Записки Виквикского клуба (с иллюстрациями) - Сиснев Виссарион Иванович - Страница 12

Режим английского лагеря ничем не отличался от московского, только родительские дни разрешались каждую неделю. Но не потому, что наш директор Лидия Петровна была добрее других директоров, а по той простой причине, что замок был не только лагерем для ребят, но и домом отдыха для взрослых.

Если было тепло, весь лагерь в субботу или воскресенье, а то и два дня подряд грузился в автобус и отправлялся в южном направлении, к морю, в город Гастингс. Англичане, правда, я слышал, говорили не «море», а «чэнел», то есть пролив, потому что Гастингс расположен на берегу пролива, отделяющего Англию от Европейского континента. Как ни называй, а вода, в которой мы купались, была морская, солено-горьковатая, хотя даже при ярком солнце не голубая, как черноморская, а зеленоватая.

Мы обычно ездили в Гастингс, а не куда-то ещё по той причине, что без специальной договорённости с английским министерством иностранных дел никуда больше нам ездить не разрешалось. Этим я не хочу сказать, что Гастингс никому не известная дыра. Любой англичанин с малолетства знает это название. Здесь произошла битва, в которой приплывшее с материка племя норманнов разбило войско коренных островитян и стало хозяином Англии.

Но это так принято говорить — Гастингская битва, а на самом-то деле она случилась рядом с Гастингсом, на территории нынешнего местечка Бэттл. «Бэттл» по-английски означает «битва». В память битвы с норманнами это местечко так и называется. Что же выходит? Битва при Битве? Чепуха, абракадабра. Так вот и появилась в учебниках битва при Гастингсе.

Достопримечательность более позднего периода в истории Гастингса — катакомбы. Если смотреть с моря, то в правой части города видна невысокая гора с плоской макушкой. Когда-то там, наверху, мигал потайной маяк контрабандистов, невидимый снизу, из города. На него ориентировались приплывавшие ночью с материка контрабандистские шхуны и корветы. Доставленные ими товары через один из замаскированных кустами входов втаскивали внутрь горы, в пещеру, которая с течением времени обросла сложной сетью переходов, хранилищ, секретных выходов в город.

После того как контрабандисты забросили своё подземное пристанище, долго никто из горожан Гастингса не знал о его существовании. Лишь в начале нашего века или в конце прошлого — тут мнения расходятся — кто-то из них случайно обнаружил один из входов в катакомбы. Сообразив, что на этом деле можно неплохо заработать, он купил у городского муниципалитета патент на право показывать пещеры за деньги. Потомки того предприимчивого гастингца и по сей день получают приличный доход. Гастингс — курортное местечко на южном побережье Англии. Родители, отправляясь в конце недели «проветриться» (папино выражение), несколько раз брали и меня — в Брайтон, Скарборо и другие места. Может быть, я преувеличиваю, но, по-моему, если не глядеть на таблички с названием городов, то каждый из них можно принять за любой другой, до того эти южные города похожи.

В каждом есть «променейд» — набережная, где прогуливаются вечером. Там обязательно имеется «золотая миля» с разными развлекательными заведениями, о которых я расскажу чуть позже. От «променейда» ответвляются в море пирсы, которые хотя так и называются, но служат не для швартовки судов, а опять-таки для развлечения. По длинному деревянному настилу, проложенному высоко над водой на сваях, попадаешь на обширную, тоже деревянную площадь размером с футбольное поле. Там обычно есть кафе, концертный зал, тир, два-три зала с аттракционами.

Объездивший весь свет дядя Алёша сказал, что такие пирсы — чисто английское изобретение, больше нигде их не увидишь.

На «променейд» смотрят самые большие и дорогие гостиницы, где останавливаются люди побогаче или делегаты всяких конференций. Англичане, оказывается, всегда устраивают конференции в курортных местах. Чем дальше от моря, тем гостиницы становятся меньше и дешевле. А в летний сезон гостиницами, точнее пансионатами, становится чуть ли не половина домов Гастингса и других таких же городков. Ведь у англичан санаториев и домов отдыха с дешёвыми путёвками нет, кто как может, так и устраивается. Богатые — в роскошных отелях, носящих какое-нибудь пышное наименование, вроде «Эксельсиор» или «Континенталь», а простые люди — в домах-пансионатах.

