Записки «лесника» - Меркин Андрей - Страница 3

Красавица необыкновенная!

Был тайно влюблён…

Ленинград один

Аккурат на День Пионерии далёкого 1969 года премировали лучших учеников нашей школы поездкой в Питер на поезде, типа культур-мультур.

Учился я хуёво, на троечки, но был капитаном команды КВН, а директриса юмористка была ещё та.

Приезжаем в Питер, везде афиши «Зенит – Спартак». Пошёл слёзно отпрашиваться у старенькой Мариванны – да куда там, нельзя и всё!

На счастье, два верзилы-комсюка из 10 класса, наши, сокольнические, и тоже спартачи – отмазали и взяли с собой под «честное комсомольское».

Сидим на стадионе им. Кирова за воротами по «детскому» билету, и переростки тоже, ага.

Выиграли 1:0, Коля Осянин в самом конце матча замкнул на дальней штанге, один из его редких голов головой в карьере.

Детины строго наказали – держись нас после матча, но нет.

Толпа смела, был биток – тысяч семьдесят, и оказался я где-то в стороне. Пока прочухался, смотрю, надвигаются трое «хулиганов», видно – из местных.

«Цветов» тогда и близко не было, но чувство Паши Эмильевича было развито хорошо.

А фраза тогда была одна:

– Парень! Дай 10 копеек!

Не успел ничего – настучали по ебалу и отняли последние полрубля.

Пока юшку смывал, детины меня нашли – и добавили, для профилактики и улучшения комсомольской отчетности перед Мариванной и директрисой.

Зато по приезду в Москву прям пионер-герой – одноклассникам такой шняги нагнал, типа «героическая битва возле стадиона».

Так начал зарождаться роман с сисястой одноклассницей…

«Палка» и палка

Среди развлечений главное место занимали футбол-хоккей и кино. Однажды на футболе в Лужниках.

Народу больше, чем людей. А в буфете бутерброды с дефицитной в то время сырокопчёной колбаской. Люди давятся, бьют друг друга локтями прямо в морду лица и ругаются по матушке.

Кусок хлеба толстый, как девственная плева, а колбаска тоненькая-тоненькая, как советский гандон баковского завода резиновых изделий.

Пока пробился к буфетчику, с глазами по Михаилу Афанасьевичу Булгакову, колбаска-то и кончилась.

Одутловатый торгаш-маргинал явно не собирался начинать новую «палку» колбасы.

Рядом крутилось «лицо кавказской национальности», которому колбаску и сбагрили, явно по спекулятивной цене.

Тусанулся я поближе к выходу из буфета, и тут «лицо» говорит:

– Малчик, подэржи мэшок, пока я завэжу, да-а.

Пока лицо «завязывало», я спиздил «палку» сервелата прямо из мешка и съебался со скоростью олимпийского чемпиона Валерия Борзова.

А вечером после матча взяли с ребятами портвешку в винном на улице Короленко.

И под колбаску всё это дело лихо и смачно схомячили в три хари.

Но были ещё и хоккейные «палки».

Когда обыграли «коней» 1:0 в хоккей во Дворце Спорта, то Женя Поладьев, который забросил победную шайбу, кинул «палку» на трибуны, от радости.

Так тогда называлась хоккейная клюшка. Особенно почётно считалось достать клюшку-«палку» фирмы «КОНО».

Глядя на игрока сборной СССР, другие спартаковцы тоже стали «кидать палки» на трибуны.

Что тут началось, мамма мия!

Угадайте с трёх раз, кто поймал одну «палку»?

Раньше после игр «палку» отдавали в руки лично «блатным», их легко можно было отличить – вальяжная походка за бортиком сквозь мусоров.

Ондатровая шапка на голове, задвинутая на затылок, мохеровый шотландский шарф из «Берёзки». Обязательно этикеткой наружу – предтечи современной гламурно-тусовочной пиздоты.

А сейчас?

Брошенной на трибуну футболкой голову не пробьёшь, а «палка» могла реально оставить без мозгов, которых и так было не густо.

Хоккей

Когда весной 1972-го пришёл в школу, то не мог понять. А что, мир не перевернулся?

Ведь наши проиграли чехам в Праге и впервые на моей памяти не стали чемпионами мира по хоккею.

