Путь шамана. Все только начинается (СИ) - Маханенко Василий Михайлович - Страница 14

Растяпа принялся рассказывать мне такие вещи, от которых брови взлетали все выше и выше. Оказывается, согласно закону Малабара, принятому еще Кармадонтом, несколько дворянских сословий не имело права разводиться. Вернее, право такое было, но на него накладывались такие штрафы, что проще было прожить остаток жизни с нелюбимым человеком. К этим несчастливым сословиям относились всего несколько категорий — Герцоги, Советники, Вестники, Император и, что самое обидное — Графы.

Минус тридцать процентов всего имущества в пользу империи, лишение титул Графа и присвоение Барона, остальное имущество, полученное после того, как мы стали супругами, распределялось поровну между двумя сторонами. Причем как мои вещи, так и Анастарии. Учитывая, что за время нашего похода она так ничего себе серьезного и не получила, в убытке буду только я один. И, как результат — разрушение Инь-Ян и удаление мыслеречи.

— Нда…, — философски протянул я, выслушав Разбойника до конца. — Это ты где такую информацию собрал?

— Несколько источников. Вначале я полагал, что основа всей нормативной базы — книга «Права и обязанности дворянских сословий», копия которой должна быть у тебя. Однако после детального ее изучения понял, что это всего лишь выжимка из приказов, законов и указов Малабара. Пришлось поднимать их, где я наткнулся на всю эту красоту. Лови файл — это то же самое, что я тебе только что сказал, только с указанием конкретных номеров указов, чтобы ты их сам посмотрел.

— Что ты предлагаешь? — нехотя спросил я, прекрасно понимая — сейчас мне нужно стороннее мнение, не завязанное на эмоции. Принимать его, или нет — это будет сугубо мое решение, не зависящее от того, что скажет Растяпа, но послушать нужно.

— На церемонии по разводу, если она состоится, советую тебе идти в отказ — «не хочу», «люблю Анастарию», «жить без нее не могу», «дорогая, не бросай меня». Если ты будешь против развода, а Анастария, напротив — за, то ты ничего в казну империи не оплачиваешь и вещи не теряешь. Ты чист перед законом. Есть у меня одно подозрение…, — помедлив, произнес Растяпа, однако затем вовсе замолчал.

— Какое? — подтолкнул я его.

— Согласно правилам, первым должен говорить супруг. Вернее, тебя спросят первым, независимо от того, кто подал заявление. Только потом спросят Анастарию. И, это уже моя сумасшедшая идея, если ты согласишься на развод, а Анастария затем скажет, что «дорогой, не бросай меня» — а она прекрасно это может сказать — то… Мне кажется, рассказывать тебе об этом не нужно, сам все понимаешь.

— Она на такое способна, — впервые подал голос Плинто. — Это не человек… Это робот. У нее совершенно нет эмоций.

— К тебе у меня тоже есть вопрос, — раз Плинто заговорил, я счел уместным спросить и его. — Ты знаешь ее в реальности?

— Да, много лет назад мы ходили в одну школу, это было еще до Барлионы. Уже тогда Настя была монстром. За все время, что я ее знаю, мне не известно ни одного случая, чтобы она хоть с кем-то встречалась, не говоря уже о том, чтобы официально признавать себя чьей-то спутницей. Тот же Хелфаер, который всеми считался ее парнем, был не более чем ширмой для того, чтобы избавить Анастарию от назойливых поклонников. Когда вы начали встречаться, это-то меня и смутило — демонстрация чувств и Настя — вещи совершенно несовместимые. Я подумал, что она изменилась, что ты смог показать ей красоту отношений, поэтому старался не трогать и не вмешиваться… В итоге получилось то, что получилось…

— Хорошо, — произнес я, отгоняя назойливое желание задать Плинто миллион вопросов об Анастарии и ее реальном воплощении. — Положим, я соглашусь с тем, что мне нельзя разводиться, соглашусь с тем, что клан закрывать нельзя, но неужели вы пришли ко мне только с этим? Слишком однобоко все выглядит — произошла хрень, но вы чувствуете себя виноватыми, так как не предупредили меня и действовали по приказу Насти, однако вы не такие. Кстати! После выплаты основного долга необходимо пройти курс реабилитации, хочется того, или нет, по себе знаю. У меня этот процесс занял пять дней, да и то из-за того, что я попал в зеленую зону подверженности. Каким образом у вас получилось незаметно для меня пройти этот путь?

