Игры по-королевски - Скидневская Ирина Владимировна - Страница 5

И еще он скажет ей: я вижу, дорогая, как часто ты смотришь на высокие горные цепи, перегородившие долину. Очень скоро ты уйдешь от нас. Запомни, дочка, ты теперь одна, и тебе не на кого надеяться. Не смотри на мир такими распахнутыми глазами. Люди злы, завистливы, жестоки. Они непременно захотят отобрать то, что у тебя есть, — красоту и молодость, ведь ты так беззащитна. Прошу тебя, скажет он принцессе, спустившейся из замка в долину, ожесточи свое сердце. Не открывай никому своей души, ранимой и нежной, как поцелуй ребенка, иначе ты погибнешь. Ведь часто то, что на закате кажется важным, на рассвете вдруг теряет смысл, ибо каждый ищет выгоду для себя, и корысть побеждает… Пожалуйста, дочка, послушайся старого цыгана, пожившего на свете! Если вдруг среди ночи тебя разбудит неясная тревога, вскакивай на коня и мчись прочь, потому что это цыганская кровь предупреждает тебя об опасности. Бойся слишком пристального взгляда, мужского или женского, остерегайся навязываемой дружбы, случайного попутчика. Не верь никому. И никогда не считай себя в безопасности — ты одинока, ты бедна, ты красива… Может ли быть добыча более легкой?! Вот о чем скажет Матей девушке с печальными глазами… бабочке, летящей навстречу зиме…

Ана не стала ни с кем прощаться. Долгие проводы — лишние слезы. Догнав табор, она сменила цыганское платье на свой черный мужской костюм и устремила бег коня на восток.

5.

Гору со срезанной, будто ножом, верхушкой нельзя было не заметить даже издали. Она одиноко возвышалась посреди заснеженной равнины. Но добраться до нее оказалось делом непростым — дорогу преграждало круглое озеро с маленькими островками. В его заледенелых зарослях пищала выдра, совсем близко на дерево проворно взбежала рысь. В этой глухой стороне было полно непуганого зверья, и Ана поспешила выехать из-под деревьев на ровное место.

Привстав в стременах, она оглядела нелюдимую местность. Лед на озере был еще слишком тонок, чтобы выдержать тяжесть всадника, а само озеро окружали топи, припорошенные снегом и особенно коварные на излете осени.

Решив не испытывать судьбу, Ана повернула Ветра, сделала большой крюк и в сумерках подъехала к горе. Вблизи она еще больше напоминала огромный каменный стол. Объехав гору, Ана приблизилась к ее западной стороне, спешилась и пошла вдоль нее, пока не обнаружила вход в узкий коридор, ведущий вглубь. Выступ на морщинистом боку скалы делал его совсем незаметным.

Где-то далеко завыли волки. Ана вздрогнула. Достав смоляной факел, она зажгла его и повела коня по проходу, который, расширяясь, привел к небольшой двери, окованной красной медью.

Четыре больших ларя стояли на полу просторной комнаты, скрытой в недрах горы. Ана поочередно открыла их. Сундуки были полны доверху. Золотые перстни, браслеты, пряжки, серьги… ожерелья из кораллов, янтаря, драгоценных камней… венцы из золотой проволоки, слитки чистого серебра, зернистое золото, ссыпанное в чаши…

Блеск этих сокровищ болью воспоминаний отозвался в душе Аны. Отец так хотел, чтобы она была счастлива. Он оставил ей много, даже слишком много… Но она хочет, чтобы ее любили не за деньги.

Ана вынула из уха свою тяжелую серьгу и бережно положила поверх драгоценностей. Она больше не принцесса. Дорогое, любящее лицо матери вдруг встало перед ней.

— Мама… — прошептала она и горько заплакала.

Ветер тихо заржал у нее за спиной. Ана не успела обернуться. Чьи-то сильные жилистые руки сдавили ей горло, и свет померк у нее в глазах.

Горячий воздух накатывал волнами. Сильно болело горло и тянуло руки, связанные за спиной. Ана открыла глаза. У каменной печи, на сваленных грудой дровах, сидел незнакомый молодой мужчина и хмуро наблюдал за ней. Заметив, что девушка очнулась, он подошел и помог ей сесть.

Ана находилась все в той же комнате. Круглые колонны подпирали высокий свод. Прислонясь спиной к одной из них, Ана разглядела незнакомца. У него были длинные русые волосы, остриженные весьма неумело, грустные серые глаза и большие руки, которые он не знал, куда деть.