Дядя Алёша с тётей Лизой несколько раз навещали меня в лагере, приезжая вместе с родителями. Обычно мы сразу же отправлялись в Гастингс купаться и есть «фиш энд чипс».

Что бы и кто бы мне теперь ни говорил насчёт национального английского блюда, я твёрдо знаю, что это не ростбиф, не «бэнгерс», не овсяная каша «порридж», а «фиш энд чипс».

В кастрюлю с кипящим маслом погружают сетку с кусками свежей рыбы, обсыпанной мукой, держат, пока она не становится золотистой и хрустящей. Точно так же обжаривают тонкие длинные кусочки картофеля — «чипс». И то и другое едят, обмакивая в томатный соус «кетчап».

Процесс приготовления «фиш энд чипс» я видел тысячу раз: в Гастингсе, как и во всех прибрежных городках, на набережной полно харчевен, где ничего другого не готовят. Рыбаки на рассвете доставляют туда корзины с ночным уловом. Можно то же самое купить на вынос, в пакете, свёрнутом из газетного листка. В час ленча — английского обеда — может показаться, что никто в Гастингсе ничего другого и не ест: всюду пахнет жареной рыбой и картошкой, а навстречу идут люди, поедающие «фиш энд чипс» из газетных кульков.

Но вот отдыхающие англичане накупались, назагорались, — если им, конечно, повезло и день выпал солнечный, — съели свою порцию «фиш энд чипс», подремали в полосатых шезлонгах или чаще на скамейках, потому что за шезлонги надо платить, а за скамейки нет, выпили в пять часов дня чаю с молоком. Что дальше, куда они направляются, чтобы провести вечер? Конечно, я не про богатых англичан говорю, у них другая жизнь. И не про молодых, которые идут танцевать. Люди же среднего и старшего возраста или играют в бинго, или кормят монетами «одноруких бандитов».

Кто когда-нибудь играл в лото, тому нетрудно представить себе бинго. Только участников побольше и ставки покрупнее. Дядя Алёша сказал, что организаторам эта игра приносит такие доходы, что им выгодно покупать кинотеатры и превращать их в залы для бинго. Есть в Гастингсе такие, а есть и довольно безобидные, где и проиграешь не так уж много, а если выиграешь, то какую-то пустяковину вроде солонки, водяного пистолета или куклы.

А вот уж эти самые «однорукие бандиты» — это действительно просто настоящие грабители. Стоят на подставках или висят рядами на стене яркие металлические ящики с рычагом сбоку — за этот рычаг их и зовут однорукими. Опустишь в ящик пенс или несколько пенсов, дёрнешь за руку-рычаг, и в окошечке бешено завертятся картинки, чаще всего фрукты. Если в конце концов окошечко покажет сразу три сливы, или, скажем, три персика, или ещё какую-то выигрышную комбинацию, машина отсыпает тебе выигрыш — не более десяти пенсов. Но пока дождёшься этого английского гривенника, просадишь несколько фунтов. Между «бандитами» есть стеклянные будочки, где можно разменять сколько угодно фунтов на пенсы. Англичане всё время подходят и меняют, потому что сколько ни состязайся с однорукими, всё равно они тебя ограбят.

Почему-то в павильонах с «однорукими бандитами» всегда особенно много старушек, одетых, несмотря на лето, в шерстяные кофточки, и стариков в вязаных жилетах. Их мне особенно было жаль. Наверно, потому, что, глядя на них, я вспоминал свою бабушку Прасковью.

И всё-таки хотите верьте, хотите нет, но мне посчастливилось не просто обыграть «бандита», а разорить его до последней монетки.

Однажды вместе с родителями ко мне в очередной раз приехали дядя Алёша и тётя Лиза. Тётя Лиза, когда мы прибыли в Гастингс, устроилась с мамой на пляже в шезлонгах, папа — рядом с ними, а мы с дядей Алёшей, перемигнувшись, сказали, что пойдём немного прогуляемся по городу. И двинулись прямиком в самый большой павильон с «однорукими бандитами» и другими аттракционами.

— Ну что, — сказал дядя Алёша, — кто не рискует, тот не выигрывает, а? Рискнём?