— Все просто — Анастария прекрасно осведомлена об уровнях подверженности и о том, каким образом можно даже внутри игры начать адаптацию. Несколько недель мы трое занимались тем, что проходили специальный курс и, как только ты «ушел» на очередное творчество, был получен сигнал «на выход». У меня ушло три дня, Эрик справился за семь, а Лэйте, если я не ошибаюсь, за пять. К тому моменту, как ты создал великанов и наш клановый символ, мы были уже на свободе. И под тонной соглашений.

— При этом найти способ предупредить меня, даже через реальность, не было никакой возможности? — ухмыльнулся я.

— При контроле 24 часа в сутки? — едва ли не вскричал Эрик, не выдержав молчания. — Со мной постоянно находилось двое-трое представителя Феникса! Даже в туалете, чтоб они сдохли! Нас не просто держали под колпаком, нас пасли, словно опасных маньяков! Ко мне супругу не пускали, так как я мог ей сообщить лишнюю информацию. И все это было прописано в нашем долбанном соглашении! Думаешь, один Растяпа пытался тебе хоть как-то намекнуть о том, что творится? Ты вообще мое первое изделие, с помощь которого я открыл себе Ремесло, видел?

— Видел.

— Напомни, что на нем было изображено?! — вновь эмоционально произнес Эрик.

— Ничего, это же Наручи…

— Хренаручи! Ты на кромку смотрел?! Когда ты мне выдал Гладир, я едва не послал все к чертям и не выпалил тебе всю правду, но вовремя одумался и решил рассказать через творчество. Наручи с тобой?

— Нет, — с сожалением покачал я головой, проверив личный мешок. — Анастария забрала. Это же Редкая штука была…

— На кромке была запечатлена битва Сирены и Дракона… Даже не битва. Вначале Дракон стоял на Сирене, прижав ее лапами к земле, однако эта змеевидная тварь извернулась и протягивала победителю дар — яблоко. Ядовитое яблоко… Следующая картина — это торжество Сирены и смерть Дракона… Только так я мог рассказать тебе об опасности, не навлекая на себя гнев Вестников, но ты ничего не понял… Эх…, — горько вздохнул Эрик.

— Один Лэйте был безоговорочно рад предложению Анастарии и полностью выполнял все ее поручения, — продолжил Растяпа. — Вспомни фразу — «а Настя в курсе»? Насколько я помню, ты тогда объявил войну Фениксу и у Лэйте случился разрыв шаблона… Настя затем разбирала этот момент, говоря, что Лэйте едва не прокололся.

— Знаешь, Махан, — вновь влез Эрик, вытаскивая из мешка сверкающий Гладир, пояс и перчатки на Ремесло. — Хрен его знает, что ты удумаешь, но если ты сам выкинешь меня из клана, то эти вещи останутся со мной. Таково наше соглашение, созданное тобой же. Держи! — Эрик протянул мне вещи, ради которых творческие люди запросто убили бы любого игрока. Суммарные +11 к Ремеслу — вещь слишком полезная в хозяйстве, чтобы ею вот так бросаться.

— Хорошо, я подумаю, — произнес я, забирая предметы. — Признаюсь, изначальная идея как раз и заключалась в том, чтобы удалить всех из клана, теперь же я хотел бы все обмозговать, но повторюсь — все это рассказать можно было и без личной встречи. Для чего мы все здесь?

— Ты прав, — ухмыльнулся Растяпа. — Все, что было сказано, является лишь присказкой. Теперь перейдем непосредственно к сказке. Оставляя тебе возможность выбора дальнейших действий, вплоть до закрытия клана, я хотел бы описать несколько вариантов действий. Вот что я предлагаю…

Слушая Растяпу, которого порой поправлял Плинто, отчего складывалось ощущение, что план был продуман давным-давно, обсужден, но единой точки зрения найдено не было, я не мог сдержать ухмылку. Базируясь на неполных данных, предположении, что мне известно больше, чем им всем, Растяпа со своими бойцами умудрился создать вполне реальный план мести. В рамках игры навредить одному игроку практически нереально — меня в расчет не берем, я случай особый — но совокупность игроков уже вполне уязвимая цель. Главное знать, куда бить.