь боюсь. Столько, сколько себя помню. А здесь очень страшно. Тебе тоже страшно, я же вижу. Я почти не сплю, мне все время шаги какие то мерещатся… А как дневник? Ведется?

— Да.

— Хорошо. Может, мне тоже начать? В архиве полным–полно тетрадей…

— Начни.

— А как ты ведешь? События записываешь?

— Ага. События, разговоры, мысли. Все, короче, записываю.

— Думаешь, кто прочитает?

Я не ответила. Все бывает, может, и прочитают.

— Ладно. Так тебе для волос сделать? Ну, чтобы электричеством голову массировало?

— Сделай.

Мы вышли в коридор и отправились в сторону столовой.

От жилого блока до столовой далеко, надо метров сто пройти по коридору, затем подняться на два этажа по лестнице, а потом еще идти.

Я не люблю этот коридор. Он узкий и низкий, по потолку тянутся непонятно какие кабели, проржавевшие и позеленевшие, неопрятно провисшие, в некоторых местах до них можно дотянуться рукой. По стенам почти под самым потолком идут неширокие вентиляционные отверстия, от которых по стенам расходятся бордовые потеки.

Дрюпин говорит, что это, скорее всего, ржавчина. Она растворила какую то там химию в глубине труб, и получился вот такой цвет. Вероятно, он прав, но все равно выглядит это все весьма и весьма зловеще. А иногда эти стены начинают мокнуть и вонять, запах еще хуже их вида, стены воняют трупами. Дрюпин говорит, что это, скорее всего, из за того, что над нами торфяная прожилка. И когда вверху идет дождь, трупная вода просачивается и воняет. От этого не легче, думать, что над тобой расположено кладбище, удовольствия мало. Мне кажется, что кладбище вообще вокруг нас, со всех сторон. Неприятно. Наверное, из за этого мне кажется, что за мной кто то наблюдает.

Я все время оборачиваюсь, оглядываюсь, и резко, и исподтишка, стараюсь поймать… Никого. Это нервы, Дрюпин тут прав. Он первым делом проверил боксы и коридоры на наличие скрытых камер и телеслез и ничего не нашел. Камеры были раньше, но сейчас система прочно в нерабочем состоянии, оптика разбита, провода вырваны. Микрокристаллов, напыленных на стены, Дрюпин тоже не обнаружил. Может, действительно стоит согласиться на электротерапию? Приставлю к вискам электроды, и…

Дрюпин ткнул меня в бок.

— Что? — остановилась я.

— Слышишь? — спросил он и еще больше выставил свои и без того выпуклые глаза.

— Нет.

Я на самом деле ничего не слышала. Немного потрескивали электричеством кабели, вода бежала по трубам с бульканьем.