Но все живы, и даже больше…

Сравнивать сборную Овечкина-Малкина-Ковальчука и ту команду абсолютно нельзя, на сборную СССР по хоккею и вид спорта номер один на Старой площади работал целый сектор ЦК.

Это была действительно «Красная машина», это были феноменальные игроки и великие матчи.

А нынешняя сборная – уже продукт своего времени.

Ребята, закалённые в НХЛ, по-спортивному наглые, никого не боящиеся, кладущие на всех спортивный хуй – в хорошем смысле этого слова.

Эти ребята – команда, и у неё есть лидеры, целых три.

И пока это будет продолжаться, все канадцы и чехи-шведы с американцами будут сосать хуй.

А ваш покорный слуга будет смахивать скупую старческую слезу в далёком Берлине.

Как сказала бы Клеопатра: «Да будет так!»

Нейлоновые рубашки и кепки

Очень интересно было на встречах с футбольной командой «Спартак», которые проходили перед началом сезона.

В то время такие встречи проходили регулярно и, как правило, на Восточной трибуне «Лужников».

Заранее давалось объявление в «Советском Спорте» и народу приходило очень много, полная трибуна, тысяч двадцать пять, наверное.

Внизу, на беговой дорожке, ставили что-то вроде президиума – длинный стол и стулья.

Микрофон, ну и все причиндалы – графин, стаканы и листы бумаги с карандашами.

Желающие спросить спускались вниз и прямо в микрофон задавали свой вопрос.

Николай Петрович Старостин всегда просил представиться, назвать имя и профессию.

Он лично вёл эти встречи и многих болельщиков знал в лицо и по имени.

В основном это были «старички-боровички» из-под табло в «Лужниках». Любил он также дружески пошутить:

– Когда уже ты, Вася, сменишь свою кепку.

На что пенсионного возраста Вася отвечал:

– Я в ней почти на всех играх Спартака – на фарт, с 1945 года.

И ехидно просил у Патриарха купить ему новую в случае чемпионства.

В завершение дружеского диалога Старостин подытоживал:

– Придётся мне тогда тебе свою дарить. – Щегольской «полуаэродром», сшитый по спецзаказу.

Рядом сидели Никита Павлович Симонян и вся команда в полном составе. Но говорили не все игроки, в основном это были Геша Логофет и капитан Гиля Хусаинов, как самые уважаемые и авторитетные члены коллектива.

Руководство и футболисты были одеты с иголочки, Гиля и Геша были первыми модниками в команде и одевались очень стильно, с большим вкусом.

Не говоря уже о безупречном главном тренере и начальнике команды. Главной «бомбой» тогда были нейлоновые белые рубашки и узкие, чёрные, как крыло ворона, галстуки. Всё – «мадэ ин не наше».

Затем Николай Петрович представлял новичков команды.

Трибуны очень тепло встречали всех выступающих, особенно когда шли «вопросы из зала». Шутки-прибаутки сыпались как из рога изобилия.

– Ну что же ты, Боря, перепутал футболиста Петрова и доктора Барсукова. – Немудрено, оба были лысые, как колено.

И поддатый работяга средних лет, махнув рукой, отдавал микрофон следующему.

Меня, малолетнего, к микрофону не допускали. Зато «старшие товарищи» угощали дефицитным «Жигулёвским» прямо из буфета. «Старички-боровички» давали воспитательные подзатыльники, заставляя закусывать бутербродиками со смачной полукопчёной колбаской.

Патриарх

Основатель «Спартака» Николай Петрович Старостин – настоящий Патриарх, глыба и личность, заслуживающая отдельного описания.

Во многом под его влиянием формировался великий клуб, а вместе с ним и ваш покорный слуга.

Из огромного вороха литературы про Старостина наиболее интересно пишут Радзинский Эдвард Станиславович и ветераны казахстанского футбола, игроки алма-атинского «Динамо» 1950-х годов Борис Каретников и Иван Гилев.

Главное соперничество в футбольной жизни страны шло между двумя клубами: «Динамо» (клубом НКВД) и «Спартаком» (командой профсоюзов). Вся интеллигенция болела за «Спартак». Это была дозволенная фронда…