Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Лебеди Кассиды - Синякин Сергей Николаевич - Страница 19


19
Изменить размер шрифта:

Карат был лидер-планетой. Здесь рождались самые парадоксальные идеи и гипотезы современности. На Карате была исследована инерционная невесомость, дано объяснение временным смещениям в зонах вращающегося пространства. Именно специалисты Карата разработали теорию императивных изменений, которая позволила существенно удлинить продолжительность человеческой жизни. Карат дал обоснование основных аспектов теории полипрогресса общества при сохранении общего вектора движения всех структурных единиц.

Худов никогда не был на Карате. Он с интересом наблюдал, как на обзорные экраны медленно вползает молочный серп приближающейся планеты. Автоматы рассчитывали траекторию вывода спейсрейдера на орбиту, и Худов ощутил себя посторонним на корабле.

Земля колоний не имела. Каждая из ста обитаемых планет входила в Федерацию и имела равный голос в Совете. Численность человечества к тому времени составила тридцать пять миллиардов, из них лишь семналцать проживало на планетах Солнечной системы. Остальных принял галактический мир.

За три сотни лет исследований космоса человечество не было избаловано встречами с иноразумом. Федерация открыла две негуманоидные цивилизации на Бетарде и Амфитере, полуразумный мир дельфоидов Нереиды, столкнулось с непостижимыми Симбиотами на Кассиде, но нигде люди не обнаружили равных им в технологическом отношении партнеров.

Каждый виток человеческого пути по спирали технологического развития становился все короче, а движение — стремительнее Человечество начало новое расслоение, но уже не по вертикали, а по горизонтали — род человеческий, словно плодоносящее дерево, дал жизнь сотням ростков, родственных человечеству, но отличающихся от него на фактор самостоятельности развития. Заселенные миры обзаводились собственной-историей, своими гениями, одновременно еще составляя целостный организм галактического содружества.

Звездная экспансия началась с середины двадцать третьего века, после экспериментального подтверждения Целлариусом реальности тахиопространства. Астероид Икар, в свое время немало попугавший жителей Земли, послужил базой для решающего опыта. Вброшенный в тахиомир, он позволил освобожденной при этом энергии пробить скважину к центру Луны, способствовал обретению Марсом кислородоактивной атмосферы и переводу Ганимеда на земную орбиту.

Через пять лет после эксперимента с Икаром стартовал первый спейсрейдер, который благополучно возвратился в тардиомир, потеряв при этом десять процентов собственной массы. Через два года после его полета спейсрейдер-два благополучно совершил полет Солнечной системы в тахиомире, завершив свой полет на базе “Плутон-10”. С этого полета начался отсчет новой истории человечества. Люди вышли в Галактический мир. Вначале они были похожи на любопытных детей, радующихся новым впечатлениям.

Открытия следовали одно за другим.

Купол безводной Эноны.

Золотая планета.

Синий Шар Альбиона.

Внешнее кольцо шарового скопления Леборна.

Последнее потрясло воображение. Гигантское образование, противореча всем физическим законам и самому здравому смыслу, опоясывало звездное скопление. Кольцо было открыто экспедицией, в которой участвовал Худов. В обиходе его начали называть бубликом Худова, и это название, как часто такое бывает, прижилось в серьезных трудах и монографиях. Какой-то безымянный курсант на экзамене в Школе Спенсеров заметил, “бублик обессмертил Горбушку, потому что оба они созданы из мук”.

Изучая Кольцо, люди столкнулись с необычайными природными явлениями. Над кольцом возникали гигантские шаровые молнии, способные догнать космобот, несущийся над поверхностью кольца со скоростью десяти тысяч километров в секунду; в некоторых районах Кольца обнаруживались сверхмощные аномалии электромагнитных и гравитационных полей, области свергнутого пространства, временные воронки, где путались настоящее, прошлое и будущее, нарушались причинные связи; на поверхности Кольца регистрировались чудовищные потенциалы, способные при разряде погасить близлежащие к Кольцу звезды, но странным образом удерживающиеся среди скал, которыми оно ощетинилось.

Высадка на Кольцо оказалась сопряженной с огромными техническими трудностями. Совет Федерации отказался ото всех существовавших в то время проектов освоения Кольца. Ни один проект не гарантировал главного — безопасности людей.

Где-то там, за Кольцом, в звездном скоплении Леборна, потерялся след Симбиотов — самых фантастических существ, с которыми когда-либо сталкивалось человечество.

ЗЕМЛЯ, ОКРЕСТНОСТИ ОЗЕРА ШАРАНХАЙ

Флаер Гофмана Саркисов увидел издалека.

Сам Гофман уже возился у воды, отбирая пробы заборником, который, повинуясь биологу, то погружался на глубину, то поднимался к самой поверхности.

Курт Гофман был флегматиком. Это про Гофмана утверждали, что исчезновение всего населения Земли не вызвало бы у него потрясения, он бы просто начал методично исследовать сей феномен, чтобы найти причины случившегося. Раздражительная Рита Янжинска однажды заметила, что Гофману не надо смотреться в зеркало, чтобы увидеть себя, достаточно видеть панели Регионального Компьютера — они довольно точно отражают сущность биолога. Правда, злые языки утверждали, что Рита была неравнодушна к Курту и сделала подобное заявление, лишь убедившись в своей неспособности расшевелить биолога до появления в нем интереса к семейной жизни.

— Что-нибудь нашел? — спросил Саркисов, присаживаясь рядом с биологом.

— Кое-что. — Гофман просмотрел на свет мутную от взвеси пробирку с пробой воды, сунул ее в футляр.

Гофман углубился в созерцание строчек, бегущих по дисплею анализатора. Саркисов терпеливо ждал. Гофман почесал белобрысый затылок.

— Ерунда какая-то. Или анализатор испортился, или в озере не осталось ничего живого. Не вода, а ди-стиллат какой-то!

Они посидели молча. Около берега белела брюхом лягушка. Саркисов бросил в нее кусочком земли. Против обыкновения лягушка не ушла под воду. Она была мертва.