— Я Гарай, хранитель сокровищ, — без долгих предисловий начал он. — А кто ты?

Ана закашлялась.

— Хранитель? Отец ничего не говорил мне о тебе… — Все больше удивляясь, она смотрела на его поношенный плащ из черного сукна и грубые сапоги из воловьей кожи. Хранитель, а одет, как простой крестьянин…

— Кто твой отец?

— Король Властислав.

— Как тебя зовут?

— Ана.

Гарай встал и подсел поближе, чтобы лучше видеть глаза девушки.

— Почему ты здесь? Одна? Как ты прошла через все ловушки?

— Отец предупредил меня.

— Я хочу послушать. Рассказывай.

— Развяжи меня! — вспылила Ана. — Я не собираюсь ничего рассказывать!

— Тогда я убью тебя, — спокойно сказал Гарай и посмотрел на свои огромные руки.

Горло у Аны все еще болело. Глупо так рисковать, подумала она.

— В правом углу двери небольшое углубление. Я вставила в него кинжал и надавила.

— Дальше.

— На первую ступеньку не наступила, на пятой постояла, досчитала до пяти, шагнула назад, на третью, переступила через три, спокойно шла до шестнадцатой… — Ана говорила еще долго, Гарай внимательно слушал, и морщины на его лбу постепенно разглаживались. — Когда я дошла до конца коридора, я вынула из стены два кирпича и потянула на себя рычаг. Потом вернулась и без опасений провела Ветра…

Гарай кивнул и подумал.

— Зачем ты пришла сюда? Одна? Взять что-то из драгоценностей?

— Приумножить их.

Гарай вскочил и подошел к сундуку, у которого он застиг Ану.

— Проделать такой путь, чтобы положить одну серьгу? — удивился хранитель.

Девушка молчала.

— Хорошо… Последний вопрос… Назови тайное имя королевы.

— Таотис, — тихо сказала девушка.

Гарай подошел и развязал ей руки.

— Повинуюсь тебе, принцесса, — сказал он и неловко поклонился.

… После скромного ужина, предложенного Ане, Гарай принялся чистить ее коня. Ана дремала на звериных шкурах, брошенных прямо на каменный пол.

— Как ты стал хранителем? — сонно спросила она.

— Моя семья уже два века хранит сокровища. Это большая честь для нас. Когда умер мой отец, хранителем стал я.

— Наверное, тебе нравится рассматривать драгоценности?

— Нет, — странным голосом ответил Гарай.

— У тебя есть семья? Дети?…

— Есть. Два сына, старшему десять, младшему три.

— А где твоя деревня?

— В двух днях пути отсюда.

Успокоенная, Ана быстро заснула.

Утром Гарай пошел проводить ее. Ветер в нетерпении приплясывал на месте. Его волновала свежесть зимнего утра, манили раскинувшиеся до самого горизонта белые поля. Конь фыркал, пуская из ноздрей пар.

— Я вернусь за сокровищами, когда стану счастливой, — склонившись из седла, сказала Ана Гараю.

— Желаю тебе счастья, принцесса, — горячо проговорил тот, сжимая в руках свою лисью шапку и кланяясь.

— Прощай, Гарай! — крикнула Ана и пришпорила коня.

Она направилась на запад. Горы вставали впереди очевидным ориентиром, но почему она так убеждена, что ей нужно именно туда? Потому что в долине опасно оставаться, или потому, что она всегда мечтала оказаться там и время пришло?

Ана была недовольна собой. От встречи с Гараем у нее осталось неприятное чувство недосказанного, непонятого. И оно зудит, не давая забыть о себе. Она оглянулась. Хранитель все еще стоял у скалы, и его маленькая фигурка казалась очень одинокой.

Интересно, почему у него такая странная прическа? Довольно неопрятная, словно человек сам себя подстригает. Ана поехала тише. Ты слишком любишь себя, принцесса, вдруг сказала она себе. Тебя разволновал вид золота, и тебе не было никакого дела до человека, оберегающего твое благополучие. Этот потухший взгляд, еле скрываемая тоска в голосе, когда он говорил о детях, — они тебя ничуть не озаботили… Ведь у тебя есть более важные дела!

Она повернула коня назад.

…Печь в сокровищнице слабо теплилась. Гарай сидел возле нее на широкой скамье, обхватив руками голову. Ана бесшумно подошла и тронула его за плечо. Гарай вздрогнул.